Союзники - Катерина Ши

течением Машеньку далеко не унесло. Нашёл соседку быстро, она бестолково барахталась в воде. А когда я стал тащить её наверх, она только своими телодвижениями мешала.

– Маша, всё хорошо, я тебя вытащил!

Девушка вцепилась мне в шею, крепко обняла, а из глаз слёзы катятся.

Добрался до берега, сел на песок и её к себе прижал. Маленькая такая, мокрая, зубы стучат, саму мелкая дрожь бьёт.

– Убью, – заикаясь, говорит соседка, а сама лишь теснее ко мне прижимается.

– Пошли домой, – говорю я. – Горе ты моё. Теперь точно нужно в бане тебя согреть.

Машка на ноги поднимается и медленно оседает обратно. Взял её на руки и понес домой. Эх, Машка. Что ж ты со мной делаешь то?

Глава 10

Илья

Иду со своей ношей домой, а торопиться совсем не хочется. Машка-букашка – очень лёгкая, трясётся как лист осиновый и так доверчиво прижимается ко мне, что я даже сбавляю шаг. И только когда девушка леденеющим носом уткнулась мне в шею, я поспешил.

Дома нас уже ждали, но заметив, в каком состоянии девушка, нахмурилось всё семейство Калашниковых. Я пришёл хмурым.

– Вот балбес ты Илья, – стучит мне по лбу ложкой дядя Петя, когда Марина забирает под свою опеку соседку. – Такая девочка хорошая, а ты как столб рядом с ней.

– Да что я-то?

– Что я, что я?! – передразнивает он меня. – Сам ведь ревнуешь её!

– Да не ревную!

– Ну, конечно! А кто Саньку не разрешил с ней знакомиться? А? Кто представил своей девушкой? Сколько тебе ещё доводов перечислить, чтоб ты глаза свои бесстыжие раскрыл! Погубил мне секретаря! Как теперь быть?!

Я лишь хмурюсь и не желаю признаваться в очевидном. Да, нравится. Но это знаю только я. И никому говорить об этом не собираюсь. Даже Машке. Тем более, у нас с ней война с самыми настоящими боевыми действиями. Поэтому, ничего не знаю.

Наблюдаю, как жена Петра Михайловича ведёт Марию в баню. А та на меня волком смотрим. Вот если можно было одним взглядом убить – она бы меня сначала вздёрнула, а потом сожгла.

А тут ещё и Сашка: смеётся надо мной, по плечу стучит.

– Вот мы тебя развели! А ты и рад стараться!

– В смысле? – не понимаю я и переспрашиваю.

– Да в прямом! Ты бы видел своё лицо! Умора! Не нужна мне твоя Мария – это была проверка! И ты её провалил или прошёл, уж как тебе лучше.

А я стою и только глазами хлопаю. Ну, дядя, ну подсобил.

Ночевать нас отправили в одну комнату, благо кровать там раздвигалась на две небольшие. И как только Маша переоделась и залезла под одеяло, я зашёл следом в комнату.

– Маша, извини, – я сажусь на самый край и не знаю, как поступить. То ли слов достаточно, то ли ещё что-то нужно сделать.

– Уйди, чудовище, – бурчит она, накрываясь с головой.

– Ну, Маша!

Молчит и не разговаривает. Ладно, завтра буду делать второй подход, а в городе цветы ей куплю.

Я ушёл на свою кровать, быстро разделся и лёг, закинув руки за голову. Проворачиваю события сегодняшнего дня и вспоминаю про закрашенные окна в спальне Марии. Так. Раньше я не придал значению этому, а сейчас? А сейчас, после сегодняшних неожиданных открытий мне и в самом деле интересно, кто ещё портит жизнь девушке. Обещал доказать, что не делал этого поступка – я докажу. Для этого придётся не только помочь Маше поменять окно, но и камеры поставить. Естественно, соседка о моей задумке не узнает, но если удастся разузнать, кто это смельчак – будет весь ущерб ей возмещать.

Задачей номер один стало разузнать всё о вредителе. А вторая задача – не дать никому пригласить Машку на свидание. Да, оказывается я ревнивый жуткий собственник. И сделаю всё, лишь бы девушка не приняла ничьё предложение.

Слышу, как соседка, теперь уже по комнате, стала сопеть. Вот и уснула. Осторожно слез с кровати и сел на пол рядом с Марией. Красивая она, даже когда спит. Моська милая, умиротворённая. Волосы по подушке раскинуты. Даже не заметил, как прошёл по ним пальцами.

Всё, точно моя!

Мария

Я проснулась от того, что стало жарко. Я люблю, когда тепло, и отношусь к той категории людей, что летом может спать под зимним одеялом. Но сейчас жар был уж слишком, даже для меня. Попыталась выпутаться, да не тут-то было. Что-то тяжёлое лежало поперек туловища и не желало сдвигаться. Я стала дёргаться, толкаться и извиваться ровно до тех пор, пока со спины что-то тяжёлое не рухнуло на пол. Затем послышался отборный мат.

Упс, кажется, я уронила Илью. Так, а что он делал на моей кровати? Я выпуталась, откинула одеяло и убрала волосы со лба.

– Ты что делаешь? – вскакиваю я с кровати.

– Лежу, – бурчит парень, поднимаясь.

– Нет, что ты делал на моей кровати! – даже ногой дёрнула от негодования.

– Тебя грел!

– Не надо меня греть! Мне и так жарко!

А у самой руки и ноги ледяные, так и хочется вновь спрятаться в тёплой кроватке и не высовывать оттуда свой нос.

– Иди-ка сюда, – Илья хватает меня за руку и резко тянет на себя. Я впечатываюсь в его широкую грудь и замираю. Не могу даже шага назад сделать. Вот убила бы, но потом. – Да ты горишь вся!

Парень быстро стягивает плед со своей кровати, заворачивает меня в него, подхватывает на руки и выносит из комнаты.

– Привыкну же, – зачем-то говорю я.

– К чему?

– К ручкам, – и закусаю губу. Какая-то разговорчивая стала. Непорядок.

– Ничего, мне даже приятно, привыкай.

От услышанного мой рот стал медленно и некультурно открываться. Что? Что он сейчас сказал? Это не галлюцинации, нет?

Илья принёс меня на кухню и сгрузил на стул. Придирчиво осмотрел меня со всех сторон и выдал:

– Я сейчас!

Я даже ничего сказать не успела, как он ушёл, оставив меня одну в совершенно тёмном помещении. Хорошо, что свет от фонаря за окном освещал небольшой участок кухни. Я как раз на этом участке и сидела.

Илья вернулся быстро, опустился передо мной на корточки и стал надевать на мои ноги носки. Уж не знаю, где он их нашёл, но размер был моим. Сразу стало еще комфортнее.

– Спасибо.

Парень лишь потрепал меня по голове и полез в холодильник за молоком. Как только белая жидкость перекочевала в стакан, он добавил большую ложку мёда, разогрел напиток в микроволновой печи и подал