Ордер на возмездие - Андрей Воронин

– Привет, Люда..

– Андрей обещал быть после шести вечера. Раньше он не появится.

– И не сказал, где его искать?

– Нет. Вы же понимаете, если человек не хочет, чтобы его нашли, то его никто и не отыщет.

– Даже для меня исключение не сделал, – вздохнул Рублев, кладя трубку на рычаги аппарата. – Так что, Мишаня, зря мы с тобой спешили. Или, наоборот, спешили слишком медленно. Из дому ушел, а на службе не появился. Загорать нам с тобой придется до половины шестого.

Если бы Андрей Подберезский знал, что этим. утром его разыскивает Комбат, да еще не один, а в компании с Порубовым, то непременно, предпочел бы встретиться с ним до вечера. Но телефон в его квартире молчал, сколько ни накручивал Борис Рублев диск. Молчал по простой причине-штекер был вынут из разъема, а Подберезский спал, хотя не в его привычках было отдыхать днем.

День ему предстоял не совсем обычный. Он и телефон бы не отключал, но об этом его попросил сам Бахрушин. Только полковнику ГРУ было известно, что Андрей сейчас дома, и если бы Подберезский понадобился ему, то стоило приехать и позвонить условным сигналом в дверь. Странности в жизни Андрюхи начались две недели назад, когда полковник ГРУ Бахрушин попросил его об одолжении.

Подберезский не очень-то обрадовался желанию Бахрушина разместить партию оружия в тире, но не смог отказать Леониду Васильевичу.

Как человек в прошлом военный, он даже просьбу старшего по званию рассматривал как приказ, не подлежащий обсуждению.

«Если бы мог Бахрушин найти лучшее место, то не стал бы меня напрягать», – решил для себя Подберезский и согласился.

Новых хлопот в связи с этим особо не прибавилось. Бахрушин свел Андрея с майором Пивоваровым. Конечно же, Пивоваров назвался Другим именем и другой фамилией, а о том, что он майор ГРУ, разговора не велось. Он сразу же понравился Подберезскому.

Оружие завезли в тир и спрятали в небольшой комнатке за железной дверью, в той самой, где Андрею год назад пришлось приковать Рублева наручниками к трубе и оставить на несколько дней одного. Затем еще только один раз Пивоваров побеспокоил Подберезского, попросив его приехать ночью в тир.

Встречал его Андрей тогда во дворе. Пивоваров приехал на «БМВ», обошел автомобиль и вывел из него за руку странного субъекта. Странность заключалась в том, что глаза у мужчины были завязаны темным широким шарфом. Пивоваров помог ему спуститься по крутой лестнице в подвал, где располагался тир с баром.

Усадил на мешки с песком, отгораживавшие огневой рубеж от мишеней. Шепотом попросил Подберезского развернуть ширму-перегородку так, чтобы не было видно барной стойки и приметных, запоминающихся манекенов. Лишь после, этого майор Пивоваров снял шарф с глаз незнакомца.

Морда у того была явно бандитская. Подберезский в разговор не встревал, от него требовалось только открыть железную дверь, за которой прятались ящики с автоматами, якобы предназначенными для продажи.

Мужчина, а им был Утюгов, присланный Толстошеевым для апробации автоматов, потер глаза и усмехнулся:

– Острожные вы, ребята, если меня с завязанными глазами по городу везли.

– Зачем тебе знать, где оружие лежит? – спокойно отвечал Пивоваров. – Тебя же технические характеристики интересуют. Смотри, мы без обмана работаем, – Пивоваров распахнул железную дверь и указал на ящики с автоматами, – часть партии у же здесь.

Вид ящиков с оружием особого впечатления на Утюгова не произвел, сам-то он от этой сделки прибыли не получал.

– Мне это мало интересно, – проговорил бывший биатлонист, – мне сказали оружие опробовать. Я, как специалист, свою задачу выполню, а в остальном пусть у покупателя голова болит, мне чужие секреты ни к чему.

Утюгов немного лукавил. Толстошеев поручил ему не только испробовать оружие, но и запомнить серийный номер одного из автоматов, но сделать. это незаметно.

– Держи, – Пивоваров вынес из комнатки автомат и два рожка.

– Интересная штука, – Утюгов разглядывал оружие, – никогда раньше такое держать не приходилось. Навороченное, словно специально для фильма-боевика бутафоры снарядили. Тяжеловат немного, – Утюгов подержал автомат в вытянутой руке, прищелкнул рожок.

Номер, выбитый в металле, он уже запомнил и несколько раз повторил его для себя. А затем глянул на цифры: совпали.

После испытаний автомат перекочевал в ящик, Утюгову снова завязали глаза, и его увез Пивоваров. Вот этим пока и ограничилось участие Андрея Подберезского в операции ГРУ по отслеживанию цепочки, состоявшей из продавцов, посредников и покупателей оружия. Целую неделю Андрея никто не беспокоил.

Пивоваров, словно сквозь землю провалился. Бахрушин не звонил, не заезжал.

Автоматы лежали в комнатке, словно о них все забыли.

И вот вчера полковник ГРУ Бахрушин вновь дал о себе знать:

– Привет, Андрюха! – бросил он в трубку.

– Рад вас слышать, Леонид Васильевич.

– Я тебе еще не надоел?

– Вы меня даже как следует напрячь не успели. Я-то думал, от меня много работы потребуется.

– Все, Андрюха, сегодня мы наше дело и закончим. Заберу я свою мелочишку, что у тебя на складе валяется, после шести вечера будь на месте.

– До которого часа все закончим? – поинтересовался Подберезский.

– Думаю, в десять вечера, – ответил Бахрушин.

Андрюху это вполне устраивало, потому как поздний вечер и начало ночи он уже отвел для другого дела. Мужчина он был видный, свободный – такой, какие нравятся женщинам. Жениться во второй раз он пока не собирался. После того, как развелся, он долго старался придерживаться железного принципа бизнесменов и начальников: никакого флирта, а тем более, секса на службе, дело от этого только страдает.

Но трудно удержаться, если каждый день приходится проводить шесть часов подряд в обществе красивой и неглупой девушки, какой была его секретарша.

Андрюха удерживал себя от глупостей целый год, хотя и сам он, и те, кто с ним работал, видели, что Люда влюблена в него. Она готова была работать на Подберезского бесплатно, ради того, чтобы каждый день видеть его, говорить с ним. Она не могла просто пройти мимо, каждое ее движение, каждый ее взгляд выдавали ее с головой.

Даже Комбат, обычно не замечающий женщин, как-то посоветовал Андрею:

– Твоя Люда скоро изведется. Ты уж реши для себя: или сходись с ней, или увольняй.

Естественно, уволить женщину за то, что она влюбилась в него, Подберезский не мог. Он постоянно ловил себя на мысли, что Люда ему нравится.

«Никаких романов на работе, – убеждал себя Подберезский, поглядывая на собственную секретаршу, когда та поливала цветы в его кабинете, – иначе уважать себя перестану!»

Думал-то он правильно, но не мог оторвать взгляда от стройных ног девушки. Если долго себе что-то запрещать, то непременно сорвешься. Это как кипящая вода в запаянном наглухо чугунном котле: с виду прочно, стабильно, но давление, которое нарастает, непременно разорвет оболочку.

Месяц тому назад партнеры по бизнесу пригласили Подберезского на презентацию нового ресторана, расположившегося в фойе небольшого кинотеатра.

Мероприятие задумывалось как солидное, и все должны были явиться с женами.

Чтобы не выглядеть белой вороной, холостяк Подберезский вынужден был пойти с секретаршей.

День, как назло, сложился так, что не оставалось времени ни отдохнуть, ни перекусить. Уставший, голодный Подберезский вместе с Людой оказался у фуршетного стола. Выпивки – море, а вот с закуской организаторы явно просчитались. Порезанные кубиком сыр, ветчина, красный перец чередовались с маслинами. Все это было нанизано на короткие деревянные шпажки и разложено на кучерявых салатных листьях.

С такой закуской Подберезский изрядно захмелел, а потому и не заметил, как оказался вместе с Людой не в людном фойе, переоборудованном в ресторанчик, а в пустом зрительном зале кинотеатра, где света было ровно столько, чтобы отличить белый экран от черного занавеса. Они сидели на заднем ряду, курили, стряхивая пепел в пустую сигаретную пачку. И Андрею вспомнилось, как называют эти места в кинотеатрах – места для поцелуев. Сзади тебя никого нет, значит, некому подсматривать.

Когда Людмила затягивалась сигаретой, то короткая вспышка огонька выхватывала из полумрака ее лицо, обрамленное прямыми темными волосами, и пальцы с ярко накрашенными длинными ногтями. В лаке переливались металлические блестки, словно искорки фейерверка. И Андрей увидел, что такие же искорки, способные разжечь огонь, пляшут в глазах девушки.

Она ужасно волновалась, Андрей это видел, пальцы подрагивали, в перерывах между затяжками Людмила нервно покусывала губы. Девушка принялась гасить сигарету в картонной крышечке от пачки, но тлеющий уголек раскрошился.

Андрей успел подхватить ладонью горячие искорки, летевшие на паркет, случайно прикоснулся к руке девушки. Ее ладонь была холодной, как лед. Людмила как зачарованная смотрела на гаснущий огонек в руке Подберезского.