Испорченный - Пенелопа Дуглас

Майкл стоял в нескольких метрах от окна, голова откинута, глаза изучающе смотрят на меня через прорези в маске.

Сжав пальцами каменные опоры, я ощутила, как участился мой пульс.

– Я… – начала было я, но почувствовала себя настоящей идиоткой. Знала ведь, что мне не следовало приходить. – Я хотела посмотреть.

Он склонил голову набок, однако я даже представить не могла, о чем он думал. Мне захотелось, чтобы Майкл снял эту проклятую маску.

Я затаила дыхание, наблюдая, как он взобрался наверх, встал позади меня, ухватился руками за своды оконного проема слева и справа от моей талии, а своими черными ботинками уперся в основание арки.

Что Майкл задумал?

Жар, исходивший от его тела, словно опалил мою спину. Я осмелилась обернуться. Он смотрел через разбитый церковный витраж и видел то, что видела я.

– Если ты хочешь, чтобы я ушла… – сумела выдавить я, сглотнув ком, застрявший в горле.

– Разве я сказал, что хочу этого?

Захлопнув рот, я заметила, как его пальцы крепче сжались вокруг бутылки пива «Кирин», которую он держал в руке. У Майкла были большие руки, как и у большинства баскетболистов, но при его огромном росте они смотрелись органично. Он возвышался надо мной почти на тридцать сантиметров. Я надеялась, что Майкл уже перестал расти. Мне и так приходилось задирать голову, чтобы увидеть его лицо.

На секунду я закрыла глаза, отчаянно желая просто откинуться назад и расслабленно прильнуть к нему, но сдержалась. Вместо этого я впилась ногтями в камень, силой заставив себя смотреть только вперед, и стала наблюдать за Каем, повалившим другого парня на землю. Они оба боролись на цементном полу, словно в боях без правил.

Майкл поднес пиво к губам. Похоже, он поднял маску, потому что я услышала сделанный им глоток. Однако потом мои брови взметнулись вверх, когда я увидела бутылку, появившуюся перед моей грудью.

По-прежнему одурманенная его близостью, я не сразу приняла ее. Пряча улыбку, тоже сделала глоток. Удерживая горлышко между губами, позволила горькой жидкости обжечь мой язык, затем проглотила. Когда я попыталась отдать бутылку обратно, Майкл сделал отрицательный жест. Я расслабилась, сделав еще несколько глотков, довольная тем, что он меня не прогнал. Пока.

– Эта дверь ведет в катакомбы, верно? – спросила я, показав на группку ребят, которые направлялись к темному дверному проему позади алтаря.

Прижав бутылку к груди, я обернулась к Майклу.

Тот кивнул.

Развернувшись обратно, я проследила за тем, как два парня и две девушки скрылись из виду.

– Что они там делают?

– Участвуют в иного рода забавах.

Я сжала челюсти. Меня раздражали его краткие, загадочные ответы. Я хотела войти внутрь.

Однако затем услышала, как Майкл тихо хохотнул, и почувствовала прикосновение его маски к моему уху, когда он прошептал низким голосом:

– Никто тебя не знает, да?

Я сдвинула брови, не понимая, что он имел в виду. Майкл забрал бутылку у меня из рук и поставил ее на подоконник.

– Ты такая хорошая девочка, разве не так, Рика? Хорошая для мамочки, хорошая для учителей, – он помолчал, после чего продолжил: – Ты хорошая девочка – снаружи, только никому ни черта не известно о твоей истинной сущности, да?

Я стиснула зубы, стараясь не смотреть в его сторону.

Горячее дыхание Майкла коснулось моей шеи.

– Я знаю, на что ты любишь смотреть, Рика, – процедил парень. – Школьницы не должны быть такими порочными.

Мои глаза округлились. Резко вздохнув, я высвободилась из оков его рук и спрыгнула на землю. С пылавшим от стыда лицом я ринулась обратно к стоянке, но внезапно чужая рука поймала мою, и меня потянули в противоположном направлении.

– Майкл! – выпалила я, задыхаясь; горло сдавило от страха. – Отпусти.

Парень сделал шаг в мою сторону.

– Откуда ты знаешь, что я – Майкл?

Моргнув, я опустила голову. Взгляд упал на его руку, державшую мою. Моя кожа пылала так сильно, что я не могла разобрать, жарко мне или холодно.

Я с трудом сглотнула, потому что горло свело спазмом.

– Просто чувствую, что это ты.

Он наклонился, заставив мое неистовое сердце биться еще сильнее, и прошептал:

– Ты не знаешь, каково это – чувствовать меня.

Протянув руку, Майкл схватил мой школьный галстук, дернул меня на себя, грубо потянул, ослабляя петлю, потом снял галстук через голову.

– Что ты делаешь? – выдохнула я.

Но он не ответил.

Я прищурилась, наблюдая за тем, как Майкл распустил узел, подошел ко мне со спины и поднял галстук до уровня моих глаз.

– Зачем? – обернулась я, опуская его руки.

К чему мне повязка на глаза?

– Затем, что ты увидишь больше с закрытыми глазами, – ответил парень.

Пока Майкл завязывал галстук, касаясь пальцами моих волос, я стояла неподвижно. Потом он опустил руки, однако я до сих пор чувствовала, как его грудь задевала на мою спину, и пошатнулась назад, потеряв равновесие. Ощутив порхание бабочек в животе, почти поддалась желанию улыбнуться.

– Майкл? – произнесла я тихо.

Однако он продолжал молчать.

От нахлынувших ощущений мое дыхание участилось. Аромат болиголова и красного клена, смешавшийся со свежим солоноватым воздухом и запахом тлеющих листьев, заполнил ноздри, а легкий ветерок охладил щеки.

Мои соски напряглись, каждый волосок встал дыбом. Что он делает?

– Майкл? – позвала я еще тише, начиная чувствовать себя глупо.

Ответом мне было молчание.

Сердце заколотилось. Пытаясь побороть вспыхнувший между бедер жар, я скомкала в кулаке подол своей юбки. Потом, сглотнув, медленно повернулась, подняла руки и положила ладони ему на грудь.

– Тебе не удастся меня напугать.

Майкл схватил мою руку и оторвал ее от себя.

– Я уже пугаю.

Не выпуская моей ладони, он потянул меня за собой. Чтобы успевать за его шагами, мне почти пришлось бежать. Я держалась за его руку и пыталась не споткнуться, пока мы шли по неровной тропинке, заросшей травой и усыпанной камнями.

Я крепче сжала его пальцы. Было так приятно чувствовать его огрубевшую кожу. Как это будет, если он прикоснется этими руками к моему телу?

– Впереди лестница, – предупредил Майкл, прервав мои размышления. Сбавив скорость, я подняла ногу и нашла точку опоры.

– Идем, – торопил он, утягивая меня вверх. Когда я преодолела несколько ступенек, солнечный свет, пробивавшийся сквозь повязку, померк. Я поняла, что мы попали внутрь церкви.

Меня окружил запах сырости и гниения – результат многих лет запустения. Пытаясь локализовать голоса, разносившиеся эхом по помещению, я начала вертеть головой. Сообразив, что пол был усыпан обломками, старалась не спешить, послушно следуя за Майклом.