Ермак. Война - Игорь Валериев

очень большой долг, который вырос неизмеримо после того, как он передал мне кое-какие списки и поделился информацией.

Вырвавшись из воспоминаний, я посмотрел на генерала и ротмистра, которые – потрясенные моими словами – молча смотрели на меня.

– И где он? – нарушил молчание Воронец.

– В одном из домов Миллионки. Ему там оказали помощь, но мне нужен пенициллин Бутягина для Петра Владимировича. Он есть в местном госпитале? – ответил я.

– Есть, Тимофей Васильевич, – вмешался Радиевский. – Так вы поэтому хотите остаться переодетым китайцем и не афишировать, что нашлись?

Сдал меня ротмистр, сдал по полной. Комендант крепости вскинулся, как боевой конь при звуке полковой трубы.

– Что значит остаться переодетым китайцем?! Тимофей Васильевич, вы даже не понимаете, сколько седых волос в моих остатках шевелюры и бороде добавилось после вашей пропажи. И вы собираетесь вновь встрять в какую-то авантюру, – генерал начал кипеть, а его бас, казалось, начал сотрясать стекла в окнах. – Я этого не допущу, даже если придется выйти напрямую на государя. Вывезем вашего Артемьева в госпиталь, окажем всю необходимую помощь. Подключим для этого полицмейстера города и его китайских полицейских. Они справятся! А вас я больше никуда не отпущу! Мне же голову снимут, если с вами что-то случится! Вы же буквально только что из лап смерти вырвались!

Я смотрел на бушующего генерала и думал о том, что действительно заигрался. Видимо, выбравшись из столицы и почувствовав воздух свободы, решил порезвиться без контроля сверху. А о том, какой я и мои выпускники разведчики, очень точно сказал покойный капитан японского Генерального штаба Наито Тоширо: «В Японии опыт тайной добычи информации и противодействия этому имеет многовековую историю, и не гайдзинам мериться с нами силами на этом поприще».

Не все в книгах и фильмах было правдой. А я, оказалось, как был обычным командиром группы спецназа[2], так им и остался.

– Вы правы, ваше высокопревосходительство, – воспользовавшись паузой в словоизлиянии коменданта крепости, сказал я, – но есть пара проблем.

– Каких? – несколько огорошенный моим согласием, спросил Воронец.

– Первая: кроме меня никто не знает, где находится Артемьев. Вторая… Что вы можете сказать о подполковнике Андрееве и его помощнике коллежском асессоре Шкуркине?

– Что я могу сказать? Подполковник в отставке Андреев Владимир Иванович – старый служака. Несмотря на малое количество подчиненных, как может, пытается организовать порядок в крепости. Претензий к нему нет, – генерал сделал паузу, как бы собираясь с мыслями. – Его помощник Шкуркин Павел Васильевич – очень ответственный товарищ. Бывший офицер, был приставом Ольгинского участка, награжден за эту службу орденом Станислава третьей степени. С началом военных действий в Китае был вновь зачислен на военную службу. Участвовал в боях за Пекин, потом был перечислен в запас. В этом году окончил Восточный институт, после чего был назначен на должность помощника полицмейстера Владивостока. Недавно в перестрелке с хунхузами в бухте Холовей на острове Попова получил ранение в руку. Разогнал коррумпированную китайскую полицию. Создал свою. А что-то случилось?

Пришлось рассказать генерал-майору полученную от Цзучана информацию, которая показала его личную заинтересованность в моем освобождении и оказании помощи. В общем, как всегда, все свелось к деньгам.

Ставленник хунхузов Чжан Цзучан, будучи старшим в китайской полиции, занимался поддержанием порядка среди азиатской диаспоры, соответственно, «крышевал» не только официальную торговлю, но и часть криминального бизнеса Владивостока, опираясь на большую группировку хунхузов, которая, несмотря на постоянную ротацию, присутствовала в городе. Разбойникам надо было где-то сбывать добытый грабежами и разбоем товар по хорошим ценам. Да и откупные составляли неплохую сумму ежемесячно.

Три месяца назад по инициативе помощника владивостокского полицмейстера Шкуркина практика назначения китайских полицейских десятниками в помощь местной полиции была изменена. Теперь они не выбирались купцами, а назначались по своему усмотрению Шкуркиным, который фактически осуществлял контроль за жизнью китайского и корейского населения города, оттерев Чжан Цзучана. Во главе китайской полиции им был поставлен китайский подданный Сун Жихио, владелец торговой фирмы «Сан Ши Юн».

Опираясь на силы Владивостокского городского полицейского управления, Павел Васильевич быстро обложил китайских купцов, содержателей банковок, опиекурилен и тайных домов терпимости поборами намного выше, чем те до этого платили Чжан Цзучану и другим представителям хунхузов.

Ранение, которое недавно получил Шкуркин, произошло во время разборок с одной из банд, крышевавшей, говоря языком девяностых в моем прошлом-будущем, один из кварталов Миллионки. Те отказались платить Павлу Васильевичу и покинули бренный мир.

И сегодня вечером коллежский асессор Шкуркин должен был получить ежемесячный платеж от своих крышуемых в размере четырех-пяти тысяч рублей.

Много это или мало? Согласно новым штатам полиции Владивостока, утвержденным в январе этого года, полицмейстер получал три тысячи рублей в год и дополнительно шестьсот рублей на разъезды. Его два помощника получали по две тысячи рублей. Нижние чины, чья численность достигла девяносто девяти человек, – по триста шестьдесят рублей. Девять толмачей с китайского, японского и корейского языков – по двести рублей.

– Боже мой, Павел Васильевич… Как он мог?! А Владимир Иванович тоже в этом участвует?! – задал вопрос потрясенный генерал Воронец.

– По поводу подполковника Андреева у меня информации нет. Но как понимаете, коллежский асессор Шкуркин действует не один. Поэтому доверия к владивостокской полиции у меня нет. А Павла Васильевича желательно взять с поличным. Но не это главное, господа, – я задумался над тем, как довести до присутствующих остальную информацию, которая была, мягко говоря, плохой.

– Давайте, Тимофей Васильевич, добивайте, – мрачно пробасил генерал. – Вы здесь третий день, а у меня уже голова кругом идет!

– По имеющейся в Аналитическом центре информации, в Японии внешней разведкой против России занимаются три ведомства: первое отделение Генерального штаба, третий отдел Морского Генерального штаба и политическая разведка при Министерстве иностранных дел. Представители всех этих служб присутствуют во Владивостоке и работают в полном взаимодействии. Думаю, не надо что-то говорить, чтобы определить, на какую из трех структур работает Каваками Тосицунэ – японский коммерческий агент во Владивостоке, так же как и его секретари Судзуки Еносукэ, Сасаки Сэйго, Исида Торамацу, Иванага Какудзю и Сато Кэсадзо. Еще два года назад, Константин Константинович, в ваше ведомство было направлено указание отслеживать их деятельность. Какие-нибудь успехи есть? – поинтересовался я у ротмистра.

– Нет, господин полковник. Вы же знаете, какой штат в жандармской команде. Мы даже официальный надзор за постоянно проживающими в крепости и ее районе осуществить толком не можем. А о негласной и агентурной работе с моими унтер-офицерами говорить и смысла нет. Они ей просто не обучены, – виновато ответил тот.

– Ваше превосходительство, – выслушав Радиевского, продолжил я, обратившись к генералу, – как вы понимаете, моя авантюра с переодеваниями была вызвана