Клятва вечности - Лайла Джеймс

нее было еще несколько незнакомцев, и я понял, что все они пытались создать защитный круг вокруг Джулианны. Скрывая ее от прессы и других любопытных людей, фотографирующих на свои телефоны.

Я прорвался через защитный барьер и опустился на колени рядом с ее бессознательным и обмякшим телом. Ее голова лежала на коленях Джексона, и он тер ее руку своей.

— Что случилось? — спросил я сдавленным голосом.

— Они столпились вокруг нас. И Джулианна проскользнула в полосу встречного потока, — дрожащим голосом объяснил он. — Это произошло так быстро. Мне удалось вытащить ее обратно в безопасное место, но я думаю, что она могла пораниться при падении.

Мой желудок скрутило от тошноты, когда я уставился на ее бледное лицо.

— Кто-нибудь звонил в 9-1-1? — спросил Гидеон.

Раздался хор «да», когда я осторожно взял свою жену на руки. 

— Джулианна, — прохрипел я. — Открой мне глаза, принцесса. Мне нужно увидеть серые глаза.

Я ждал хоть каких-нибудь признаков того, что она меня услышала, может быть, даже легкого подергивания, но она была слишком неподвижна. Пастозное лицо и холодные руки; она казалась хрупкой в моих руках.

Я прижал ее крепче к своей груди, шепча ей на ухо. 

— Я держу тебя. Теперь ты в безопасности.

Пожалуйста, проснись.

Мне было все равно, что я стою посреди тротуара, держа на коленях бессознательную жену, или что люди фотографируют направо и налево. Мне просто нужно было, чтобы Джулианна была в порядке, чтобы она проснулась, потому что неуверенность убивала меня.

Я слышал сирены и знакомый голос вокруг себя, но ничего не понимал. Моей единственной заботой была жена, но потом нас окружили парамедики, и один из них забрал Джулианну от меня. Я смотрел в оцепенении, как они положили ее на носилки, а затем мой взгляд упал на мои пустые руки.

Ужас наполнил мою грудь, когда они погрузили ее в машину скорой помощи, но прежде чем они успели закрыть двери, я бросился вперед. 

— Я ее муж, — торопливо и бешено заговорил я. — Пожалуйста, мне нужно быть с ней.

— Садитесь, — потребовали пожилые парамедики. Облегчение, охватившее меня, было мгновенным, но недостаточным, потому что Джулианна все еще была без сознания и, вероятно, ранена. Никаких телесных повреждений не было, но как насчет тройни?

— Она в порядке? — дрожащим голосом спросил я.

Женщина, оценивавшая состояние Джулианны, бросила на меня быстрый взгляд. Ее губы сложились в мрачную линию. 

— Мы собираемся доставить ее в больницу, и они сделают все возможное для вашей жены и будущего ребенка.

— Детей, — поправил я, как будто это имело какое-то значение. — У нас будет тройня.

Парамедики переглянулись, но промолчали.

Когда мы добрались до больницы, я почувствовал онемение. Нас окружили медсестры и врачи, пока они увозили Джулианну от меня. Я не сопротивлялся, потому что они были моей единственной надеждой исправить то, что было не так с моей женой.

Слова ударили по моим ушам, когда паника растеклась по моим венам, а страх пополз по моему позвоночнику.

— Возможно, сотрясение мозга.

— Также могут быть внутренние повреждения.

— Скорая помощь сказала, что она беременна тройней.

Было проклятие, а затем еще несколько слов, которые не имели для меня смысла.

Ее отвезли в отделение неотложной помощи и отвезли в комнату, куда меня не пускали. Я прошелся за дверь, когда ко мне присоединились Гидеон и Сэмюэл. Медсестры входили и выходили из комнаты, и каждый раз, когда я пытался войти внутрь, они преграждали мне путь.

— Она в порядке? Моя жена в порядке? Она должна быть в порядке, верно? — Я продолжал повторять никому в частности. — Она должна быть в порядке. Она должна быть в порядке. Она будет в порядке.

Наконец, по прошествии нескольких часов, вышел врач. Я бросился вперед, почти в отчаянии. 

— Что происходит? Почему мне никто ничего не говорит? Она поправится?

— У Миссис Спенсер было два припадка подряд и отслойка плаценты. Мы должны немедленно подготовиться к кесареву сечению, — натянуто объявил он. — Ваша жена в крайнем бедственном положении, как и дети.

Его слова наполнили меня ужасом, и я не знаю, отразилось ли это на моем лице, потому что он сочувственно посмотрел на меня. 

— Значит ли это, что Джулианне, моей жене – что-то может грозить? Всего двадцать девять недель. Не слишком ли это рано?

Доктор кивнул. 

— Тройняшки будут недоношенными, и их нужно будет поместить в отделение интенсивной терапии новорожденных. Наша цель — благополучно родить всех троих без каких-либо необратимых повреждений.

— А моя жена? Что с ней? — Я даже не мог скрыть страх и боль в голосе.

— Уверяю вас, и мать, и дети — наши приоритеты.

Потом он ушел, и мне оставалось только цепляться за его слова; надеяться.

Я прошелся по комнате ожидания. Гидеон и Самуэль молчали, но я ценил тот факт, что я был здесь не один. Я не знал, сколько времени прошло. Долгие секунды превратились в мучительные минуты. Может, это был час? Может больше?

Это было похоже на вечность.

Я не знал, сколько еще смогу продержаться, потому что сходил с ума. Я провел дрожащей рукой по лицу, а затем мой взгляд метнулся к Гидеону. 

— Можешь позвонить Селене? Она наблюдает за Кэмероном.

Мой тесть кивнул. 

— Я уже сделал это до того, как попал в больницу, — серьезно ответил он. — Она позаботится о Кэмероне. Ты сосредоточься на Джулс и тройняшках.

Я подошел к окну, оцепенело глядя наружу. Сэмюэл предложил мне кофе, но я покачал головой. Я попытался сесть, но меня это беспокоило, поэтому я вернулся к расхаживанию. Взад и вперед; сжимая кулаки, молча молясь и с сердцем в горле.

Звук открываемой двери заставил меня повернуться, и доктор вышел с нейтральным лицом.

— Моя жена, — выдохнул я. — Она в порядке? Что происходит? Дети?

— Ваша жена все еще без сознания, но скоро должна прийти в себя. Миссис Спенсер потеряла немного крови, так что несколько дней она будет слаба. Хотя роды были тяжелыми для ее тела, она вне непосредственной опасности и выздоравливает.

Облегчение наступило мгновенно, и мои ноги ослабели. 

— О, слава богу. Слава богу, — выдохнул я. — Спасибо. А как же тройняшки?

Доктор вздохнул. 

— Мистер Спенсер, я хочу, чтобы вы знали, что мы сделали все возможное…

Мое сердце сжалось. 

— Что вы пытаетесь сказать?

— Мне очень жаль, — прошептал он, его глаза стали стеклянными. 

— Одна из девочек не пережила роды. Она была самой маленькой из тройняшек, весила всего три фунта, и мы сделали все возможное, чтобы вернуть ее, но… мне очень жаль.

Я отшатнулся назад, дрожа от силы едва сдерживаемых эмоций. Боль была резкой и жестокой.

 — Вы