Дом напротив - Алекс Хариди

а не полированными и сияющими. А обои в цветочек, которые начинались там, где заканчивались панели, вместо того чтобы свешиваться со стены рваными кусками, были ну просто в отличном состоянии.

По обе стороны коридора виднелось по три дверных проёма без дверей. Все три с правой стороны вели в столовую, а три с левой – в салон.

Ребята вошли в салон. Калле поднял жалюзи, и бледный свет луны проник в комнату. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы убедиться в том, что выпивки здесь нет. Запертых шкафов, где можно было бы что-то спрятать, тоже не наблюдалось. Калле двинулся в столовую, и Молли последовала за ним.

Джоэль остался.

Кое-что в этой комнате никак не вязалось с её обликом. Что-то наводило его на мысль о путешествии на машине времени в другое десятилетие. Потолок, облицованный гипсовой плиткой, серого цвета ковровое покрытие на полу… нет, тут что-то другое.

Дело было даже не в меблировке. Она, конечно же, была старой, но у него самого дома большая часть обстановки состояла из старинной мебели. Впрочем, растворяясь в современном интерьере, она не накладывала на него отпечаток прошлого.

Джоэлю потребовалось довольно много времени, чтобы понять, что же всё-таки его смущает. Электроаппаратура, вот что! Даже в домах со старой мебелью частенько встречается новая техника, но здесь был совершенно не тот случай. Белый ящик с телевизионным экраном стоял на точно такой же белой коробке с кнопками пастельного цвета и буквами VHS, выгравированными розовым шрифтом в верхнем левом углу. На книжной полке разместилась стереоустановка, вся опутанная сетью проводов, которые шли туда-сюда к неодинаковым по размеру чёрным ящикам. У самого верхнего было что-то вроде крышки из прозрачного коричневого пластика, под которой виднелась круглая пластина, весьма похожая на ту, которую можно встретить в микроволновой печи. Из любопытства Джоэль тронул её, и она завращалась, но ничего интересного не произошло.

Он снова огляделся по сторонам. На столике рядом с креслом стояла фотография в рамке, и Джоэль взял её в руки. Это был семейный портрет: папа, мама и двое сыновей. Хотя все они находились в центре кадра, казалось, что между ними пролегла какая-то невидимая черта, будто кто-то соединил две разные половинки фотографий, а линию соединения стёр на компьютере.

На одной части снимка был папа со старшим сыном – веснушчатым, спортивного вида парнем, с глазами, прищуренными от солнца. Оба улыбались – широко и искренне, даже немного глуповато.

На другой половине фотографии была мама с младшим сыном. Мама тоже улыбалась, но улыбка была у неё какой-то вымученной, даже боязливой. Она стояла, прикрываясь мальчишкой, как щитом, её пальцы судорожно сжимали его плечи.

Улыбался мальчишка или нет – понять было сложно. Он стоял, наклонив голову, так что чёлка, свешиваясь ему на лицо, оставляла глаза и рот в тени. Ярко-рыжая чёлка, отливающая красным. Нет, даже красная, как кровь, только это была кровь Джоэля. Порез на руке опять начал кровоточить.

Он попытался вытереть стекло рукавом, но лишь размазал кровь. Теперь вся семья улыбалась ему сквозь красную пелену.

Джоэль оглянулся в поисках туалета – вымыть стекло, – но из салона можно было попасть только обратно в коридор, а оттуда – в столовую. Тут он увидел, как в конце коридора мелькнули фигуры Калле и Молли и исчезли в каком-то помещении. Скорее всего, это была кухня, но Джоэлю не хотелось встречаться с ними. Не хотелось показывать фотографию и объяснять, почему на ней его кровь.

Вместо этого он вернулся обратно в холл, но, не найдя туалета даже там, отправился по крутой лестнице на второй этаж.

Туалет оказался за первой же дверью справа по коридору. Внутри было темно, хоть глаз выколи, и Джоэлю пришлось оставить за собой дверь открытой.

Дом будто бы вскрикнул со злостью, когда он повернул кран. Вообще-то Джоэль сомневался, что спустя столько лет водопровод окажется в рабочем состоянии, но тут из крана закапало, а потом полилась вода – причём не ржаво-коричневая, а чистая. Здесь был даже рулон туалетной бумаги. Джоэль оторвал от него кусок и, смочив его под краном, попытался протереть им стекло. Кровавые разводы сменились ошмётками размокшей бумаги. Он оторвал ещё кусок и насухо протёр стекло фотографии.

Заодно он вытер и руку, но порез оказался глубоким, и при каждом движении ранка опять начинала кровоточить. Джоэль попытался перевязать её куском от рулона, но бумага разошлась по линии перфорации. Он оторвал кусок побольше и обмотал руку несколько раз, так что получился слой в сантиметр толщиной. Обвязал и зафиксировал пальцы. Импровизированная повязка вроде бы пока держалась.

Прежде чем покинуть туалет, Джоэль вытер оставшимся куском бумаги тыльную сторону руки. Трубы опять зло вскрикнули, когда он закрыл кран.

Джоэль уже собирался вернуться к ребятам, когда кое-что в конце коридора внезапно привлекло его внимание. Это была дверь, но, в отличие от других дверей на этаже, она была приоткрыта. Совсем чуть-чуть. Через узкую щёлочку не получалось разглядеть, есть ли кто-нибудь внутри, но как раз потому, что Джоэль не мог этого сделать, ему казалось, что есть.

– Калле?

Тишина.

Джоэль в замешательстве повернул обратно к лестнице. Вдруг дверь скрипнула. Он остановился и опять посмотрел на неё, но она не двигалась.

– Эй!

Тишина.

Он шагнул вперёд и толкнул дверь.

Там никого не было.

Никого не было в комнате Джонатана Андерссона.