Красная луна - Айви Девлин

Я поняла это, потому что он на нее не смотрел.

Он смотрел на меня.

Смотрел на меня, но потом развернулся и ушел. Девчонка сделала вид, что ничего такого не случилось, и даже крикнула ему вслед: «Пока, Бен! Увидимся», но я заметила, что остальные ребята взглянули на нее подозрительно.

На меня они вообще не смотрели.

И он от меня отвернулся. Вообще-то я собиралась избегать его, а на деле это он бросил на меня взгляд и ушел. Как будто и не было того поцелуя, как будто прошлой ночью мы не обнимались, как будто он не хотел меня.

Я ошеломленно остановилась в коридоре. После того, что я увидела, после всего этого я…

Мне было больно.

Кто-то меня похлопал меня рукой, и я отошла в сторонку, меня снова похлопали, и я услышала:

— Эйвери?

Я оглянулась и увидела Кирсту.

— Привет, — сказала она. — Идешь на первый урок?

Я кивнула, ожидая, что она снова заорет, что я проклятая, или что-нибудь вроде того, но она сказала:

— Эйвери, извини меня, ладно?

Я посмотрела на нее. Мы пошли вместе по коридору, и на меня вообще никто не обращал внимания, как и раньше, и на нее тоже.

Я поняла, почему она снова стала со мной общаться.

— Твои рассказы про меня больше никому не нужны, — сказала я.

Она густо покраснела:

— Я не хотела… Я просто…

— Понимаю, — сказала я, и это была правда. — Ты хотела, чтобы тебя полюбили, как раньше.

— Просто… Эйвери, они стали со мной разговаривать. Я стала им интересна, понимаешь? Мне так хочется, чтобы они относились ко мне, как раньше. — Кирста вздохнула. — Но этого интереса ненадолго хватило, и я не думаю всерьез, что ты проклятая. Просто ты так покрасила волосы, и я… — она смолкла. — Мне, правда, очень жаль.

Я кивнула, и она улыбнулась:

— Все так просто? Ты не злишься?

— Кирста, обо мне судачили с тех пор, как я сюда пришла, — ответила я. — Наверное, я уже привыкла.

— У меня есть кое-какой план. Сегодня утром я слышала такое, что просто крыша едет. Чуть позже я расскажу об этом Джеки, а ты ее знаешь. Если она со мной будет разговаривать, то и все остальные… — Она все болтала, но я уже не слушала.

Я вообще-то не особо знала, кто такая Джеки. Наверняка одна из четырех девчонок, которые, как говорила мне Кирста, заправляют школой, и что я ее видела, видела, как она затевала что-то, до чего мне не было дела. Мне, например, неинтересно было бы ехать несколько часов на автобусе до магазина и там примерять в тесных кабинках с искусственным светом какую-то одежду.

Но Кирсте это было нужно; ей страшно хотелось, чтобы ее в школе все знали. Ей хотелось нравиться всем, или чтобы ей хотя бы об этом говорили. Может, я точно и не знала, кто такая Джеки, но я не раз слышала, как ее называли и крутой, и ужасной — в одном и том же предложении.

Но мне не хотелось того, чего хотелось Кирсте. Я надеялась, что в школе будет интересно, что я найду тут собеседников, ей же хотелось быть для всех важной, а я в этом смысла не видела. Никогда этого не понимала, а теперь и особенно.

Мы с Кирстой жили в разных мирах. Моим миром был лес, мои родители, и мне хотелось знать, что с ними произошло. И почему.

И я хотела знать, кто или что сделали это.

— Эйвери? — окликнула меня Кирста, и я вдруг поняла, что мы уже дошли до того места, где обычно расставались, расходясь по классам.

— Я просто… Удачи, — пожелала я, она поблагодарила и улыбнулась. Улыбка была едва заметная, неуверенная.

Она знала, что у нас нет ничего общего. Я вдруг поняла, что Кирста наверняка осознала это раньше, чем я, и все равно со мной общалась. До того как погибли мои родители и я сама стала другой.

— Увидимся? — спросила она, и мне так захотелось снова стать той девочкой, которая не вписывалась в общество, но хотя бы пыталась найти себе место в этом мире, в этих коридорах, по которым ходили слухи. Но этого уже не могло случиться. Теперь остальные стали для меня лишь тенями. Ничем.

— Кирста, — начала я, а она покачала головой и сказала:

— Тебе ведь и дела до нас никакого нет, да?

— В общем, да.

— Хотела бы я быть такой, как ты. Все знали, кто ты такая, еще до того, как погибли твои родители. Ты можешь быть самой собой, не напрягаясь. Ты могла завоевать всех, но даже не замечала этого, хотя все были готовы дружить с тобой. А вместо этого ты общалась со мной.

— Я не… — Я не поняла, о чем это она говорила. Я, завоевать? На меня вообще никто не обращал внимания. До тех пор, пока не умерли мои родители, я была просто никем, а теперь я совершенно ненормальный никто. — Все вовсе не так.

— А почему, ты думаешь, я с тобой вообще заговорила? Я думала, что смогу заполучить популярность вместе с тобой. А ты этой популярности не хотела, да и никогда ее не захочешь, так ведь?

— Так, — подтвердила я, и грустная улыбка Кирсты стала еще печальнее.

— Я была дерьмовым другом. Прости меня за это, — добавила она.

Тут прозвенел звонок, и она ушла, растворившись в толпе, направляющейся в свой класс.

Весь первый урок я думала о том, что она мне сказала. Я, в общем, особо в это не верила, хотя действительно ощущала, что все изменилось. Но пугало меня то, что я не знала, что же будет дальше.

Сразу после урока я снова заметила в коридоре Бена: словно я его как-то вызвала, и он двинулся ко мне.

А потом остановился и отвернулся.

Но я успела заметить серебристую вспышку в его глазах.

14

На этом я сказала себе, что пора уйти из школы. Вызвать Рене, чтобы она за мной приехала. И поговорить с Роном.

Но что я ему скажу?

«Этот новый мальчик, Бен, у него иногда сверкают глаза, и мне кажется, что он не человек. Да, а еще мы целовались, и я никак не могу выкинуть это из головы».

Рон не разозлится. Он погладит меня по головке и отправит домой… или в специальное заведение. Я считаю, что у парня серебристые глаза? Звучит, как в сказке, а когда мы встречались с Беном, нас никто не видел.

Да я и не хотела никому о нем рассказывать. Бен обо мне беспокоился, прошлой ночью все твердил, чтобы я была осторожной. И зачем бы ему убивать моих родителей, если это был он? Если я умру, то так ничего и не вспомню, и это — я не могла, даже про себя, называть Бена «существом», которое убило моих родителей, — никогда не поймают, потому что единственного свидетеля преступления тоже не станет.

Он так произносил мое имя, словно я была какой-то особенной. И смотрел на меня так, как будто не мог отвести взгляд. Как будто не мог от меня отвернуться. И я знала, что он не хотел того, что случилось накануне, он старался держать между нами дистанцию… но не смог.