Журнал «Вокруг Света» №01 за 1974 год - Вокруг Света

Поскольку пространство Вселенной также искривлено, естественно возникает вопрос: нельзя ли воспользоваться подобным же способом и для путешествий по Вселенной? Кстати, им широко пользуются современные писатели-фантасты на страницах своих произведений.

Но все дело в том, что, путешествуя «напрямик» из одной точки экватора в противоположную, нам пришлось бы «проколоть» Землю, то есть выйти из двухмерного пространства земной поверхности в трехмерное.

Чтобы «проколоть» искривленное пространство Вселенной, нам надо было бы выйти в следующее — четвертое измерение. Но, увы, пространство, в котором мы живем, хотя и искривлено, но трехмерно. И потому ускоренный метод космических путешествий, о котором идет речь, хотя и заманчив, но скорей всего невозможен.

Неисчерпаемый мир

Однако у бесконечности материального мира есть еще одна сторона — это его неисчерпаемость («бесконечность вглубь»).

Имеется в виду бесконечность свойств и связей любого объекта — та самая неисчерпаемость, о которой говорил В. И. Ленин. А отсюда бесконечное разнообразие мира — бесконечное число взаимодействий, состояний, явлений и условий во Вселенной.

Но если мир бесконечно разнообразен, то каково число фундаментальных физических принципов («законов природы»)?

Существует мнение, что бесконечное разнообразие окружающего нас мира предполагает и бесконечное число таких принципов. Однако по меньшей мере равноправна и другая точка зрения, согласно которой бесконечное разнообразие физических явлений и условий в реальной Вселенной может быть объяснено, исходя из конечного и даже весьма небольшого числа фундаментальных физических принципов.

Снова — и на другом уровне — перед нами встает вопрос конечности и бесконечности. Если число основных физических принципов конечно и сравнительно невелико, то можно ожидать, что любая цивилизация, достигшая высокого уровня развития, ими овладеет. И тогда системы знаний о мире таких цивилизаций должны быть в основных чертах сходными.

Но если фундаментальных принципов бесконечно много, то не исключена возможность, что различные цивилизации овладевают ими в разной последовательности. И при установлении контакта земного человечества с разумными обитателями какой-либо иной планеты вполне может оказаться, что к данному моменту «мы» и «они» владеем различными «наборами» таких принципов! И хотя и те и другие отражают вполне реальные свойства окружающего мира, системы знаний, построенные на их основе, могут оказаться настолько отличными друг от друга, что мы практически не сможем понять инопланетян, а они нас.

Разумеется, и в случае конечного числа принципов взаимопонимание может оказаться чрезвычайно сложным делом. Ведь принципы формулируются в определенной системе понятий, а понятия вырабатываются в ходе практической деятельности цивилизации и во многом определяются конкретными условиями среды обитания разумных существ. Другими словами, может случиться, что «мы» и «они» говорили об одном и том же, но на разных «физических языках». Тогда придется искать правила перевода.

Вот какой узел принципиальнейших проблем, которые предстоит решать естествознанию, завязывается при ближайшем рассмотрении вопроса о конечности и бесконечности окружающего нас мира.

Виктор Комаров

Чудовища как чудовища

Представьте себе существо с зубами шакала, покрытое ядовитой слизью, длиной шесть футов (1 Фут — 30,5 сантиметра.) и толщиной с человеческое бедро. Это мурена. Убить человека она не может, но покалечить способна изрядно. Я плаваю почти у самой поверхности Кораллового моря и с ужасом смотрю, как, извиваясь, приближается ко мне это мерзкое создание. Мурена нападает, и я отчаянно отбиваюсь гарпуном, стараясь заставить ее отступить. Но она не сдается, делает рывок в сторону и опять яростно бросается на меня. Не помня себя от страха, я продолжаю наносить удары по ее мясистому извивающемуся телу. Муж, до этого снимавший неподалеку на кинопленку подводное царство, спешит ко мне на помощь.

Мурена замечает его и внезапно кидается на Бена.

У него нет даже гарпуна, а вступать безоружным в поединок с муреной — чистейшее безумие. Бен поворачивает и, борясь с течением, плывет к нашей лодке. Увы, «Бива» стоит на якоре в нескольких сотнях ярдов (1 Ярд — 91,4 сантиметра.), и я в отчаянии сознаю, что ему не успеть. Мурена уже рвет его ласты, еще мгновение — и она обовьется вокруг ног Бена. Я вижу, как он что-то кричит мне. Будь что будет. Я мгновенно вскидываю подводное ружье и целюсь в мурену. Только бы не промахнуться, не попасть в мужа. Бам! Мурена замирает, словно пораженная молнией. Мой гарпун, очевидно, вонзился ей прямо в спинной хребет. Теплая волна радости захлестывает меня. Голос Бена доносится до меня так, как будто бы он бог знает где.

— Я поплыву к лодке. Ты как, не боишься оставаться одна?

Я молча киваю и все десять бесконечно долгих минут, пока его нет, не свожу глаз с мурены. Ее тело лишь раз дергается на конце моего гарпуна. Наконец-то подплывает на лодке Бен и втаскивает меня. Совершенно обессиленная, валюсь на дно. Меня всю колотит. Горячее солнце постепенно заставляет мои мышцы расслабиться. Бездонная лазурь тропического неба успокаивает, и мало-помалу сердце обретает обычный ритм. Итак, я снова вернулась в этот полный опасностей райский уголок в 180 милях (1 Миля — 1609 метров.) от Австралии, что зовется Коралловым морем. Морское дно здесь бело, как алебастр, над ним ветвятся нежно-розовые кораллы, а вода чиста, как слеза.

Неизведанный сказочный мир встречает того, кто погружается в эти воды. Мимо проносятся стаи сардин, сверкающих, словно молнии, и таких прозрачных, что просвечивают все косточки. Ярко-малиновая клоун-рыба застыла над колышущимися усиками разноцветных актиний. Маленькие осьминоги робко выползают из своих коралловых убежищ. Рядом важно проплывает фантастически прекрасная доисторическая рыба, разглядывая нас с не меньшим любопытством, чем мы ее. И все это сопровождает целая симфония звуков, которые можно услышать только в океане: голоса резвящихся рыб, потрескивание кораллов. Всякий раз, ныряя в этот чудесный, наполненный мягкими сумерками мир, я чувствую, что более точного подобия рая, если бы он существовал, на земле создать невозможно. Но сейчас, когда я смотрю из лодки на всплывшую мертвую мурену, разум вновь напоминает, насколько опасен мой рай. Впрочем, в садах Эдема тоже не обошлось без Змия. И очарование Кораллового моря не было бы, пожалуй, столь полным без этих неожиданных опасностей.

Всего каких-нибудь два года назад я и не предполагала, что в мою жизнь войдет Приключение. Тогда мне исполнился 21 год, и я работала секретарем в торговой фирме, обосновавшейся в заштатном городишке в 500 милях к северу от Сиднея. Потом я познакомилась с Беном Кроппом, знаменитым фотографом-маринистом, искавшим натурщиц для фильмов о подводном царстве. Мои длинные волосы и страстное увлечение плаванием решили дело — я получила новую работу. Первым моим испытанием было знакомство с акулой. Бен — один из самых известных в Австралии охотников на акул. Он не только снял о них несколько фильмов, но также сконструировал и запатентовал особый взрывающийся гарпун. И вот наступил тот неизбежный день, когда Бен решил, что мне пора поближе познакомиться с акулами. Я храбро улыбнулась тогда и заявила Бену, что мечтала об этом всю жизнь.

Мы отправились в Маринленд, громадный аквариум на Золотом Берегу, в котором живут огромные акулы-людоеды. Бен надел маску, поправил трубку и нырнул в воду так же спокойно, как в обычный бассейн. Я же стояла на бортике, не в силах пошевелиться от страха. «Ева, — убеждала я себя, — ты же отлично знаешь, что акулы в Маринленде стали совсем ручными. Ведь их здесь регулярно кормят, они не так голодны, чтобы польститься на тебя». Тут я увидела, что Бен подкинул свежеубитого 15-фунтового (1 Фунт — 453 грамма.) голубого окуня прямо под нос акуле, которая в мгновение ока растерзала рыбину, словно за всю жизнь ей ни разу не доводилось поесть досыта. Что толкнуло меня в воду после этого — гордость или безумие, — не знаю. Только не успела я опомниться, как оказалась «верхом» на акуле. Вся хитрость «оседлания» акулы состоит в том, чтобы легонько схватиться за край ее спинного плавника и плыть рядом с ней. Я же, надо полагать, слишком сильно «пришпорила» моего скакуна, потому что он обернулся посмотреть, кто это там к нему пристроился. Крошка Ева тут же взмыла вверх со скоростью ракеты. До смерти перепуганная, я выскочила из воды. Но мой восторг от этого необычного эксперимента был столь велик, что я стала прыгать, словно маленькая, и кричать: «Я прокатилась на акуле! Я прокатилась на акуле!»