Жена для дракона (СИ) - Эванс Алисия

Хм… Король плохо влияет на нее. Этот трусливый паникер внушает его суженой дурацкие мысли, демонизируя самого Рейна и всю драконью расу. Он забрал ее из покоев потому, что испугался за безопасность?! Решил, что Рейн решил убить свою подопечную, обставив все как несчастный случай?! Ха! Наивная женщина может поверить в эти сказки, но не дракон, проживший на свете два тысячелетия. Смертный, пусть и с короной на голове, положил глаз на ту, кого Рейн ждет всю свою жизнь. Он предложил ей роль фаворитки! Праматерь, ну каким же нужно быть идиотом, чтобы додуматься до такого, еще и осуществить свою задумку?! Это оскорбление. Короля нужно поставить на место. Не будь Виктория знакома с ним, дракон просто испепелил бы коронованного червяка, но аира не одобрит такого решения. Такой поступок опечалит ее.

Проклятье, неужели и вправду наличие суженой делает дракона мягче?! Рейн считал это сказками, уверенный, что ни одна женщина не способна заставить его изменить свое решение, но теперь начал понимать, что был не прав. Когда речь идет о наследнике, можно и пойти навстречу той, кто должна его выносить. Увы, но зачатие должно произойти исключительно добровольно. Сильные драконы рождаются лишь от страсти, а насилие порождает уродов. Прежде находились те, кто не желал добиваться расположения своей аиры, беря суженую силой. Их потомство выродилось, не протянув и столетия. Рейн усмехнулся. А ведь все было бы намного проще, если бы согласие женщины не требовалось. Укрыть Викторию в своем замке на девять месяцев, окружить ее охраной и заботой, не переживая о том, что она не желает ни его самого, ни беременности — идиллия. Но Праматерь решила, что согласие женщины необходимо. Вот же божественная…! Женская солидарность порой доводила до исступления, но выбора не было. Но Раз такова воля богини, то Рейн должен добиться расположения своей аиры, которая свалилась на него как снег в середине лета.

Глава 17

Виктория

С появлением бабочки дракона как подменили. Он больше не пытался меня задеть, съязвить или обидеть. Напротив, Рейн старался обходить острые углы. Да что происходит?! Он даже признался мне в том, что не собирался убивать. Это было сказано так искренне и прямолинейно, будто он и правда хотел разубедить меня в моих подозрениях. Зачем ему это? Не все ли равно, что думает о нем его обуза?

— И как? — указала пальцем на огненную бабочку. — Я справилась с упражнением? — не означает ли все это, что я владею магией? Ик!

— Ты справилась со всем, чего от тебя ожидали, — медленно произнес Рейн загадочную фразу. Он посмотрел мне в глаза так проникновенно, что стало не по себе. Я невольно отшатнулась от него. — Люди идут на поправку, а магия…оживает от твоего прикосновения, — и снова этот пронзительный взгляд, словно отныне он видит во мне не надоедливую зазнайку, а кого-то ценного и важного. Мне резко захотелось сделать какую-нибудь гадость, чтобы он вновь начал смотреть на меня с презрением. Лучше оно, чем эта хищная, нездоровая заинтересованность, которую он проявляет сейчас.

— Магия оживает? — нервно переспросила я. — Но ведь шар, который вы создали, и так был живым. Он слышал, что я говорю, подчинялся приказам и, кажется, даже мог проявлять эмоции.

На несколько секунд дракон завис, глядя на меня немигающим взглядом.

— Странно, — наконец, выдавил он. — Я создал простую структуру. Шар не может проявлять эмоций. Тебе показалось, — подытожил он не слишком уверенно. Рейн сам засомневался в своих словах. — Эта бабочка очень необычная, — он перевел на огненное насекомое свой пронзительный взгляд. Бабочка почувствовала это и очень недовольно взмахнула крыльями. Уж она-то точно обладает эмоциями. По сути, бабочка родилась из огненного шара, словно вылупилась из него как из кокона. Она дарила тепло. Теперь, когда она сидела на моей руке, я больше не чувствовала сырости. Бабочка наполнила меня теплотой как изнутри, так и снаружи, прогрев воздух в спальне. — Я хочу ее изучить, — он потянул свою драконью лапищу к моей бабочке. Этот дикарь своими огромными грубыми руками захотел прикоснуться к нежнейшему созданию на свете!

— Не смейте приближаться! — шикнула я на него, прижимая к груди руку с бабочкой. Удивительно, но она не упорхнула. Огненное чудо осталось сидеть на моем предплечье, будто хотела выказать свою солидарность и благодарность. — Я не разрешаю ее трогать! — из уст вырвалась глупая фраза. Как я могу запретить что-либо дракону? Он здесь королями разбрасывается как камнями.

— Хорошо, не буду, — Рейн примирительно вскинул руки вверх. Да он издевается?! Помнится, я читала о таком виде психологического насилия, при котором абьюзер все время меняет свое поведение, превращаясь из тирана в заботливого парня и обратно. Нет, со мной этот номер не прокатит! Я знаю, кто он такой. Меня не обманешь показной вежливостью.

— Я не желаю жить с вами в смежных покоях! — раз уж он решил поиграть в «доброго и плохого полицейского», то нужно выжать максимум из этой ситуации, а заодно прощупать границы. Впрочем, долго щупать их не пришлось.

— А с кем ты желаешь жить?! — и вновь передо мной прежний хам, готовый раздавить любого, кто смеет ему перечить. Поразительно, как быстро Рейн меняет свои маски. — С королем?! — в мгновение он сократил и без того небольшое расстояние, разделявшее нас. Сильные руки сжали мои плечи, будто дракон хотел оторвать меня от пола и держать на весу, как куклу. Его глаза вновь трансформировались, сузились, превратились в змеиные зрачки-щелки. Взгляну в них, я поняла, что Рейном движет не простое раздражение. Он одержим ревностью. Я знаю это чувство в лицо, мы с ним давно знакомы. Прожив пять лет в браке с ревнивцем, я всю свою жизнь буду помнить, как горят глаза мужчины, одержимого ревностью. Она превращает жизнь в настоящий кошмар. Один раз столкнувшись с ней, испытав на себе все прелести постоянного контроля и подозрений, я больше не желаю вступать в эту лепешку.

— Да хоть бы с ним! Вам какое дело?! Сами же кричали, что я для вас обуза, и нужно как можно скорее сдать меня замуж! — воскликнула я, совершенно сбитая с толку. Откуда в драконе проснулась ревность?! Он же мечтал избавиться от меня! Однако, пальцы на моих плечах сжались сильнее, в кожу впились подозрительно острые ногти (думаю, они уже превратились в когти).

— Забудь, что я говорил раньше! — прогремел Рейн так, что я застыла в его руках испуганной мышью. — Я запрещаю тебе общаться с королем, поняла меня?! Увижу вас рядом — убью! — пригрозил дракон, и эта угроза была вполне реальной. Я видела в его змеиных глазах реальное намерение убить просто потому, что Рейну не нравилось наше общение.

— Убейте, — выдохнула ему в лицо, глядя прямо в змеиные зрачки. Именно после этого предложения они стали вытягиваться, превращаясь в обычные человеческие глаза цвета тьмы. В них застыл вопрос. — К чему тянуть? Вы с самого начала мечтаете избавиться от меня. Почему бы не подсунуть в постель так удачно подвернувшемуся королю? — с каждым словом мой голос звучал все тише, руки на плечах сжимались все сильнее, а от дракона начал исходить жар, словно я находилась рядом с большой печью. Если тепло бабочки было мне приятно, то жар от тела Рейна причинял дискомфорт. — Вы уж определитесь, что собираетесь со мной делать.

В ответ я услышала рык. Это животное начало рычать на меня! Так и захотелось щелкнуть его по носу, как шелудивого пса.

— Я уже определился, — процедил Рейн железным голосом. — Хочу, чтобы ты успокоилась и прекратила нести чушь, — это было последнее, что я услышала. В следующую секунду ощутила, как тело слабеет и безвольной куклой падает вниз. Сильная рука перехватывает талию, прижимает к обжигающему торсу. Я хочу сопротивляться, но не могу — с каждой секундой сознание угасает все сильнее. Дракон взял меня на руки, и даже сквозь туман я ощутила, с какой заботой и осторожностью он обращался со мной. Слышу, как открывается дверь. Меня куда-то несут. Тела коснулся шелк, даря приятную прохладу после неприятного драконьего жара. Я дернулась в последней попытке открыть глаза и в тот же миг заснула. Это не было забытье. Меня накрыл приятный и крепкий сон, в который я не погружалась, кажется, с самого детства.