Серебро змея - Пирс Энтони

Когда Филипп был ребенком, у него были товарищи по играм. Но когда он сердился на них, то Мельба устраивала так, что с ними случались всякие происшествия. К тому времени, когда он успокаивался и остывал, было уже слишком поздно, они исчезали и их было уже не вернуть. Потом с его родителями, братьями и сестрами тоже случались всякие вещи, одна за другой и уже не по его плану. Королевство Аратекса казалось постоянно испытывало волну несчастий, которая, однако, никогда не становилась чрезмерной. Он был бы более склонен к тому, чтобы не думать об этом, если бы это случайно не оказывалось бы ему на руку.

Итак, у него были слуги и придворные и солдаты во все уменьшающемся количестве — и Мельба. В основном у него была Мельба. Она была плохой компанией, но в ней было что-то такое, что, когда ему был кто-то нужен, она всегда оказывалась на месте. Также как и в попытке только что сыграть с ней в шахматы: ему нужен был кто-то, с кем можно было бы поиграть, и она играла с ним — по-своему, конечно. Но по крайней мере, с ней ему было не скучно!

А не так давно, когда он был очень несчастен, несмотря на свое все улучшающееся материальное положение, вдруг появился Сент-Хеленс. Большой грубоватый человек, казалось, полюбил молодого принца, и они прекрасно ладили друг с другом. Иногда, когда им угрожало непонимание, ему помогала Мельба; и ничего не случилось с Круглоухим. Бластмор подозревал, что она и является причиной появления круглоухого. Затем он решил, что Сент-Хеленс слишком сложен, чтобы быть ее творением, но она по каким-то своим причинам терпела его дружбу с ним. Он не спрашивал ее об этом, потому что слишком сильно ценил общество этого человека. Сент-Хеленс мог быть большим, резким и грубоватым, но он был настоящим; не было нужды беспокоиться о том, что он окажется втянутым в какой-нибудь заговор. Сент-Хеленс всегда говорил только то, что думал, и его словечки об этих, как он выражался, «лижущих задницу» придворных замечательным образом попадали прямо в точку. Если Бластмору требовалось прямое и беспристрастное мнение, Сент-Хеленс высказывал его не беспокоясь или хотя бы не слишком заботясь о возможных обидах. Даже о самой Мельбе — хотя в данном случае у него хватило осторожности понизить голос перед тем как назвать ее «мешком экскрементов». Сам по себе этот термин был ему незнаком, но сущность его была разъяснена в последовавшем комментарии.

Теперь же Сент-Хеленс пропал и депрессия возвратилась снова. Единственной надеждой Бластмора было то, что скоро он достигнет возраста, в котором надлежит жениться. Он уже разглядывал нескольких придворных дам со все возрастающим интересом. Мельба никогда не подпускала его по-настоящему близко ни к одной из них, но теперь, как только он женится на одной, это будет действительно интересно. По крайней мере, у него снова будет хорошая компания.

Шахматная доска закружилась перед ним, когда он сел перед ней, ожидая появления того генерала, которого ему обещала Мельба. Иногда у него появлялись такие приступы головокружения, когда он думал о Сент-Хеленсе и о том, как много для него значил этот большой человек. Они так хорошо ладили друг с другом! Если он спрашивал его о женщинах, то он мог быть уверен в том, что получит грубый, но исчерпывающий ответ — точно того рода, который ему и был нужен. Сент-Хеленс давал так много и просил так мало, только еду, питье и безопасность. «Я знаю каково это — чувствовать себя одиноким, парень», — говорил он.

Но потом круглоухий начал обращать внимание на то, чем занимается Бластмор и что делала Мельба, и на всех, кто приходил и слонялся по дворцу. Он начал задавать вопросы. Неожиданно Сент-Хеленс начал на него сердиться.

— Это неправильно — положение твоих подданных, паренек. Это все влияние старой карги. Тебе не нужно ее слушать! Ты должен править сам по-своему.

— Но как, Сент-Хеленс? Как? — король был по-настоящему обескуражен, потому что это было в первый раз, когда кто-то сказал ему нечто подобное.

— Я расскажу тебе как, парень! — Большой кулак Сент-Хеленса врезался в его собственную ладонь. — Прежде всего, ты должен понять, что она просто обычный человек. Может быть, она и знает какие-нибудь интересные фокусы, но послушай меня, там, на Земле, я видел несколько очень любопытных представлений. Она заставляет людей бояться себя ради корысти и имеет на то свои причины!

Тебе нужно немного нарушить этот порядок! Пусть люди приносят тебе свои дары, потому что ты их монарх и они любят тебя. Не заставляй их приносить дань или терпеть бедствия от рук твоей колдуньи. Хороший король может править мудро и хорошо и все иметь. Мудрый король не должен беспокоиться о врагах. Скажи своим сборщикам налогов, чтобы они уменьшили дань, лежащую на плечах твоего народа. Иногда человек просто не может уплатить налог, а иногда он не хочет его платить. Если он действительно не может заплатить, тебе надо попытаться так обращаться с ним, чтобы он смог заплатить.

Бластмор покачал головой. Его не удивило, что когда он ничего не сделал по поводу сборщиков налогов Мельбы, его друг исчез. Он вспомнил, казалось, никак не связанные эпизоды прошлых лет, когда среди родственников был слышен шепот о политике и налогах, и затем вдруг эти родственники терпели неудачи, а потом с ними случались несчастья. Уяснив, как это происходит, он был осторожнее с Сент-Хеленсом. Он наблюдал и следил за этим человеком. Он запретил Мельбе причинять ему вред. Оставь его в покое, и все будет так, как и раньше, — пообещал он ей. — Он не может повредить нам. У него нет твоей силы.

— Это верно, — ответила ему колдунья. — Но все равно за круглоухим нужно следить.

— Я уже слежу за ним, — напомнил он ей. — Если он попытается причинить мне вред, я узнаю об этом, и потом дам тебе свои инструкции.

— Ты дашь инструкции мне? — Это, казалось, позабавило ее и совсем не рассердило, как он мог ожидать. — Очень хорошо, когда он начнет причинять неприятности, ты дашь мне свои инструкции.

Бластмор знал, что он молод, но он уже не был мальчиком, и он позаботился о том, чтобы выучить так много о природе вещей, сколько мог. Он выжидал и знал, что он последний в своем королевском роду; если с ним что-нибудь случится, то произойдет революция, потому что люди были неспособны выбрать нового монарха без насилия. Мельба станет их первой мишенью. Так что в ее интересах было заботиться о его безопасности. В конце концов, он не стал оспаривать ее налоговую политику; он знал цену богатства и выгоду держать крестьян в бедноте. Он хотел бы, чтобы Сент-Хеленс не выбирал для спора этот конкретный предмет. Тот видимо решил, что Бластмор ничего не подозревает о том, как действуют сборщики налогов, и было бы неловко разубеждать его в этом. Но сейчас наступило время начинать отстаивать свои права перед Мельбой, понимая, что так или иначе они заключили между собой соглашение. Ему необходимо было приготовиться к тому времени, когда они может быть не будут в согласии друг с другом.