Нэт. 'Меченная' Трилогия. Часть 1 - Элеонора Лазарева

мое пение и лютня напоминала о волшебных днях моей юности и моей семье. Боль утраты слабела, но и не уходила из сердца, и только седая прядь, потемневший цвет глаз, и морщинка на переносице, как знак страданий, напоминали о трагической потере. А иногда даже забывала обо всем, когда мы сидели холодными вечерами с Гором у камина, и я читала ему что-нибудь из военной истории.

Как-то одним из вечеров, в паузе чтения, Гор спросил не хочу ли я поступить в Академию военных искусств. Я удивленно вскинула на глаза.

- Странно, что ты об этом говоришь.

- Ну, почему же странно. У тебя к этому есть все предпосылки и характер тоже. Твое воинское звание дает тебе право без экзаменов поступать на любой факультет.

- Я могу не пройти тестирование на магичность. Ты же знаешь, что у меня чуть более 45 процентов.

- А вот Нуром говорит, что у тебя намного больше, раз ты такие чудеса с лучом смерти вытворяешь и защиту освоила не только личную, но и парную. Тебе уже скоро 21 год и я хотел бы, чтобы ты получила, наконец, образование, раз не пошла в школу целительства. Я нахмурилась, вспоминая прежнюю жизнь и друзей, которые уже скоро будут заканчивать учение и получать дипломы.

- Дочка, - придвинул свое кресло Гор и обнял за плечи, - Ты знаешь, что я хочу как лучше для тебя. Вот если меня не станет, то что тогда? Не будешь же ты жить здесь, в этом гарнизоне? Тебе надо получить профессию и устроить личную жизнь: создать семью, родить детей. Я фыркнула.

- Что ты говоришь. А как же я брошу тебя, наш дом, ребят?

-Ну, во первых свято место пустым не бывает. Вон и заместитель твой хорош. Поднатаскала ты его правильно. А жить здесь постоянно, значит закопать себя окончательно и на это я пойти не могу. Говорю тебе серьезно. Подумай, ладно?

- Я подумаю. - и я уткнулась ему в плечо. Гор поцеловал мои волосы и простившись ушел в свою комнату. А я еще долго сидела, вспоминая отца и маму, Роба и его желание учиться в Академии, рассказы об тамошних учителях и своих друзьях-сокурсниках, о вечеринках и девушках Мне-то он рассказывал об этом тайно, чтобы мама не узнала, но отец знал. Роб был с ним откровенен и в своей учебе и в личной жизни.

Оставив воспоминания, приказала своему заместителю Сержанту, чтобы он собрал команду по тревоге и дала на все час времени, а сама ушла в дом поесть и одеться по походному. Сегодня нам предстоит рутинная работа у Портала. Мы частенько делали это и раньше, и мои ребята точно знали свои места и свои действия при необходимости. Правда, еще не было такой открытой информации о возможностях прорыва, а уж учения мы проводили постоянно. Через полчаса мы выдвинулись. Именно сегодня был День весеннего равноденствия и именно в такой день три года назад погибли мои родные. Я ахнула и сердце заполнила непонятная тревога.

- Все-все. Надо взять себя в руки! - прошептала я.

-Вы о чем это, Капрал? – спросил, рядом ехавший Сержант.

- Нет, ни о чем! - поперхнулась я, - Надо же, уже вслух разговариваю. Надо последить и за этим. Негоже давать повод для сомнений, особенно в отряде.

Сержант пожал плечами и отвернулся. Может быть ему и показалось. Он знал Меченную, как смелого и сдержанного командира, молниеносно решающего непростые задачи в ходе их рейдов. А уж магические способности вообще всех восхищали! Они-то тоже могли управлять своими, создавать защиту и подпитывать свою регенерацию, но против магии Меченной просто младенцы. И хотя она, практически, никогда их не применяла в походах, они наблюдали ее успехи на магическом полигоне и часто слышали восхищенные вздохи не только ребят, но некоторых проверяющих из округа боевиков-магов.

Не доезжая до портала сто метров, я приказала всем занимать свои места и приготовить кристаллы наблюдений. Спрыгнув с коней, мы отвели их в приметную балочку, которую выбрали заранее на учениях и дежурствах, и растеклись по местам плана номер «один». А еще были планы номер «два» и « три» с другими местами и скрытыми точками. Это я придумала, хотя всегда утверждала, что эти выдумки моего отца, которые вычитывала в его дневниках.

Внимательно рассмотрела в виженкристалл всю территорию перед Порталом. На площади стоял шум и крики, как и всегда перед открытием. Людская волна кружила и толкалась, пока воины пограничники выстраивали караваны в правильный порядок провода через Портал – слева выходили с нашей территории, справа входили на нашу сторону. Группа эльфа тоже наблюдала за всей этой кутерьмой. Складывалось именно такое впечатление, но оно было ошибочным, потому что после последнего прорыва Ящеров, были усилены наряды дежурств и группы таможенников. Разведчики при этом также присутствовали. Да и сторожевики Драконы больше уделяли времени этим прохождениям. Они не только подавали сигнал в крепость при прорыве, но даже могли принять непосредственное участие, о чем и была договоренность обеих государств. А также внесение в военный закон «О не применении магического оружия, если дракон подлетает ближе чем на сто метров к очагу боя», так как не сможет, это огромное существо, отвернуться от луча-смерти.

Раздался первый звон, говоривший об открытии Портала с нашей стороны, а через некоторое время и второй. И пошло движение в обе стороны. Уже полчаса двигались потоки и пока все было спокойно, но не спокойно было на душе у меня. Что-то должно случиться. Что?

И тут произошел сбой, как будто кто-то отключил наш Портал. Потухли сразу все кристаллы, но закрывающее марево не сработало. Оно и может сработать только в случае включения кристалла «закрытие», а тут он просто выпал из паза, как будто там и не держался совсем. Мастер-маг пытался вставить его на место, но все было без толку – он выпадал из держателей. Караван остановился, но задние повозки напирали, сталкивая передних на обочины.

Крики и паника охватили толпу. Между ними сновали наши пограничники, пытаясь навести порядок. Но уже и наши, и караваны Ящериц смешивались, сея хаос и неразбериху. Вдруг огромный Черный Дракон рванул с неба со страшным рыком пролетел, едва не задев врата Портала. И в этот момент из него хлынул поток перевернутых Ящеров-воинов. Их заметно было по красному большому шипу на голове и становилось все больше. Они сметали на своем пути и своих и чужих, рвали