Тонкие грани чувств - Олли Серж

была влюблённой дурой, поэтому потратила лучший месяц своей жизни на наши встречи. Дальше следуют отборные ругательства с пожеланиями, чтобы предмет мужской гордости застрял в дупле с пчёлами и там отсох. Когда до чаще всего крашеной головы доходит, что через пять минут я уйду, следуют жаркие объятия и щедрые предложения оставить все как есть…

Делаю глоток обжигающего кофе, радуясь, что Света, стараясь загладить вину, щебечет об общих знакомых.

– Рома! Ты совсем меня с слушаешь? – девушка со вздохом откладывает вилку.

– О чем ты? – стараюсь сделать присутствующий вид.

– Я хочу, чтобы ты пришёл на мой день рождения.

– Не обещаю, – вот только показухи, что мы снова вместе мне не хватало, – Поехали, надо ещё заехать переодеться.

Молоденькие продавщицы тихонько перешёптываются и с завистью поглядывают на меня, пока Света вальяжно рассматривает в зеркале гарнитур с бриллиантами. Надо признать, что со вкусом у неё все в порядке. Рисунок из камней по платиновой цепочке плавно переплетается в узоры и аккуратно лежит на ключицах, создавая единый ансамбль с сережками и кольцом.

– Мне нравится, – девушка влажно целует мои губы, – Отлично подойдёт к вечернему платью. Спасибо, милый.

– Я рад. Поехали, – продавщицы упаковывают комплект в коробку и фирменный пакет.

– Не хотела расставаться с подарком, – Света любуется кольцом на пальце, ловя солнечный свет в грани, и хитро улыбается.

В ответ ей только пожимаю плечами. Ее фантазии – это ее проблемы.

– Я сам сяду за руль, – девушка удивленно подаёт ключи и не спорит.

Делаю вид, что сосредоточен на дороге, включая погромче музыку, как только выезжаем с МКАДа, сжимаю крепче руль и вдавливаю педаль до упора. Корки на костяшках натягиваются, сочась кровью и напоминая о событиях вчерашнего дня. Алиса – мое чертово наваждение, граничащее с паранойей. Надо поскорее трахнуть девчонку, закрыть долбаный гештальт, и может быть тогда мне перестанет мерещиться запах ее духов. Я просто одурел, слетел с катушек, когда понял, что девушка в ресторане не одна. В первый раз жалею, что обычно веду себя с женщинами осторожно, стараясь не оставлять следов страсти на коже. А ее хотелось пометить везде. Черт! Меня не отпускало ощущение, что Алиса отдаётся полностью, ее тело выбрало меня своим хозяином, отзываясь на малейшее прикосновение. Мммм… Хотелось войти в неё глубоко и кончить, поставить печать собственности, оставить яркие засосы на самых видных местах. Чтобы ни один мужик не приближался к ней ближе десяти шагов. Мысли о девчонке будят первобытные инстинкты, кружат голову и отдаются тяжестью в паху. Приходится чуть шире развести колени, чтобы ослабить тесноту джинс.

– Фетисов, ты можешь хотя бы при мне не думать о другой бабе, – блин, совсем забыл о подруге. От опытной соблазнительницы не укрылось мое состояние, – Это как минимум неприятно.

– Давай кое-что проясним, Свет. Не знаю, что ты себе напридумывала по поводу нашей случайной встречи, но мы с тобой друг другу старые, хорошие знакомые и не более того.

– Я услышала тебя, не надо так нервничать. Скорость сбрось, а то поворот пролетишь.

Оставшуюся дорогу проехали в напряженном молчании. Девушка с кем-то переписывалась в телефоне, видимо, принимала поздравления, а я просто боролся с сознанием, зарывая поглубже чувства к бывшей сотруднице. В том, что Алиса решила больше не танцевать в клубе, я даже не сомневался. Но вот хрен я дам ей, а не увольнение, задеру такую неустойку, что даже ее богатенький Буратино охренеет. Открыв пультом ворота, въезжаю на территорию дома и паркуюсь.

– Посиди в машине, пожалуйста, я быстро вернусь. Отец может быть не в настроении, вам ни к чему встречаться.

– Как скажешь, – Света равнодушно пожимает плечами и снова возвращается в мир онлайна.

Если бы не преданность тети Лиды – нашей помощницы по хозяйству, дом бы уже давно превратился в приведение, а она каким-то волшебным образом продолжала поддерживать в нем жизнь и тепло, как во времена моего детства. Благодаря ей в холодильнике всегда водилось много готовой еды, да что уж говорить, если даже волкодавы с ней становились милыми щенками и ели с рук, а отец не позволял себе повышать голоса.

– Теть Лид, привет! Где отец? – иду в сторону кухни, чтобы поздороваться с экономкой, но ее нет на привычном месте, – Эй, где вы все? – заглядываю в столовую, но вместо старой женщины, вижу молодую девушку, сидящую за столом ко мне спиной.

Нахалка даже не оборачивается на звук голоса, просто игнорирует мое появление, как факт. Ну нихрена себе! Одна коза свалила, так папаша новую приволок?

– О… А ты кто? Новенькая? Отец не теряет времени, – хочу посмотреть поближе на молоденькое «обоже», – Ты что немая? – огибаю стол, собираясь опустить барышню пониже плинтуса, но готовые сорваться с языка едкие слова застревают в горле.

На меня нападает столбняк, поочередно сменяющийся морозом колотящим крупные мураши по рукам и падающим до ноля сердцебиением.

– Алиса… – выдаю на глубоком выдохе ее имя. Мозг неумолимо подставляет факты в единую цепочку, вызывая желание убить наглую девку голыми руками. Придушить прямо за этим гребаным столом… – Какого черта ты тут делаешь? – вижу, как ей страшно поднять голову и посмотреть в глаза. Значит, все это правда…

В порыве безумства одним ударом сбиваю со стола чашку с чаем. Она с грохотом отлетает в стену, рассыпаясь на цветные осколки, а горячая жидкость выплескивается мне на руку (но я не чувствую боли) и попадает на грудь Алисе. Оттянув рукой край футболки, девушка начинает беззвучно плакать, а я сгораю в аду. Какая-то часть меня хочет стащить с неё мокрую тряпку, зацеловать каждый сантиметр нежной, обожженной кожи, услышать, что ее присутствию в доме отца есть нормальное, логичное объяснение, а не то, что успел нафантазировать разум ревнивца. Но Алиса не пытается говорить, оправдаться, встаёт из-за стола и на дрожащих ногах собирается уйти из кухни. В два огромных шага догоняю ее, снимаю через голову футболку и прижимаю к стене. В состоянии помешательства не сдерживаюсь, провожу пальцами по шелковым волосам и шее. Крупицы здравого рассудка отмечают, что крупных ожогов на теле нет, грудь спас лифчик.

– Говори, что ты тут делаешь, черт тебя дери, Алиса! – я как чокнутый псих, даже в этой абсурдной ситуации кайфую от близости ее тела, как наркоман затягиваю в легкие запах духов, приследовавший меня последние сутки.

– Ты все правильно понял, Рома. Я теперь здесь живу… – она поднимает на меня свои пронзительно-голубые глаза, окутывая льдами реальности.

– Шлюха… – отпускаю ее, испытывая острую необходимость помыться, – Подлая, лживая шлюха… –