Лабиринт искажений - Валерий Филатов

— Кто нашёл труп?

— Сторож отделения. Он передал смену в шесть десять, и направился домой этой дорогой. Он живёт неподалёку и всегда ходит на работу пешком по этой тропинке. Сторож вернулся и позвонил дежурному.

— Сторож ещё здесь?

— Да. Он в здании. Следователь берёт у него показания.

— Преступник оставил следы? Откуда пришёл? Куда пошёл после?

— Работаем… Темно было.

Ткачёв махнул рукой с досады и подошёл ближе к убитой женщине. Кивнул экспертам.

Оказывается, жена заместителя начальника ГУВД при жизни была сущей красавицей. Очень большие, чуть раскосые глаза под длиннющими ресницами, с потухшим недоумением смотрели куда-то, алый рот приоткрыт, обнажая ряд белоснежных зубов, сейчас уже больше похожих на оскал мёртвого зверя. Копна каштановых волос, уложенная в элегантную причёску, даже не растрепалась при падении.

«Аккуратно упала» — подумал Ткачёв, рассматривая точёные ноги в коротких сапожках на высоком каблуке. Полы светлого пальто распахнулись, показывая задранную юбку и застежку на чулке.

«Странно. В чулках, в такой холод…» — удивился полковник. Будто женщина не зимой на работу ехала на автобусе, а в машине на банкет ранней весной.

Взглянув на сидящего спиной к дереву Шмелёва, полковник решил его пока не трогать и пошёл к зданию отделения банка. У ворот толпились сотрудники банка, глазея на суетившихся неподалёку милиционеров. Распахнулась дверь на входе и на улицу вышла женщина в строгом костюме:

— Товарищи! Рабочий день никто не отменял! Живо по местам!

Ткачёв сообразил, что это кто-то из начальства и направился к ней.

— Здравствуйте, — он предъявил удостоверение. — Вы здесь, простите, кто?

— Я заведующая отделением Анна Егоровна Большова, — она поежилась от холода и поджала узкие губы. — Что вы хотели?

— Я приехал из Москвы, чтобы возглавить группу по расследованию нападений на ваших инкассаторов. Хотел бы задать вам несколько вопросов.

— Хорошо. Пройдёмте в переговорный зал.

— Переговорный зал?

Они зашли внутрь здания. В фойе был отгорожен участок, где стояли столы. Это и был, видимо, переговорный зал. Проход на лестницу и в коридор отделения был за турникетом с дверью из прозрачного бронестекла, и охранялся сотрудником вневедомственной охраны.

— Да, переговорный зал, — Большова показала на участок со столами. — После нападения нам было строго дано указание, не пускать внутрь здания даже людей имеющих вторую степень допуска.

Стало понятно, почему Румянцев не смог добиться встреч с сотрудниками банка. Но их можно было организовать в переговорном зале. Почему капитан не настоял об этом?

Полковник и заведующая присели за столик. Ткачёв вынул блокнот.

— Простите, э… Андрей Викторович, можно побыстрее, а то у меня телефоны разрываются в кабинете.

— Анна Егоровна, я не на прогулку вышел. Между прочим, расследую ограбление инкассаторов вашего отделения, плюс убийство вашего заместителя. Попросите секретаря отвечать на звонки.

Большова нервно покрутила пальцами в воздухе, устало облокотившись на руку:

— Простите, я взвинчена в последнее время. Спрашивайте…

Полковник кивнул.

— К сожалению, мне не дали основательно ознакомиться с деталями, поэтому спрошу — как долго вы возглавляете отделение?

— Со дня принятия решения. Три года без малого. Город быстро стал разрастаться, построив много новых предприятий. Сберегательный банк перестал справляться с нагрузкой, и было решение создать в Зареченске филиал Госбанка.

Ткачёв заметил, что управляющая одета скромно, хоть и элегантно.

— Скажите, сегодня в отделении что-то отмечают?

— Нет, — она удивилась. — С чего вдруг?

— Елена Петровна одета как-то по-праздничному.

— Шмелёва всегда так одевалась, — усмехнулась управляющая. — Она была, как-бы это сказать, примой нашего «высшего света». Она умела подчеркнуть свою природную привлекательность.

— Вы хотите сказать, что она имела успех у мужчин?

— О, да! Когда она шла по коридору охранники иногда забывали зачем они здесь, — саркастично ответила Большова. — Елена Петровна без стука входила в кабинет первого секретаря городского комитета партии…

Анна Егоровна осеклась, почувствовав, что сказала лишнего.

— Хм, так она же замужем…

— По слухам, Шмелёвы не жили вместе, а только делали вид. Елена Петровна, помимо красоты, обладала… я бы сказала, несуразной властностью. Но дело своё знала туго.

Ткачёв понял. Шмелёва на правах фаворитки первого секретаря горкома могла позволить себе довольно много.

— Анна Егоровна, а где вы были в момент первого нападения на инкассаторов?

— Дома. Кассовый рабочий день у нас заканчивается в четыре, а инкассация — до семи. Мне позвонил дежурный охраны, и сказал, что машину расстреляли по дороге к банку. По нашей внутренней инструкции вопросами инкассации занимается мой заместитель.

— А как давно работает Шмелёва в отделении?

Управляющая устало поправила челку.

— Шмелёву назначили моим заместителем в июле прошлого года. Её перевели к нам из Сургута.

— Не знаете в чём причина перевода?

Большова при этом вопросе замолчала, будто соображала над более удачным вариантом ответа.

— Товарищ полковник, — наконец сказала она. — Я вам дам информацию, а вы уж сами сделаете вывод.

— Согласен, — не раздумывая сказал Ткачёв.

— Моим заместителем до Елены Петровны работала пожилая женщина. Не то, чтобы у неё было отменное здоровье, но и особо не жаловалась. Но прошлым летом она внезапно скончалась в выходной день. Врачи констатировали обширный инсульт. Так вот. Буквально в понедельник мне позвонили сверху и сказали, что у меня будет новый заместитель — Елена Петровна Шмелёва. Я не против столь оперативной замены, но новый заместитель как-то резко взялся за работу.

— И в чём это проявлялось?

— Как бы это вам сказать?.. Шмелёва весьма умело влезала во все дела, даже в те, которые её не касались по служебному расписанию. И так хорошо манипулировала информацией, что подкопаться было не к чему. Особенно это касалось завода радиотехнических конструкций. И ещё она очень не любила, чтобы с ней спорили. Могла в отместку устроить каверзу.

— Например?

— Инкассация была полностью на ней. Если бухгалтер предприятия начинал спорить или грубо говорить, то Елена Петровна вполне могла задержать зарплату. На три — четыре часа, но этого было достаточно. Могла