Глоток горького горячего шоколада - Александра Ермакова

Как же хотелось узнать кто эта женщина… Люди. Что за бизнес. Боже! Ощущала себя женой Синей Бороды. Уйма секретов, ответы на поверхности, только возьми ключ и отвори дверь. Мой ключ - Ксюха и её муж. Но это потом… когда решусь… если решусь…

Фатих как и обещал через час объявил: скоро отчаливаем. Бизнес-партнеры остались в особняке. Даже не вышли проводить. Плевать, не друзья... Если честно, полегчало - компания давила. Я не их поля ягода. Дура! Сглупила, на вечеринку согласившись.

Каплан с королевской торопливой неспешностью готовился – осматривал яхту, тросы… Салмад помог Иришке взобраться, а ко мне не притронулся. Не очень-то хотелось… Сама могу! Но кольнуло - Фатих не соизволил предложить – взглядом не удосужил. Уже охладел? Наверное. Сбросит балласт и опять в плаванье - новый мотель - новые жертвы!

Ирка с Салмадом удалились в свою каюту. Фатих крутился в капитанской, отвечая на звонки по мобильнику. Ужас, как успевали до этого заниматься сексом без пиликанья его телефона? Хотя, может, он рассылку делал: «У меня трах! Не беспокоить!» Нужно компаниям, придумывающим рингтоны и sms, предложить такой вариант. Или: «Занят. Убиваю заносчивую любовницу. Избавлюсь от тела – перезвоню!» Хмм… поежилась от озноба - мурашки дружным строем пробежались сверху вниз. Сердце предательски ёкнуло. С чего такое сравнение пришло на ум?..  Глупость… Зачем убивать? В наше время куда проще – ушёл и всё.

В каюту не хотелось – лучше здесь. Тишина, красота. Легла на палубу и, закинув руки за голову, уставилась на звёздное небо. Завораживающе безграничное, бесконечно глубокое. С мелкими подмигивающими серебреными точками. Неточно сравнение, но самое близкое из мелькнувших: ночная синеватая аспидность моря с мерцающим планктоном… Одно - зеркальное отражение другого, а мы – живые существа, такие же крохотные частички своего неизведанного мира; пространства между загадочными мирами: небес и воды… Планеты сталкиваются, взрываются, пропадают, изменяются, появляются… Также у людей…

Немного озябнув - купальник – не ночной наряд - я встала и огляделась. Яхту не качало, как до этого. Море – спокойное, ветер – чуть ощущаемый. Бескрайность - ни огней, ни земли. Круто! Никогда прежде такого не видела.

- Ты светиться, - низкий голос нарушил мирный порядок мыслей. Я обернулась. Фатих прислонился к двери капитанской и сложил руки на груди. Лицо задумчивое, глаза сверкают ярче звезд: - Тебе нравится? Любить море?

- Давно заметила, что на юге мне хорошо. Видимо, при всей моей северности, я - южанка. Холод неуютней жары… Нам осталось долго плыть? – хаотично соображала, как увести болезненный разговор в другое русло.

- Мечтать избавиться от меня, мурена?

На шее сомкнулись невидимые тиски. Сдвинуться не могла, будто одеревенела.

- И да, и нет… - обречённо выдавила и опустила голову. Трудно признаваться, особенно, когда «так» глядят: выжидающе-испепеляя. Жар накатил быстро. Фатих оказался рядом и заставил посмотреть на него – пальцем воздел мой подбородок:

- Я не понимать, - низкий шёпот выбил почву из-под ног. Каплан с пугающей лёгкостью завладел вниманием. Взирала с благоговейным трепетом; запоминала бездонность черноты глаз; дурман пьянительного запаха; ритм, шумность дыхания; голосовые вибрации; реакцию на прикосновения.

- Боюсь этого и жажду одновременно, - отозвалась под гипнозом. - Так будет лучше для всех. Сам знаешь! Мы из разных миров. Встретились, переспали, разбежались. Просто не хочу последнее затягивать – сантименты не для меня.

- Ты – сильный. Меня это восхищать.

- Прогони, - сорвалась молитва, - так будет ещё проще. Я – гордая, даже больше не взгляну, – врала безбожно. Буду искать в толпе даже в Мурманске, но говорила твердо: - Ты мне дал больше, чем желала.

- Не мочь прогнать. Пока… - мотнул головой. - Выжму всё… - ожесточился – пригрозил. Я захлебнулась в томительном ожидании. Фатих горячился: - До последней секунда, если сама не прогнать.

Я чуть сдерживала едкую солёную воду – не хватало ещё разреветься. Каплан с безапелляционной циничностью отмел мои предрассудки - впился садическим поцелуем, властно подчиняя своей похоти. Чутким равнодушием и ненавязчивым натиском сокрушил вялые попытки освободиться из сладкого плена; остановить телесную пытку – удержал насильно, пока не сдалась - не обмякла. Как истинный джентльмен покорил манерами - с господскими замашками доминанта приструнил непокорную рабыню – заломил мои руки, победно сжимая объятия. Грубоватой нежностью уничтожил хрупкий барьер сомнений – обжигающим пылом загасил мысли о неминуемом и, весьма, плачевном будущем. Ласками на грани боли приручил, заставил страстно изнывать от одного прикосновения… «его» прикосновения, будто дрессировщик питомца выполнять команды по требованию - слово, жест – беспрекословное подчинение. Бесцеремонно галантно приподняв, усадил на себя – не дал рухнуть, ведь теряла сознание под напором чувств. Заручившись поддержкой моего злейшего врага – меня же самой – и, получив в дар право на безлимитное пользование, нагло хозяйничал в моей обители. Всеобъёмно завладел разумом; поиграв, растерзал на кусочки  душу; хладнокровно мародёрничал в сердце; с лёгкостью поработил тело. С трепетной небрежностью мягко доказал: у нас впереди ещё есть целая ночь – «убил» затяжным, жгуче-бесстыдным «танцем истлевающих от желания». Смутиться, как, пожалуй, и возмутиться не успела -  нырнула в омут с головой…

Проснулась под утро уже в знакомом бунгало. Как и в прошлую ночь, выскользнула незаметно, увернувшись… простынью. Что делать, если умная задним числом?! Примчалась, запинаясь о края, влетела в номер и тут же выскочила. Голый Салмад  суетливо носился по комнате. Смеясь, в коридоре прижалась к стене и добросовестно ждала приглашения. Ирка, пунцовая от макушки до мизинцев ног, выпроваживала любовника, уворачиваясь от нерешительных поцелуев. Отводила глаза и даже на меня боялась взглянуть. Салмад, рассыпаясь в извинениях, быстро умчался.

- Ир, мы об этом поговорим, но сейчас нет времени, - отрезала, едва не упав возле кровати – в очередной раз наступила на край простыни. - У нас автобус через полчаса. Здорово гульнули, нужно и честь знать.

Ирка побелела, оправдываясь:

- Не знала, как выпроводить…

- Ясное дело, - не удержалась и хохотнула я. - От безысходности предложила полежать на себе - единственно верное решение, - язвительно поддержала Иришку, кивая в такт наигранному пониманию.

 Отпихнула подругу и принялась за сборку вещей. Носилась по комнате шустрее Салмада. Вещи побросала в сумку, косметику - в пакет. Рыльно-мыльное - туда же. Обувь… Остановилась посреди номера и огляделась. Вроде всё! Хотя… Совесть – потеряла, душу – оставила здесь, сердце – презентовала турку, честь – поздно задумываться…