Нежный плут - Джоанна Линдсей

Она не выходила из камбуза и не отправлялась на поиски капитана. Оставалось то самое большое «если», которое удерживало ее на раскаленном камбузе, хотя одежда ее уже прилипла к телу, а волосы, спрятанные под чулок и шерстяную шапку, превратились в мокрый комок. Если капитан не заметит в ней ничего особенного, все в порядке. А если заметит? Если он разоблачит ее, пока корабль не выйдет в пролив, ее не станут запирать в каюте, а просто ссадят на берег. Самый худший вариант заключался в том, что ее могут ссадить на берег одну. В конце концов, Мак был нужен на борту гораздо больше юнги. И что они смогут сделать, если Мака задержат на корабле силой, а ее высадят на ненавистные берега?

Итак, Джорджина сидела на камбузе, где ее уже знали как Джорджи Макдонелл. Она сидела очень долго. Неожиданно Шон поставил ей на колени большой поднос. Взглянув на него и увидев серебряные приборы, изящную фарфоровую посуду, Джорджи поняла, что поднос предназначен не ей.

– Капитан уже у себя в каюте?

– О чем ты думаешь, малыш? Он уже в своей каюте с самого отплытия. У него болела голова, и он не выходил на палубу. Отплытием руководил мистер Шарп.

– О!

Черт возьми, а вдруг она уже была нужна, почему же никто не сказал ей? Может быть, он зол, что никто не пришел обслужить его. Неплохое начало!

– Мне наверное… да, я…

– Конечно, и побыстрее, только осторожно неси поднос. Не слишком тяжелый для тебя? Ничего, малец, только помни, если он поползет на тебя – присядь.

Тарелки зазвенели, когда Джорджина остановилась в дверях.

– Надеюсь, он не набросится на меня, по крайней мере!

Шон пожал плечами и широко улыбнулся.

– Как знать? Я и сам еще не видел капитана. Ну а если у него болит голова, то никогда не знаешь, чего именно ожидать. Вперед, малыш! Вот мой совет и совет хороший!

Великолепно! Зеленый юнец стал нервничать еще больше от подобных пожеланий. Она не знала, что у мистера Шона было настолько хорошее чувство юмора.

Путь к каюте капитана был долгим – она находилась на верхней палубе, рядом с каютами его помощников. Англия еще была хорошо видна, что портило Джорджине настроение. Джорджина старалась не смотреть на речные берега, а пыталась увидеть Мака, сказать ему несколько слов, немного успокоиться. Но Мака не было видно, а поднос у нее в руках уже начал дрожать, она поспешила в капитанскую каюту. Холодный обед в любом случае не понравится капитану, тем более, если он страдает с похмелья.

Она подошла к двери, взяла поднос в одну руку, а другой попыталась постучать в дверь. Однако рука не поднималась. Ее как будто парализовало от множества «что если», теснившихся в голове.

Ей не следовало быть такой нервной. Если случится самое худшее – это еще не конец света. Она достаточно изобретательна, чтобы найти иную возможность добраться до дома… вероятно, в одиночестве.

Черт возьми, почему она ничего не разузнала об этом капитане, кроме его имени? Она даже не знала, молодой он или старый, добрый или жадный, любил ли он матросов, или ненавидел их, или уважал? Она знала некоторых капитанов, настоящих тиранов, безграничная власть над командой делала их сумасшедшими. Ей надо бы расспросить кого-нибудь еще, кроме мистера О'Шона. Но было еще не поздно. Еще несколько минут задержаться на палубе, поговорить с кем-нибудь и узнать, что мистер Мэлори – один из добродушнейших и замечательнейших капитанов, с которыми работать – одно счастье. Тогда ладони ее не станут больше потеть, и она забудет все свои «что если».

…Но дверь открылась, только она решила уйти.

ГЛАВА XI

Сердце Джорджины забилось так, как если бы она столкнулась лицом к лицу с самим капитаном «Принцессы Анны». Но это был не капитан. В дверях стоял, занимая собой весь проем, первый помощник. Его глаза пронзительно скользнули по ней, хотя это был наверное, не более чем обычный короткий взгляд.

– Это ты, малыш? Удивлен, что я тебя не приметил, когда записывал.

– Может быть, потому, что тогда вы находились за столом, а я стоял перед вами…

Она замолчала, потому что он взял ее за подбородок большим и указательным пальцами и медленно повернул ее лицо влево-вправо. Джорджина покраснела, хотя не видно было, чтобы он заметил.

– Ни единого усика, – отметил он.

Она снова задышала. И только сейчас вспомнила, что она должна прикидываться парнем по имени Джорджи.

– Мне только двенадцать, сэр, – заявила она.

– Но и в свои двенадцать ты очень маленький. Черт возьми, твой поднос такой же большой, как ты сам. – Его пальцы сжали ее руку. – Где же твои мускулы?

– Я расту, – сердито выкрикнула Джорджина, такой подробный осмотр сводил ее с ума. Она даже забыла о своем первоначальном испуге. – Через шесть месяцев вы меня не узнаете. – Это была совершенная правда.

– В вашей семье все такие, да?

Ее глаза широко открылись:

– Что?

– Да рост, парень. Что я еще должен был иметь в виду, черт возьми? Уж по крайней мере, не вашу внешность, поскольку вы с братом совершенно не похожи. – Он вдруг захохотал глубоким голосом.

– Не понимаю, что вас так удивляет. У нас с братом разные матери.

– О, я тоже подумал, что-то отличается. Матери, говоришь? Может ли это объяснить отсутствие у тебя шотландского произношения звука «р»?

– Никогда не думал, что мне понадобится рассказывать свою жизненную историю ради этой работы.

– Почему ты так агрессивен, малый?

– Отстань от него, Конни, – очень ясно произнес другой глубокий голос. – Мы же не собираемся запугивать парня, не так ли?

– Запугивать для чего? – хихикнул первый помощник.

Глаза Джорджины сузились. Может быть, она подумала, что ей очень не нравится этот рыжий англичанин?

– Еда стынет, мистер Шарп, – сказала она строгим серьезным голосом.

– Ну, так вноси ее, хотя я серьезно сомневаюсь, что у него сейчас еда на уме.

Снова пришла нервозность. Ведь прервал их беседу голос капитана. Как она могла забыть, даже на минуту, что он ждет внутри? Хуже того, похоже, он слышал все, о чем она говорила с его первым помощником. Ее спровоцировали, но все равно это непростительно. Она не более чем юнга, каютный мальчик, во имя Господа, а она отвечала Конраду Шарпу как равная ему по положению… как будто она была Джорджиной Андерсен, а не Джорджи Макдонеллом. Еще одна такая ошибка, и она может сорвать кепку и показать грудь.

После этих ее последних тайных мыслей первый помощник толкнул ее внутрь и вышел из каюты. Сначала ей трудно было заставить свои ноги повиноваться, но когда она справилась с собой, она буквально подлетела через дверь к дубовому обеденному столу в стиле Тюдоров в центре комнаты. Этот огромный элемент мебели был таким, что за ним могли разместиться больше полдюжины офицеров.