Люпофь. Email-роман. - Николай Наседкин

Твоя Дымка.

Aline, 7 марта, 23–13 (Вот и ладненько!)

Только что отправил записку недоуменную, как получил тут же от тебя мыльце — нежное и душистое: спасибочки!!!

Теперь успокоенный — бай-бай (ты не забыла, что я две ночи спал на раскладушке, а сегодня прикорнул всего 4 часа?).

Думаю о тебе, а лучше сказать (уж так и быть) — ЛЮБЛЮ!

Завтра позвони мне, если не поедешь в Будённовск. Если я не смогу разговаривать толком, то ты говори и говори, а я буду слушать и гмыкать-дакать. Гут?

Целую в милые твои и сахарные уста! Целую и в ГУБЫ…

Проказник.

Моему Лёшеньке, 8 марта, 12–10 (Больная требует добавки!..)

Здравствуй, мой мартовский котик! Спасибо за поздравление и фотку (ты там ну такой довольно-умилённый, как оплодотворённая яйцеклетка! В общем, очень хороший!).

Со здоровьем, по-моему, влипла я капитально — теперь кашель, может, даже бронхит! Так что теперь подсела на «колёса» («Таблетки от кашля», «Бромгексин», «Пертусин»…)

Мои отчалили в Будённовск, дома — скукотища!!! Да, здорово я встречаю 8 Марта!

Ты не забывай меня сегодня, потому что: 1) праздник вроде как женский, 2) Алинка твоя болеет, 3) скучаю по тебе безмерно!

Жду от тебя очередного ответа-привета!

Люблю. Болею (вчера и сегодня в прямом смысле слова!) жаждой по тебе (ВСЕГДА!!!)

Алинка.

Моему Лёшеньке, 8 марта, 15–24 (Выговор!)

Лёша (Лёша!!!), объявляю тебе выговор! Прочитать мою записочку (кричащую — как мне одиноко и грустно!) и не ответить?! Вот и вся любовь! Ушёл, наверное, куда-нибудь с Д. Н. и забыл о своей гундосой подружке… Я обиделась! Плакать не буду, но, честное слово, обидно! (Губки уже надула!) Как наказать — не знаю (что за х…ня!). И эта беспомощность ещё больше меня угнетает! Сижу и слушаю «протестующую музыку» (нечто нерусское рок-лирическое!) Ушла бы сейчас сама куда-нибудь, если б не «вирусные наручники»! Не могу отключиться от НАШЕЙ жизни, а ты отключился (предатель!). Единственная отдушина, что родичи в город красных домов умотали, не то б выслушали мои умозаключения о том, что я ТАК жить больше не могу (с ними, в этой квартире, в ЛАТУНКИНСКОМ мире-атмосфере…). В общем, не знаю, чего делать (с тобой, с собой, с жизнью своей НЕНАСТОЯЩЕЙ)! Да тут ещё и твои «самоубийственные» размышления-выводы дровишек в костёр подбрасывают!

Совсем размагнитилась… Буду сейчас сидеть и тупо в монитор смотреть. Какая я всё-таки глупая и… влюблённая в тебя (неблагодарного!) И обидеть тебя хочу и нет! Вся запуталась, расклеилась…

Алина.

Aline, 8 марта, 16–10 (Короче, Склифософский!!)

Алина, и правда, укороти свои упаднические мысли-стоны: всё путём, подружка ты моя НЕСТАРАЯ!

Во-1-х, мне удалось отмазаться от семейной прогулки, да тем более по Набережной, благодаря чему я могу (и уже смог!) лишний раз (да совсем не лишний!!) с тобой пообщаться, свет ты души моей.

Во-2-х, мы же с тобой всё разложили по полочкам (аль забыла, болящая ты моя?), и наши тексты — не самый фиговый способ общения, далеко не самый. Радуйся, голубчик, наслаждайся мной и Дюркгеймом!

В-3-х, зоренька ты моя алая, мне очень даже по сердцу твой бунтовской настрой, антишнурковская революционная решимость: так держать!!! (Хотя тут я поступаю непедагогично — каюсь: подстрекаю дитя на бунт против родителей… Да простит мне Господь!)

В-4-х, ты имеешь свободный день, полную свободу действий и мыслей, но при этом предпочитаешь плен мыслей-дум и мечтаний обо мне (если, конечно, я жестоко не ошибаюсь!) — это ли не прекрасно? Голубчик Алина, мечтай, думай, мысли, вспоминай, представляй, фантазируй, безумствуй и даже оргазмируй (о, Боже, прости меня!): я, находясь внутри тебя в твоём воображении-воспоминании, полностью отдаюсь тебе в сладкую власть — делай, миленькая моя, маленькая, со мной (и не только со мной, но и с моим Василием) всё, что ни взбредёт тебе в красивую твою и слегка взбалмошную головку!..

И, наконец, в-5-х, поверь мне: всё, что сейчас, в данное время и в данном пространстве с нами (тобой и мной) происходит-творится — это вовсе даже не х… ня!!!

Засим, красавица ты моя, я временно тебя оставляю наедине с собой (то есть — со мной же, мысленным) и только ещё напомню: не разболевайся, родная моя, не надо! Ты мне нужна здоровенькая, весёленькая и… пупырчатая от радости!

Твой Л.

Моему Лёшеньке, 8 марта, 16–53 (Свечусь от счастья!)

Удовлетворил-оросил (словами-настроением, конечно же!). Выйдешь сегодня вечерком на инет-полянку, а там для тебя растёт самый нежный, красивый цветочек — моё письмецо. Вдыхай:

ЖИЗНИ БЕЗ ТЕБЯ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ!

ПОЦЕЛУЯМИ ОСЫПАЮ-ЗАРАЖАЮ!

ТЫ — МОЙ ТУМАН, Я — ТВОЯ ДЫМКА!

МЫСЛЬ О ТЕБЕ САМОУБИВАЕТ ВО МНЕ ПУСТОТУ!

СВОЮ ЖИЗНЬ ХОЧУ ТЕБЕ ПОСВЯТИТЬ!

ТЫ — МОЁ УБЕЖИЩЕ ОТ ЗЕМНОЙ ЖИЗНЕННОЙ БОМБЁЖКИ!

ВЕСЬ БАРАНОВ (каждая веточка, улочка…) ОПУТАН МОИМ ОПТОВОЛОКНОМ — ЛЮБОВЬЮ-МЫСЛЬЮ О ТЕБЕ!

Так, стоп! Скатываюсь в неведомую мне техническую стихию! Вот она — моя шизоидность!

Лёшенька мой карамельный, желаю тебе спокойного, приятного дня-вечера! Хоть бы Д. Н. язык русский забыла!

Ночью жду инет-акта (вхождения в меня, фу-ты, в ящичек мой!).

P. S. Тима недавно с розой притащился, правда, с ней и ушёл. Умолял-просил остаться друзьями, чтобы я его не оскорбляла, иногда вспоминала, обязательно на свою свадьбу пригласила. Всю его речь-монолог можно свести к одной фразе — примерно такой: «Я обязательно найду себе девушку, мне только нужно время, а тебе я, правда, желаю счастья!» Может, действительно протрезвел?!

Ладно, душа моя, не о том я всё: а то начала вроде как за здравие, а заканчиваю за… А закончить по-настоящему (!!!) свой мысленный акт я хочу, разумеется, ТОБОЙ (ты во мне живёшь-развиваешься — я всегда беременна тобой!) — МОИМ ПОДАРКОМ, ВДОХНОВЕНИЕМ, СЧАСТЬЕМ!!! Завтра придётся попотеть — запасаться тобой (необъятным!) аж до выходных (и как тебя уместить в себе, ты же «во мне никогда не уместишься»: футы-нуты, опять поэзия лезет!). Надо срочно высвобождать склады памяти и ощущений! Зацеловываю тебя своими губками, пальчиками, волосиками, сосочками (у-у-у-ле-та-ю-ю-ю в мир блаженства!).

Твой мечтающий беременный ангел.

Aline, 8 марта, 23–31 (Достают!)

А меня сегодня достаёт Д. Н.: в точности, как твой Тима, только без розы — просит и умоляет полюбить её и быть с ней ласковым… Тяжело и утомительно. Мы когда-нибудь, чёрт возьми, с тобой будем свободны и НАЕДИНЕ ДРУГ С ДРУГОМ???!

А самое смешное или грустное (ты же знаешь, какие однообразные зигзаги делает моё воображение!), что когда-нибудь, не дай Бог, кто-нибудь из нас будет точно так же тяготиться другим и отрывать его отчаянные пальцы от своей души (???!!!), сам при этом истекая кровью… И вот тогда (ты же понимаешь, что в роли умоляющего вижу я себя) я с горечью и последней надеждой скажу-напомню тебе: ТЫ СВОЮ ЖИЗНЬ ХОЧЕШЬ МНЕ ПОСВЯТИТЬ?..

Ладно, красавица моя, прости за довольно унылые софизмы-маразматизмы. Скажу напоследок, что слово «беременная» меня сладко взволновало. Не шутила бы ты так… А с Тимой, увы, ещё будут периоды гроз и угроз, как и со стороны моей Д. Н. не все ещё молнии отблистали…

Тьфу, никак не развеселюсь. Сделай что-нибудь, напиши чего-нибудь, чтобы я помягчел и рассиропился.

Ждущий с тоской добра и ласки старый Дуралей.

Моему Лёшеньке, 8 марта, 23–52 (Зацеловываю тебя!)

Люблю тебя, как кошечка, трусь о твою щёчку, мурлыкаю, смотрю в глаза преданно-преданно! Котик мой, я надеюсь — ночью будешь думать только обо мне (несмотря на соседнее посапывание с придыханием!)

Обожаю своего Лёшеньку и не отдам никому!

Отключаюсь.

Твоя Дымочка.

Моему Лёшеньке, 9 марта, 19–01 (Буду ждать!!!!!)

Лёша, Лёшааааа!!! Увези меня с собой в Москву и дыши мной! А я буду жить эти три дня тобой здесь, где всё напоминает мне тебя, наши встречи, улыбки, взгляды… В аудитории буду сидеть и думать, что там за стенкой в твоём кабинете есть мы (всегда будем мы).

Лёшенька, минуты расставанья самые тяжёлые и мучительные, как и последние слова перед отъездом. Поэтому напишу только одно: каждую секунду буду думать о тебе, жить нашей жизнью, мечтать, читать, есть, спать… В голове и сердце — только ты!

Буду безумно скучать, да что там — уже скучаю. Бесконечно люблю, целую. Последняя наша близость была прекрасна!!! Спасибо тебе за то, что ты — мой, а я — твоя (вся, без остатка!) и мы есть друг у друга!!!

Твоя Дымка.

Моему Лёшеньке, 10 марта, 21–53 (Зал ожидания)

Живу эти дни по Фаулзу — в зале ожидания, хотя кажется, что время тянется бесконечно без тебя! Тоскую… Спасает только мысль — что будет встреча, это и подпитывает! Может, где в Москве ты всё же заскочишь в НАШ инет-уголок, и я вечерком, придя с учёбы, получу от тебя жаркий, сладкий и такой долгожданный привет?!