Настя - Александр Сиваков

Я едва смогла прошептать:

– А почему ты со мной хочешь?

– Ты не вредина.

– С чего ты взяла? – Я впервые обратилась к ней. Обратилась на "ты", и после этого даже нашла в себе силы улыбнуться.

– Ты краснеть умеешь, – дружелюбно пояснила Иванова. – И симпатичная, с тобой приятно будет в одной комнате жить. Ну?

Никита с интересом прислушивался к нашему разговору.

– Ты думаешь, нам разрешат?

Моя собеседница хмыкнула:

– Ты вообще, с какой планеты к нам? Не знаешь, кто я такая? Или до сих пор думаешь, что придёт какой-нибудь добренький дядечка и что-нибудь посмеет мне сказать? Хватит, уже приходил.

Я взглянула на мальчика, словно ждала, словно ждала от него подсказки, что нужно делать. Он едва заметно передёрнул плечами с видом, что, мол, я, разбирайся сама. От Ивановой наш безмолвный диалог не укрылся.

– Это твой брат? – Поинтересовалась она.

– У тебя в школе был "этикет"? – Спросил у неё Никита, поднимаясь со своего места.

– Был. И что?

– Пора бы знать, что в присутствии какого-нибудь человека невежливо говорить об этом человеке в третьем лице.

И ушёл.

Это называется "поставить на место".

Я бы на месте моей будущей соседке по комнаты умерла со стыда, та только слегка порозовела.

Да, не сошлись ребята характерами, что тут ещё можно сказать. Точнее, слишком уж сошлись, а теперь отталкиваются друг от друга словно два одноимённых полюса в магните.

– Ну, что, ты решила? – Голос Ивановой перестал быть дружелюбным. Я поняла, что, стоит мне сейчас отказаться, я стану её врагом на всю оставшуюся жизнь.

– Меня Настей зовут. Пойдём?

Комнату себе Полина, как это и следовало ожидать, выбрала самую лучшую. Просторная, светлая, с двумя аккуратно застеленными кроватями у противоположных стен. Перед окном – двухместный письменный стол, в разных углах по обе стороны от него – интернет-кресла. Ещё один крохотный столик с обтекаемым корпусом пищесинтезатора. Это – минимум любого уважающего себя кабинета. Были тут и свои излишества. Пушистый серый ковёр, настолько большой, что казался не ковром, а полом. Такой я видела впервые: ноги по щиколотку утопали в ворсе. Мерно раскачивался маятник ходиков. В самый неожиданный момент из крохотной дверки, которую я сначала не заметила, высунулась серая птичка и прокуковала семь раз. Семь часов. Часики, оказывается, ещё и с кукушкой. Здорово.

За окном шумели вековые дубы школьного парка. Между стволами деревьев блестела гладь озера.

– Здесь довольно мило.

Иванова фыркнула:

– Ты говоришь прямо как героиня какого-нибудь старого фильма.

Она прошла по комнате, переставляя с места на место какие-то безделушки, подошла к пищесинтезатору, открыла его крышку и принялась изучать написанные на оборотной стороне технические характеристики.

– От голода мы тут не умрём, – наконец, последовал комментарий. – Но сам пищевик – жуткая рухлядь. Если можно будет, обязательно поменяю. Есть хочешь?

– Я сегодня даже позавтракать не успела.

– Иногда на меня такое находит: люблю похозяйничать, – сообщила Полина, сосредоточенно нажимая кнопки. – Только не думай, что я всегда буду готовить.

– Не буду.

После импровизированной трапезы мы принялись разбирать сумки…

ГЛАВА 09

Так я оказалась в одной комнате с Полиной Ивановой – самым, пожалуй, известным ребёнком на нашей планете. Раньше я её видела только по телевизору и даже представить себе не могла, что когда-нибудь буду сидеть в метре от неё и наблюдать, как она аккуратными кучками раскладывает по кровати всякую полезную мелочь из своего чемоданчика.

– Моё! – Заявила она, усаживаясь в кресло. Руками Полина плотно обхватила подлокотники и сразу стала похожа на средневековую принцессу на троне.

Я нейтрально пожала плечами. Девочка сползла с кресла.

– С тобой неинтересно, – заявила она. – Какая-то ты беззубая. Ты спорить вообще умеешь?

– Наспоримся ещё за пять лет. Ты хочешь, чтобы я с первых же минут начала выяснять с тобой отношения?

Полина подняла брови:

– Ты не такая пушистая, как я надеялась.

– Первое впечатление редко бывает верным.

– Когда ты краснела, ты притворялась?

– Нет.

– Тогда всё в порядке. Человек, который умеет краснеть, редко бывает плохим.

Мы продолжили разбирать багаж.

– Подумать только, – Полина оглянулась вокруг так, словно только что зашла в комнату, – пять лет в этой конуре.

– Всего год, – успокоила я её.

– С чего ты взяла?

– Табличку на двери видела?

– Где написано "ХОЛЛ 1 КУРСА"? Да, а что?

– Ей лет пятьдесят, не меньше…

– Тут всё под старину сделано, – вставила Полина.

– Я не о том. Её ни разу не перевешивали. Значит в следующем году здесь тоже будут жить первоклашки. А мы переедем куда-нибудь ещё.

– Хорошо бы в более солидные апартаменты, – она снова бросила вокруг взгляд миллионера, который случайно зашёл в притон.

– Будут тебе солидные, не волнуйся.

– А я и не волнуюсь, – несколько минут Полина раскладывала в ящики стола канцелярские принадлежности, потом хмыкнула:

– У меня создаётся ощущение, что ты знаешь больше, чем все остальные.

– С чего ты взяла?

– Откуда, например, тебе известно, что на следующих курсах наши…, – она запнулась, подбирая слово, – жилищные условия улучшатся?

– Это элементарно. Даже проще, чем сложить два и два. Когда ты на вахте с дежурным болтала, помнишь, что он говорил? Что первый курс живёт в этом холле, а Васильев, пятикурсник – в двадцать восьмом. Как ты думаешь, для чего остальные двадцать семь корпусов? И, кстати, двадцать восьмой, вполне возможно, не последний.

Полина задумалась. Потом кивнула.

– Как, оказывается, всё просто, – сказала она. – Значит, мы тут прозябаем, зато старшекурсники живут как короли. По два-три человека в целом корпусе.

– Вот-вот. По человеку на этаж.

– И всё-таки ты меня подслушивала, – с глубоким удовлетворением в голосе произнесла Полина.

– Извини, я нечаянно. Тем более, ты особенно-то и не пряталась.

– Да ладно, с кем не бывает, – отмахнулась Полина. – Я и сама любопытная – просто жуть.

– Я тоже, – не могла я не признаться, – иногда.

– Я рада, что мы так быстро нашли, в чём совпадаем друг с другом, – и тут же поменяла тему. – Я бы с удовольствием пообщалась со здешним начальством.

– Ты имеешь в виду того дядечку, который называет себя директором?

– Дядечку! – Хихикнула Полина. – Это точно, что он "дядечка", по другому и не скажешь. Никогда бы не подумала, что здесь, в этой школе, такое начальство.

– Это не начальство. Он нас боится до потери сознания.