Департамент «X». Нано-убийцы - Сергей Самаров

– Интересно, в шестнадцатом отделении общие палаты или камеры? – спросил капитан Кирпичников непонятно кого, отца или подполковника Вельчанинова.

– Не знаю, – слегка отвлеченно, задумавшись о чем-то своем, сказал полковник. – Ни разу не доводилось там лечиться. Судьба балует...

– А кто тебе сказал, что там лечат? – выдал со знанием дела Вельчанинов. – Официально там проводят экспертизу психической вменяемости преступников и дают заключение, куда их отправлять – на «зону» или в «закрытую психушку». То есть на такую же «зону», в которой «отдыхают» только психически невменяемые люди. В реальности все не совсем так. В каждой областной больнице есть такое же «шестнадцатое отделение». И подчиняются они руководству больниц только частично – также ими управляют областные силовые структуры и центр судебной психиатрии имени Сербского. Многие разработки последнего апробируются именно в шестнадцатых отделениях. В том числе и многие из тех известных препаратов, с которыми нам иногда приходится работать. Я, например, точно знаю, что российский препарат скополамин испытывался на психически больных преступниках, применялся для их допроса. Изначально только для допроса... А потом уже пошел в широкое применение всеми спецслужбами. Часто там, где не было острой необходимости и законных оснований. Особенно во втором случае... И это не единичные эксперименты. Это система. А она, как я слышал, делает здоровых людей инвалидами.

Полковник промолчал. Геннадий вздохнул:

– Спасибо, товарищ подполковник, утешили, называется...

– Я не утешитель, капитан, я создаю у личного состава боевой настрой. Создался настрой-то?

– Создался. Всех санитаров в этом отделении и ментов из охраны – по камерам, и всем по лошадиной дозе самого сильного психотропного препарата. Заведующему отделением – персональную дозу, такую как всем остальным, вместе взятым.

– Какой ты жестокий, капитан, – зевнул подполковник. – И мстительный. Люди работу свою делают, другого они не умеют. А ты сразу – дозу... Вздремни лучше. Тебе ночью назад за рулем ехать.

Как обычно бывает при длительном ожидании, все вроде бы собираются бодрствовать, но в итоге вскоре засыпают. Заснули спецназовцы и в той, и в другой машине. Даже полковник Денисенко, завершив работу, смежил веки, потом вспомнил, что жена дала ему в дорогу парочку бутербродов; не открывая глаз, нашел бутерброды в сумке и съел их, уже засыпая.

Разбудил всех голос капитана Кирпичникова в наушниках «подснежников».

– Полтора часа до Нового года. Не пора уже подъем командовать?

– Пора, – согласился его отец.

Основная и, наверное, самая рискованная задача стояла перед полковником Денисенко. Ему предстояло установить под окном шестнадцатого отделения то, что он приготовил из купленной подполковником Валеевым алюминиевой пудры, магниевой крошки, что была привезена полковником с собой, и стандартного радиоуправляемого взрывателя, позаимствованного из сейфа Департамента «Х». Впрочем, официально сейф этот считался вотчиной полковника Денисенко и содержал много того, что не входило в опись. Любой опытный офицер спецназа умеет списать расходуемые материалы как использованные, чтобы впоследствии иметь что-то про запас на непредвиденный случай. Имел «запас» после недавней командировки в Венесуэлу и Денисенко. Таким образом, официально ничего из имущества своего Департамента он не брал. Более того, взрывчатые вещества, что полковник привез для взрыва двери, он использовать не намеревался и сам мог бы привезти их на службу, чтобы поделиться с Департаментом собственными запасами. Все это было, естественно, противозаконно, но являлось обычными и привычными реалиями в службе любого подразделения спецназа.

Сложность в действиях полковника состояла в том, что ему следовало работать рядом с крыльцом. И никто не знал, когда охранник пожелает выйти покурить. За сорок минут наблюдений он выходил трижды, причем с разными интервалами. Дверь за собой только прикрывал, но не закрывал. Конечно, можно было бы организовать атаку и с крыльца, но кто знает, сколько человек внутри и как расположены посты... Нарываться на автоматную очередь никому не хотелось. Простота не всегда является самым лучшим вариантом, а иногда и наоборот. Лучше было дождаться момента, когда выскочат на крыльцо все. А Денисенко, производивший свои расчеты в уме, уверял, что так оно и будет. Должны же они прогнать неумных любителей фейерверков – да еще в тот момент, когда по всей больнице будет отключено электричество.

Чтобы обезопасить Анатолия Станиславовича, Кирпичников-старший выставил в непосредственной близости от крыльца капитана Радимова и подполковника Валеева – обоих со световыми пистолетами. Радимов уже показал, что владеет этим оружием прекрасно. А подполковник Валеев отлично справлялся не только со снайперской винтовкой, которой у него сейчас не было, но и с пистолетами. Правда, из светового ему стрелять не доводилось, но, получив короткий и исчерпывающий инструктаж, подполковник лишь пожал плечами.

– А в чем разница? Только в том, что звука выстрела не будет и отдачи – тоже?

– Как из обычного пистолета стрелять, так и из этого, – согласился Костя Радимов. – С двух рук мне лично удобнее.

– Я всегда с одной стреляю, – не согласился Бахтияр Ахматович.

Он не уточнил, что в боевой обстановке он тоже стреляет с двух рук, но только двумя пистолетами.

Стрелки вышли на позицию. После этого за угол выдвинулась вся основная группа, за исключением Вельчанинова, который уже приготовился забросить на линию якорь с коротким медным поводком, за конец которого крепилась диэлектрическая капроновая веревка, гибкая и легкая. Забрасываешь якорь, в нужный момент делаешь два шага вперед – и медный поводок замыкает провода. Хорошо бы в этот момент умудриться не находиться прямо под местом замыкания, потому что искры полетят сильным фейерверком, осыпаясь за шиворот и на голову, но Вельчанинов был опытным «электриком» и производил такое замыкание в своей боевой практике уже несколько раз.

Остальные офицеры приготовились к штурму. Все было готово на тот случай, если милиционер все же выйдет в тот момент, когда Денисенко будет устанавливать свое сооружение в сугробе под окном. Радимов и Валеев произведут по световому выстрелу, а остальные члены группы ринутся на прорыв. Кирпичников-старший предупредил категорично:

– Геннадий может не успеть... Если успеет, первыми врываемся мы с ним. Если не успеет, врываюсь я, остальные только за моей спиной. Вы без бронежилетов, а на нас нанокостюмы, заменяющие бронежилеты. Автоматную пулю, согласно инструкции, держат.

– А кто эту инструкцию писал? – через «подснежник» спросил Вельчанинов.

– Я полагаю, что изготовитель. Костюмы американские.

– Ты, Владимир Алексеевич, американцам не доверяй. Они говорили, что их танк «Абрамс» практически неуязвим для любого оружия, кроме ракеты. В Багдаде же, при штурме города, иракцы из простых РПГ-7 советских времен кучу этих танков нащелкали. Если мне память не изменяет, за день четырнадцать штук. А стоимости этих четырнадцати танков хватило бы, чтобы Багдад после штурма заново отстроить. Я к тому говорю, что будь осторожнее и на американские штучки не полагайся.

– Я постараюсь, спасибо, – сказал Владимир Алексеевич. – Тем не менее иду первым. Сразу за порогом бросаю световую гранату. Как себя вести, объяснять не буду.

Это было сказано категорично, и возразить никто не попытался, потому что офицеры привыкли слушать слово командира. Что касается световой гранаты, то все хорошо знали, как следует себя вести и на какое время необходимо зажмуриться или даже отвернуться, чтобы потом все видеть – в отличие от тех, кто хотя бы какое-то мгновение смотрел на яркий светящийся плазменный шар. Гранату решено было бросить на случай, если в помещении останется кто-то из охраны. Ведь гарантии того, что выскочат все, не было никакой.

Позицию заняли, как указал командир. До наступления Нового года оставалось около пятнадцати минут.

– Поехали... – послал Владимир Алексеевич Денисенко легким толчком в плечо. Полковник улыбнулся сам себе и шагнул вперед вместе с ведром, в котором купили алюминиевую пудру. Путь до крыльца был расчищен, а дальше предстояло перешагнуть через сугроб, чтобы попасть на отмостки под стеной. Оставлять след под самым носом у того, кто выйдет на улицу, Анатолий Станиславович не хотел, и потому, поставив ведро на крыльцо и ухватившись за перила, перепрыгнул через сугроб, и только после этого забрал ведро. И тут стала открываться дверь.

– Внимание! – предупредил полковник Кирпичников. – Действовать по обстановке...

Полковник Денисенко присел за крыльцом. Само оно было высотой чуть более метра и неплохо прикрывало его. Из здания вышел уже не мент с автоматом, а санитар в белом халате. Он был крупным парнем, под два метра ростом, и нес какой-то пластиковый пакет. Санитар не стал закрывать дверь, просто спустился с крыльца и сунул пакет в урну, стоящую рядом. Посмотрел по сторонам, глянул на небо, словно ожидая салюта, и только после этого вернулся в помещение, прикрыв за собой дверь.