Без образа и подобия - Роман Артемьев

Пришлось смириться.

В дороге, чтобы отвлечься от мыслей о лежащей в кармане записи, я завел разговор со спутниками.

— Я давно хотел спросить вас, Хитрый Нос, почему у вас время от времени меняется манера разговора? Сильно меняется. Иногда вы говорите как молодой человек и пользуетесь слэнгом, иногда выражаетесь как опытный пожилой мужчина из высшего общества.

Хитрый Нос заулыбался.

— Я еще не определился с носимой маской. Вы обратили внимание, насколько манера разговора всегда зависит от внешности? Сравните, как я выглядел раньше, и какой облик ношу сейчас, и сразу все поймете.

На мой взгляд, внешность старейшины не изменилась. Невысокий китайский мужичонка лет пятидесяти на вид с тощей косицей и такой же куцей бороденкой, хитрые глазки с любопытством посматривают на собеседника. Примерно так я его и описал.

— Прошу прощения, я говорю про наложенную на меня иллюзию — уточнил кицуне.

— Иллюзию? — мне пришлось напрячься, чтобы почувствовать окружающую фигуру Хитрого Носа энергию магического происхождения. В принципе, она присутствовала всегда, время от времени меняя свою структуру. — Я не вижу иллюзий. Не научился.

Ступающая Мягко покачала головой.

— Немыслимо. Всем магам приходится учиться различать реальность и иллюзии, у вас же обратная ситуация. Все-таки есть в вас драконья кровь, я угадала.

— У них та же способность?

— Схожая. Иллюзии они все-таки видят, но никогда не спутают их с реальностью.

— Не уверен насчет сходства — пришел мой черед сомневаться. — Насколько мне известно, драконы сильные маги, я же способен не более чем ощутить очаг силы.

Глава клана пожала плечами, изящным жестом кисти выразив целую гамму чувств. И уважение к мнению собеседника, и легкая неуверенность в обсуждаемом предмете, и надежда на то, что в будущем удастся узнать больше. Судьба рано или поздно все расставит по своим местам. Некий фатализм, замеченный мной у многих представителей клана. Интересно, это расовая особенность или влияние человеческой культуры?

— Возвращаясь к обсуждению моей внешности, — усмехнулся Хитрый Нос — посудите сами. Лисицы живут среди людей, иногда даже зачинают от них потомство. Правда, рождаются обычные человеческие дети с минимумом способностей, но важен сам факт. Те же оборотни держатся особняком и предпочитают общаться в своем кругу. А нам иначе не выжить.

Но люди ревнивы. Они не могут простить присутствия под боком почти вечных существ, знающих о природе мира больше, чем смертные. Все неведомое вызывает у них страх. Раньше кицуне травили собаками, — Хитрый Нос приподнял рукав на правой руке, показывая длинный шрам — я специально не стал его заращивать. Чтобы помнить. Поэтому лукавому роду приходится скрываться, прятаться. Делать все возможное, чтобы походить на простых обывателей.

Изменить облик несложно. Обмануть зрение может любой лис, немногим большие трудности возникают с остальными органами чувств. А вот как быть с манерой речи, привычками? Человеческое общество меняется очень сильно, вспомните историю своей страны в прошлом веке. Как бы на меня смотрели окружающие, если бы я стал изъясняться, скажем, в манере времен царя Николая? Да что далеко ходить, почитайте любую книгу середины века, и вы найдете отличия в языке. Сплетники мигом заметят отличия, заинтересуются их причинами, начнут выяснять, привлекать внимание…

Приходится время от времени «сбрасывать кожу» — менять привычки, манеру общения, окружение. Сознание остается неизменным, ядро личности неприкосновенно, а вот внешние проявления должны соответствовать новой маске. Довольно сложный психологический прием, необходимый всем долгоживущим. Что поделать, иначе не выжить. Миром правят люди, и пока что положение меняться не собирается.

Звенислав жил во дворце. В Зимнем. Маленькая дверь в стене, от которой ощутимо разило магией, привела нас в большой зал-прихожую, где молодой вампир с поклоном принял одежду кицуне. Похоже, Ступающая Мягко в фаворе, иначе послали бы человека (меня немного просветили насчет обычаев детей ночи).

— После пожара тридцать седьмого года Звенислав слегка задурил головы Стасову и Штауберту, и когда дворец восстанавливали, оттяпал себе изрядный кусок площади — на лице главы клана появилось мечтательное выражение. — Император Николай торопился, хотел закончить строительство как можно быстрее, вот Звенислав и воспользовался случаем. Нам пришлось слегка помудрить с пространством, поэтому окон нет, зато вампиры получили отличное убежище.

— Вы сказали «нам»?

— Я тоже принимала участие в этой авантюре, на вторых ролях.

Глядя на эту милую женщину, сложно помнить, что она бродит по земле уже не первую тысячу лет. Энергии и любопытства в ней побольше, чем в иных детях. Скучать и тяготиться жизнью такая не станет, занятие по душе найдется всегда.

Звенислав ждал визитеров в гостиной. Мягкий свет от люстры с современными лампочками освещал со вкусом обставленную комнату, выдержанную в строгом классическом стиле. Развешанные по стенам портреты смотрели пристально и внимательно, не все изображенные лица принадлежали людям. Или гуманоидам. Вдоль стены выстроились огромный диван, несколько стульев, пара кресел, кофейный низенький столик с дымящимися чашечками кофе. Ступающая Мягко втянула изящным носиком воздух и довольно заулыбалась.

— Я вижу, ты еще не забыл мои вкусы.

— Трудно забыть твою любовь к этому напитку — усмехнулся Звенислав. — Меня поразило, как чинская лисица предпочитает кофе всем другим напиткам. Прошу вас, присаживайтесь. Поговорим немного. Уважаемый сэн-бин, чайничек сейчас принесут. А вот ваши вкусы, господин Максим, мне неизвестны…

— Я в состоянии употреблять любую органику.

Мы уселись за столик, и пока тот же самый молодой вампир разливал принесенный чай, кофе, ухаживал за гостями, мастер города обдумывал мои слова.

— Спасибо, Паша. Ты можешь быть свободен — наконец отослал младшего Звенислав. Подождав, пока стихнут легкие шаги, он обратился ко мне. — Несколько странное высказывание, не находите? Что, даже нефть?

Вампир смотрел прямо в упор. Пристально, холодно. Вот только что за столиком сидел интеллигентный мужчина среднего возраста с манерами профессора из университета, и вдруг он совершенно изменил манеру поведения. Теперь это был воин, хозяин земли, в своем праве требовавший ответа на вопросы. Злить такого не хотелось.

— Ее несколько сложнее переработать, но отравить меня она не сможет.

Все то время, что я рассказывал о Малике, его экспериментах и своем участии в них, вампир не пошевелился. Только слегка прикрыл глаза, да еще я чувствовал осторожные прикосновения его силы к своей пустотной оболочке. Наверное, мастер пытался определить, сколько в моем рассказе правды. Не знаю, что именно ему удалось узнать, и удалось ли. После меня слово взяла Ступающая Мягко, в самых ярких и благожелательных тонах расписавшая нападение на клан, ночную схватку и мое в ней участие. Наконец и ее красноречие иссякло.