Будь моим папой! (СИ) - Фомина Татьяна

Ждала Анну уже с открытой дверью.

Сначала из кабины лифта показалась гора бумажных пакетов, а потом и сама Аня.

– Кто же такие тесные кабины делает?! – До меня донеслось ворчание Ани. – Нормальному человеку и развернуться негде! Хуже парковки, честное слово!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ань, а ты на ПМЖ?

– Чего это?

– А куда столько пакетов? – спросила, когда Аня опустила их на пол в комнате.

– Я что к тебе три раза на день ездить буду? Ты же не могла ближе себе квартиру найти!

– Здесь было дешевле и садик рядом.

– А про меня ты подумала?

– Ань, не начинай.

– Кстати! А где моя зайка любимая? – Аня обвела комнату, но могла бы этого не делать: Катя всегда её встречала.

– В садике.

– Как в садике? Она что сама ушла?! – Аня посмотрела на мою ногу.

– Нет. Её Иван отвёл.

– Так. Стоп! Какой Иван? – Аня нахмурилась, словно вспоминала. Только вспоминать было нечего: про него я ничего не говорила.

– Сосед.

– А ну-ка, с этого момента поподробнее! И костыляй, давай на кухню, я пока всё разложу.

Глава 21.

– И ты молчала?!

– Аня, когда бы я тебе успела рассказать?

– Действительно?! Когда? Знаешь, Кудрина, я, между прочим, обиделась! – Аня демонстративно задрала подбородок, показывая всю степень своей «обиды», но тут же повернулась обратно. – «Когда бы я тебе успела рассказать?!» – передразнила Аня. – Вчера! Точнее, уже сегодня, когда звонила! Я, между прочим, всё равно уснуть не могла!

– У меня он, правда, из головы выпал. Прости! – покаялась я.

– Как может мужик из «головы выпасть»? – Аня таращилась на меня огромными глазами.

К слову сказать, она уже не была той неуверенной толстушкой в очках. Сбросив, как сама говорила Аня, «минус два по двадцать», она стала совсем другой. Минус двадцать килограммов веса и минус двадцать сантиметров на талии. А короткая стрижка, вместо унылого хвостика отнимала от её возраста не двадцать, конечно, а лет семь точно! А вот про «мужика в голове» она зря сказала. Потому что Наумов врос в клетки её головного мозга и вылезать оттуда не собирался. Не помогало ничего! Ни новые знакомства, ни новые отношения, ни доводы рассудка, который при упоминании имени Петра напрочь отключались. И как она до сих пор ещё не задала свой коронный вопрос?

– Василиса, а Петя звонил? – спросила Аня.

Сглазила! Но это был рекорд! Прошло уже больше часа, а она спросила только сейчас. Обычно вопрос звучал прямо с порога вместо приветствия.

– Нет, не звонил. А чего ему мне звонить, если я жива, здорова, и всё хорошо?

– Ну, мало ли, – пожала плечами Аня.

– Ань, ты посмотри на себя! Ну! Красотка ведь! Забудь ты уже своего Наумова!

– Не могу. Вот посмотрю на кого-нибудь и понимаю – не он.

– Это не лечится, – повторила я уже, наверное, в миллионный раз.

– Не-а! – Аня покачала головой. – Слушай, а этот, твой сосед, он как, ничего?

– Ничего. Оставайся. Как раз и Катю увидишь, и познакомишься.

– Тьфу, ты! Мне-то он зачем?! Я про тебя сейчас говорю!

– А я тут при чём?

– А кого на руках носили? И Катюшке он понравился! Так что, мать, тут думать нечего: брать надо!

– Вот и бери!

– Не, мне другой нужен.

– Аня, ты до пенсии собираешься Наумова ждать?

– Почему сразу до пенсии? Ты же мне поможешь?

– Каким образом?

– Взяла бы и пригласила в гости!

– Аня! Ты хоть понимаешь, что говоришь?! Какие гости? С чего бы ради, Наумов ко мне «в гости» приехал?

– Не знаю. Слушай! А давай, ты его на свадьбу пригласишь?

– На чью? Катину?

– Это мне что ещё двенадцать лет как минимум ждать что ли?! Нет уж! Давай раньше!

– Раньше не получится. Законодательство не разрешит. И я!

– Да при чём тут Катя?! И спрашивать она тебя будет! Я про тебя!

– Тогда ты точно вечность Наумова ждать будешь!

– Почему?

– Потому!

– Вот тебе уже давно пора «выкинуть из головы» и начать жить!

– А я и живу.

– Кстати, а как это твоя Карга Марковна тебя с работы отпустила? – поинтересовалась Аня.

– А никак. Позвонила, наорала, что работать некому и трубку бросила.

– Офигеть! Раз работать некому пусть сама и встаёт!

– Ты сейчас прикалываешься или издеваешься?

– Нет, подсчитываю: насколько пострадает население от «стряпни» твоей начальницы.

– «Добрая» ты, Аня. Слов нет.

– Бесспорно!

– Легче станет, выйду, – вздохнула. Остаться без работы – перспектива так себе.

– Даже думать не смей! Ты уже сколько на неё без выходных батрачишь?! Ни отдыха, ни продыха! Она тебе ещё и больничный оплатить должна!

– Ты же знаешь, что у нас он не оплачивается.

Аня была постоянно не довольна Ириной Марковной.

– А должен оплачиваться! А ещё у тебя отпуск должен быть! Полноценный! А не так, что ты три дня отдохнула и опять к своей мартеновской печи!

– Сколько тебе раз говорить, не мартеновская, а подовая.

– Да по мне хоть какая! Василиса! У тебя такой талант, а ты его гнобишь в своей пекарне!

Ещё когда я жила у Ани, пекла торты, которые ей очень нравились. Аня даже иногда приносила заказы. Немного, но они были. И я просто отводила душу, занимаясь любимым делом.

– Анют, я бы с удовольствием перешла в кондитерскую, но там платят меньше.

– Там не меньше платят, там график соответствует трудовому кодексу, а здесь у тебя рабство!

– За которое я получаю неплохие деньги.

– С твоими руками можно получать совсем другие деньги!

Аня уехала. А вот сомнения, посеянные в душе, оставила. Она была полностью права, но я пока не видела другого выхода. Точнее, мне просто его некогда было искать. И сейчас, когда я неожиданно получила незапланированный «отпуск», можно было посмотреть и просчитать различные варианты.

На идеальный рассчитывать не приходилось, такие деньги мне даже и не снились. А вот начать с мини-пекарни, вполне можно было попробовать. Единственное, что мне хотелось заниматься не только выпечкой, а ещё и творческим процессом. А на ассортименте булочек особо не разбежишься.

Проштудировав все расчёты, все предложенные бизнес-планы, я пришла к выводу, что денег мне всё равно не хватит. Оборудование, пусть даже самое минимальное, стоило дорого, а если сюда приплюсовать аренду помещения, налоги и сертификаты, то и совсем становилось грустно.

Сама не заметила, как пролетело время. И звук открываемой двери застал врасплох.

Подскочила с дивана, на котором удобно устроилась с ноутбуком, положив ногу на подушки, но забыла про неё и плюхнулась обратно.

Встала уже осторожнее и доскакала до коридора.

– Ты так весь день прыгала? – спросил Иван. Рядом с ним стояла Катя. У дочки были розовые щёчки от мороза.

– Нет. Катюш, ты чего стоишь, не раздеваешься?

Но Катя стояла, словно не хотела заходить. Я всё понимаю, гулять она любит, но одну её не отправлю. Я приблизилась, чтобы развязать шарф, который был завязан назад.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ребёнок доставлен почти в целости и сохранности! – отрапортовал Иван, но заметив мой недоуменный взгляд (меня насторожило слово «почти»), добавил:

– Пострадали варежки и попа. Она шлёпнулась.

– Мам, я не специально!

– Ну, ладно, с кем не бывает! – улыбнулась дочке. – Не больно?

– Не-а!

– Спасибо! – подняла взгляд на Ивана. – Даже не знаю, как благодарить. Сильно выручил. Катя бы очень расстроилась.

– Мелочи! Мой номер у тебя есть. Если что будет нужно, не стесняйся, звони.

И ушёл.

Стояла и смотрела на закрытую дверь.

– Мам! – потянула за руку Катя. – Ты чего?

– Прости, задумалась.

– О чём?

– Да так, ни о чём. – Попыталась скинуть наваждение. – Как у тебя прошёл день?

Я повесила Катину куртку на вешалку. Каждый раз забываю купить детский крючок и повесить ниже, чтобы Катя могла доставать сама.