Ледяной бастион - Алексей Бессонов

Она притворно вздохнула и села на кровати.

– Иди, я сейчас.

Роббо с улыбкой закрыл за собой дверь и спустился в кухню. Ночь, такая страстная и в то же время такая теплая, совершенно не походила на те тысячи ночей, что провел он с тысячами самых разных женщин: сейчас ему казалось, что он прожил с Кэтрин не один год, давно став с ней единым целым. Удивительно, но еще позавчера, в скромной спальне ее коттеджика все происходило совершенно иначе – он был умел и традиционно неутомим, она пыталась подыгрывать натиску опытного ловеласа, но – не более того! Вчера же… он зажмурился и неожиданно с ужасом вспомнил: «Валькирия» готова! Инженеры справились с работой раньше срока, и час назад его разбудил вызов с корабля.

Он вздохнул и, пройдя через холл, вышел на крыльцо. Древний серый камень был покрыт серебристым налетом инея, далекое красноватое солнце еще не успело прогреть звенящее легким морозом утро. Ежась, Роберт спустился по щербатым ступеням на лужайку и нащупал в кармане камзола портсигар.

Как же я ей скажу, подумал он. Как? – если я почти однозначно уверен в ее реакции?.. Нет, только не это, нет. Не знаю, это ли называется любовью… да и не в терминах дело – я не хочу с ней расставаться!

Он вспомнил ее доверчиво распахнутые серые глаза, разбросанные по подушке пушистые волосы, вспомнил пьянящий своим теплом запах, и что-то перехватило ему горло; Роббо закашлялся и едва не перекусил сигару напополам.

– Дьявольщина, – пробормотал он, – неужели же ты не сможешь понять…

В доме хлопнула кухонная дверь, и он поспешно поднялся по ступеням, отбросил недокуренную сигару и вошел в холл.

– Роббо? – позвал его нежный и веселый голос, – Ты где?

– Я здесь, – он прошел в кухню и наклонился над посудомоечным автоматом – так, чтобы Кэтрин не увидела его лицо. – Мы вылетаем после завтрака, Кэт. Корабль готов…

– Уже? Ты же говорил – к вечеру?

– Инженеры закончили работу раньше, чем обещали. – Роберт поставил на стол тарелки с тонкими ломтиками жареной ветчины, свежие булочки и старинный кофейник. – Мы должны покинуть планету как можно скорее, и дело тут не в опасности покушения: я, в конце концов, пока еще способен защитить свою грешную персону. Нет… в данный момент меня тревожит развитие ситуации, – он налил себе кофе и задумчиво пощелкал пальцами, – ситуации, в которой я пока никак не могу разобраться…

Спустя четверть часа коптер медленно поднялся с полянки перед старым бунгало и взял курс на юг. Кэтрин дремала в кожаных объятиях заднего дивана; Роберт глянул на часы, машинально соотнес разницу в часовых поясах и вызвал Арифа.

– Я вылетаю, дядя, – сказал он своему другу, – мои спецы уже справились. У нас пока все по-прежнему?

– Парни копают в Марвиле, – ответил Кириакис, – только что со мной говорил Слим и попросил еще немного времени – кажется, у них там наклевывается что-то интересное. Я свяжусь с тобой, как только они представят отчет.

– Будь осторожен, – посоветовал ему Роббо. – Ты… В общем, ты сам понимаешь.

– А-аа, ну его к черту!.. – отозвался Ара. – Лучше ты… ты, кстати, уже не один?

– Да. За меня не беспокойся, мы выкрутимся.

Кэтрин проснулась, когда коптер начинал разворот перед заходом на посадку. Выглянув в окно, она изумленно подняла брови: машина парила в бездонном небе приэкваториальной зоны, но под короткими крыльями вырисовывались не знакомые башни и терминалы центрального космопорта, а бескрайние серые плиты какой-то военной базы. Роберт довернул штурвал, и прямо на Кэтрин медленно выплыли гигантские черные каверны маршевых дюз корабля… у нее перехватило дыхание: она все поняла.

Роббо усмехнулся. За бортом коптера промчались огромные треугольники мотоконсолей, увенчанные заостренными цилиндрами эволюционных двигателей; он гнал машину вдоль спины титанически громадного корабля, готовясь к посадке на одной из носовых аэроприемных пяток, и улыбался. Под его ногами сверкала черная броня одного из самых могучих боевых звездолетов галактики… то была старинная имперская «Валькирия», неукротимый меч его отца, унаследованный им от могущественного предка, легендарного маршала древней Империи, основавшего когда-то владетельный ныне род лордов Королевых. Сегодня, после постройки первого из «Торхаммеров’, которого лорд Торвард сделал флагманом своего наводящего ужас флота, черный гигант с золотым имперским крестом на броне принадлежал Роберту. Это была одна из мощнейших боевых машин, когда-либо созданных человеческими руками: покинувший стапели незадолго до Войны, многокилометровый линейный корабль, предназначенный для выполнения широчайшего спектра задач одиночным порядком, он способен был преодолеть многие сотни парсек пути, взломать самую изощренную планетарную оборону и выбросить из своих просторных недр шесть тысяч солдат с тяжелой десантной техникой – его укрытое броней чрево скрывало сотни катеров, танконесущих штурмботов и разнообразных инженерных машин. Да, всесокрушающие пушки «Валькирии», мирно спавшие в закрытых бортовых клюзах, хорошо помнили панический ужас, который охватил человеческие миры после грохота их недавних залпов. Черный монстр, словно из ниоткуда вынырнувший на галактические трассы, поверг опешившее человечество в шок: он шутя перемалывал не то что отдельные эскадры – целые флоты, осмелившиеся бросить перчатку яростному лорду Торварду, превращались в кипящую пыль, уничтоженные шквалом безжалостного огня. Он пришел из прошлого человечства, а оно было кровавым, беспощадным и неукротимым… в те времена, когда «Валькирия’ и тысячи ее сестер покидали сборочные стапели Империи, лучшим аргументом в любых спорах считалась добрая пушка – и Империя умела создавать для миллионов своих не ведавших страха звездных берсерков настоящее оружие, мощное и безотказное: оружие, позволившее им сперва завоевать, а потом дважды отстоять огромные пространства в глубинах ледяных пыльных бездн.

Грозный старинный меч, гордый символ некогда бескрайнего могущества человеской расы, всегда вызывал у Роберта трепет. Став его полновластным хозяином, он впервые ощутил себя наследником суровой древней славы, впервые по-настоящему понял, какую гигантскую ответственность возлагает на него отцовское имя… гладкая черная броня под брюхом коптера смела прочь все мучавшие его сомнения, и сейчас ему хотелось одного: скорее поднять эту титаническую махину, бросить ее в стремительный полет через бескрайнюю пропасть равнодушной тьмы навстречу новым сражениям и новым победам.

Опоры коптера коснулись ребристого пластика выдвинутой из толщи брони пятки, и Роберт заглушил движки.