Адъютанты удачи - Валерия Вербинина

– Вы хоть представляете себе, кто такой Максим де Шевран? Да завтра весь Париж будет судачить о том, что он дрался с вами!

Хорошо еще, Алексей не проговорился, что его секундантом был не кто иной, как сам Видок, не то Серж бы точно начал рвать волосы у себя на голове.

– Немыслимо, немыслимо, просто немыслимо! – повторял Новосильцев, когда Каверин рассказал о том, в каком состоянии агенты застали Эпине-Брокара по возвращении в дом.

Когда допрос был наконец окончен, Новосильцев, яростно жестикулируя, обратился к барону, который все время находился тут же, но не произнес практически ни слова. Французские слова сыпались из уст Сержа с такой скоростью, что Алексей и Полина даже не пытались поспеть за ними. Полина уловила только многократно повторяющееся imbeciles, position dangereuse, hors de contrфle и scandale diplomatique[8].

Барон устало кивал. Под глазами у него пролегли круги от бессонницы.

– Итак, подведем итоги, – ядовито обратился Серж к притихшим агентам. – Вы должны были охранять Матвея, и его нет. Вам поручили доставить шкатулку с протоколами, и вы не справились с заданием. Более того, один из вас ввязался в совершенно немыслимую историю, убил ни в чем не повинного человека. И… и еще Эпине-Брокар.

– Да, Эпине-Брокар, – промолвил барон.

– Мы не убивали его, – раздраженно отозвался молодой офицер, – если вы это имеете в виду.

Новосильцев иронически воздел к потолку руки:

– Имеем в виду! Господи, Алексей Константинович, сейчас не время перебрасываться словами. Где гарантии, что вас никто не видел, когда вы заходили к нему второй раз? Полиция, знаете ли, любит иной раз сопоставлять факты, а сопоставив их, она может прийти к выводу, что Эпине-Брокара убили вы.

– Приглашение, – напомнил барон.

– Да, – подтвердил Серж. – Оно поддельное, вот в чем беда. Само собой, на бал масок вас никто не приглашал. Так что если начнут проверять приглашения…

Барон незаметно зевнул, прикрыв рот рукой.

– У полиции могут зародиться очень серьезные подозрения, – закончил Новосильцев почти трагически. – Теперь видите, в какую историю вы нас втянули?

Алексей молчал, стиснув челюсти. Он всего лишь выполнял приказы, которые с ним не обсуждали. В чужой комбинации, плохо задуманной и плохо разыгранной, ему пришлось играть предписанную роль, и теперь, когда все провалилось, оказалось, что он же и виноват во всем.

«Какие они бессердечные, – думала меж тем Полина. – И ни во что нас не ставят. Пожалуй, я куплю не два веера, а три! И еще надо будет заглянуть в тот парфюмерный магазин…»

И барышня погрузилась в царство грез. Только не подумайте, что мадемуазель Серова была и впрямь так глупа, как расписывал Серж Новосильцев. Просто она придерживалась правила – никому не давать портить себе жизнь, пусть даже из государственных соображений, а, наоборот, доставлять себе как можно большее число поводов для радости.

Серж прошелся по комнате, раздраженно поправляя манжеты. Он все еще переживал из-за погибшего жилета.

– Что же нам теперь делать? – спросил Каверин.

– Вам? – Сотрудник посольства круто повернулся на каблуках. – Все, что вы могли, вы уже сделали. Неужели вам мало?

Барон шевельнулся. А затем устало молвил, видя, что офицер вот-вот взорвется:

– Довольно, Серж. Взаимные пререкания ни к чему не приведут. Ясно, что положение более чем щекотливое, и… не будем ссориться.

Новосильцев пожал плечами и повалился в кресло. Полина увидела выражение лица Алексея – и тотчас же решила, что купит на казенный счет не три веера, а четыре. Или сразу пять. Это была единственная месть, которую она могла себе позволить, но зато какая сладкая!

– Что Максим де Шевран делал на маскараде? – спросил вдруг барон М., потирая переносицу.

– Вы о чем? – удивился Серж.

– Вы слышали о той его истории с Видоком? Какое-то темное дело – любовные письма… вымогательство…

– Граф утверждал, что его подставили, и сделал это сам Видок.

– Любопытно, – бесстрастно уронил барон. – И все же де Шевран – не тот человек, который пошел бы к Эпине-Брокару просто поразвлечься. В сущности, они одного поля ягоды.

– Вы думаете…

– Убежден, что граф был там не просто так.

– Гм… Очень может быть, – растерянно пробормотал Серж.

– И господина Каверина вызвали на дуэль вовсе не случайно.

Полина не стала напоминать, что говорила присутствующим то же самое, в том числе Алексею, и не раз. Мыслями барышня уже перенеслась в парфюмерный магазин.

Барон шевельнул бровями и задумался. Наконец с расстановкой проговорил:

– Я вот думаю…

– Да, ваше превосходительство? – почтительно промолвил Серж.

– А не была ли вся произошедшая история чистейшей воды провокацией? Предположим, кто-то узнал о наших планах относительно протоколов и решил это использовать. Ведь что получается: если бы господин Каверин замешкался, не исключено, что его бы задержали у еще не остывшего трупа Эпине-Брокара с компрометирующими бумагами на руках. Вы представляете себе, какие заголовки появились бы в европейских газетах?

На подвижной физиономии Новосильцева сменялись восхищение, почтение и самое настоящее благоговение перед прозорливостью начальника, высказавшего мысль настолько глубокую, что она бы никогда не пришла в голову его подчиненному.

– И тогда, – добавил барон М., – мы должны быть благодарны нашим людям за то, что они так быстро сориентировались в ситуации и сделали единственное, что можно было сделать, а именно – скрылись.

– Но дуэль! – вскричал Серж.

Барон сделал нетерпеливый жест.

– Повторяю, я не верю, что Максим де Шевран пришел на бал без всякой задней мысли. Возможно, он как раз и должен был не дать нашему человеку уйти, а потому решил припугнуть его дуэлью. Вы же сами знаете, у покойного была репутация человека, с которым никто не желал связываться. Но особенно меня настораживает то, что он находился там не один. Мадемуазель Анжелика всегда была с ним заодно, когда они проворачивали очередное темное дело. Да и тот третий, которого вы назвали Ксавье Марке, нисколько не лучше их, как я слышал.

– Да, – пробормотал Серж, – я как-то упустил из виду данное обстоятельство.

– Ничего страшного. – Барон вздохнул и поглядел на огромные напольные часы в стиле рококо со всевозможными завитушками и пухленькими улыбающимися амурчиками. – Пожалуй, сегодня мы больше ничего не придумаем. Надо затаиться и ждать, какой оборот примут дела. Хуже всего, конечно, то, что Матвей исчез, и я боюсь, что это было частью плана против нас. Он очень ценный свидетель, не забывайте.

– Ничего, – сухо сказал Серж, – когда с ним Тимофей, далеко ему все равно не уйти.