Дороги судеб - Андрей Васильев

– Гранаты так и не испробовали. – Голд побарабанил пальцами по ящику с зеленой крышкой.

– «Бабах» очень громкий будет, – сморщился я. – Не забыл я о них, просто демаскировать нас не хочу. Возьмем с собой десяток, когда расходиться в стороны будем, да и бахнем часа через три, в лесу где-нибудь. А нашим скажем, чтобы сгрузили их в Сватбурге отдельно и не трогали. Хотя… Голд, это не консервы, а гранаты. Что с ними будет?

– Главное, чтобы они в руках не рвались, – тихонько сказал мне он. – Ты сам гранаты не бросай, не надо. И вообще, предоставь все эти испытания мне.

– Как скажешь, – согласился я.

Пусть его. Да и правда: кто его знает, как это дело обернется. Снова оказаться в лесу с голым задом мне не улыбалось.

– Левее заноси, – раздался голос Арама. – Левее. Ара, ты меня не слышишь, что ли?

Люди начали формировать тюки и прикручивать их к шестам. Крупные вещи, вроде генераторов или автоматов, монтировали прямо так, мелочь же заворачивали в брезент под присмотром Милены, которая, как и в прошлый раз, без одобрения отнеслась к такому расходу пусть и неказистого, но материала.

– Да не спешите вы, – посоветовал я им. – Время у нас есть. Я так думаю, что раньше послезавтра наших ждать не стоит. Телепортов тут нет, ну или мы их пока не нашли, а по-другому в два конца быстрее не успеть.

– Я им это уже сказал. – Наемник, который как раз закончил распределять ночные смены дежурств, подошел ко мне. – Не слушают, спешат куда-то.

– А если раньше придут? – заметил кто-то из мужчин. – Время терять неохота.

– Да не придут они раньше, – заверил я его. – Пока соберутся, пока выйдут. Да и Жека наверняка отдаст им приказ с наступлением темноты остановиться на привал, по ночам не идти. Это с гарантией, мне ли его не знать. Я бы и сам так действовал. Так что хватит суетиться, идем ужинать. Время у нас есть.

Как показало утро, которое вечера мудренее, я оказался прав. Наши появились в поле видимости только через сутки, ближе к полудню, и, на глаз, их было человек тридцать.

– Всех погнал, кого только можно, – заметила Настя, стоящая рядом со мной на опушке леса. – Правильное решение. А молодцы мы, количество грузов почти правильно рассчитали. Даже чутка побольше можно было сделать.

– Это да, – согласился с ней я. – Другое плохо – наша рейд-группа уменьшится. Такому отряду, да с такими ценностями охрана нужна соответствующая. Не забывай: у людей будут заняты руки, а потому моментально к бою они не перейдут. Пока сбросят жерди, пока передернут затворы, а это степь, все на виду, особо не спрячешься. Так что нас станет меньше.

– Джебе пусть идет с нами, – посоветовала Настя. – И Тор. Правильные мальчишки, мне они нравятся.

– Разберемся. – Я помахал рукой людям. – Эгей, мы здесь.

У меня на душе стало поспокойней. Очень я опасался, что эта гроза, которая нам потрепала только нервы, с городом была не так сентиментальна. За дома я не слишком беспокоился, но могло случиться кое-что похуже. Например, пополз берег вместе с крепостью. Пополз, пополз, да и сверзился в воду. Или как у нас – чертовщина какая-нибудь из-под земли начала вылезать. Да мало ли.

А еще я очень переживал за караван, ушедший к складу. Надеюсь, эта гроза их обошла стороной или хотя бы застала не на воде.

Но раз люди идут, и в большом количестве, стало быть, обошлось. Ну если только это не остатки нашей общины, сирые и убогие, лишенные крова.

– Все, Сват, – устало сказал Крепыш, подходя ко мне. – Довели мы народ. Если честно, устали, выносливость почти на нуле.

Тор, стоящий рядом, как всегда немного меланхоличный и крайне немногословный, просто кивнул.

– Я был уверен, что вы останетесь в крепости, – немного озадаченно сказал Крепышу я. – Это ж вы какие петли намотали? Куда Жека смотрел?

– Ну он было и хотел нас оставить, – без тени смущения ответил Крепыш. – Но мы же не дураки – такое путешествие пропускать? Сват, мы же идем с тобой?

Я глянул на Настю, та развела руками, как бы говоря: «Имеют право», – и в этом было зерно истины.

– Ладно. – Я погрозил «волчатам» пальцем. – Идите отдыхать. Часа три у вас есть. Хотя… Постойте.

«Волчата», было направившиеся к бункеру, остановились.

– Что в городе? – негромко поинтересовался у них я. – Гроза эта дел наделала?

– Если говорить о разрушениях, то нет. – Крепыш замялся. – Ну, часть рыбы на берегу накрылась медным тазом, причем вместе с сушилками, их волнами унесло. Монитор, слава богу, уцелел, а то Рэнди бы с ума сошел. Котел у Фрау кувыркнулся так, что чуть Оружейника не прибил, – он до последнего наблюдал за тем, чтобы имущество все в дома убрали. Там ветер так свистанул, что эту дуру чугунную (котел, конечно, а не Фрау) кувыркнул – и прямо на него, на Оружейника. Но он дядька ушлый и, когда надо, очень даже ловкий, так что увернулся. Мне когда про это рассказывали, то я чуть не описался от смеха. Но это такой смех, задним числом. Сейчас-то забавно звучит, а вот ударь котел чуть левее – и нет Оружейника.

– Это если о разрушениях. – Я еще сильнее понизил голос. – А если о чем другом?

– Народ говорил, что лицо видел в тучах. – Крепыш понял, что к чему, и чуть ли не шептал. – Вроде как и мы. Еще говорили, что вой ветра был не совсем обычный, а словно голос напоминал, громкий. Говорят, что он кричал: «Умрите или живите, вам выбирать». И молнии были не как обычные молнии, а будто сгустки огня, которые кто-то сверху бросал.

– Людям было страшно, – неожиданно вступил в беседу Тор. – То есть страх пришел независимо от того, что грохочет гроза. Некоторые женщины даже в истерику впадали, как Милена.

Вот так. Значит, это было не просто природное явление все-таки. Это был механизм воздействия на нас.

– Спасибо, парни, – поблагодарил я «волчат». – Все, дуйте отдыхать. И поешьте чего-нибудь.

Ребята устало заковыляли к бункеру. «Забавно, – подумалось мне. – Спать вне убежища днем намного приятнее – воздух свежий и все такое. Но люди упорно идут под защиту стен. Видимо, инстинкты».

Я же направился к остальным, которые радовались встрече друг с другом, что снова потешило мое самолюбие. Все-таки мы выпестовали, вырастили коллектив. Понятное дело, что через полгода, а то и раньше он непременно расслоится на группы и содружества, которые будут между собой ладить и наоборот, такова природа человека. Но пока все нестабильно и шатко, люди едины. И это мне на руку.

– Так, всем отдыхать, – громко сказал я. – Мы все подготовили, так что переведите дух, водички попейте, вздремните, нужды суетиться нет. А часа через три – в обратный путь.

Старшим группы и ее охранения я поставил Кина. Начиная с того первого рейда он почувствовал вкус к образу жизни человека с оружием, что совершенно меня не печалило, а напротив – радовало. Как рейдер он был так себе, но вот как охранник или часть группы прикрытия – уже вполне.

– Не забывай о привалах, – наставлял я его. – На все эти: «Да нормально нам», – внимания не обращай. Еще следи, чтобы они не растягивались. Затылок в затылок идти должны, понятно?

– Да ясно все. – Кин подмигнул мне. – Доведу, не сомневайся. Потом передохнем денек и на второй заход пойдем.

– Ну, где остатки добра, ты знаешь, – кивнул я. – Вот еще – прежде чем всех в бункер запускать, сначала спустись в него сам, с «волчатами» и походи, погляди, не появилось ли в нем новых жильцов? Или, наоборот, старых. Ты понял меня?

– Предельно, – козырнул Кин. – Что еще?

– Никаких ночных переходов, – попросил его я. – Все понимаю, хочется побыстрей. Но! Начало темнеть – вы в ближайшую рощицу идите сразу. Не испытывайте судьбу.

– И не забывай выставлять посты, – добавил Наемник. – Минимум три человека, чтобы во все стороны глядели.

Как мне думается, Кин перекрестился, когда наконец колонна людей, весьма впечатляющая своими размерами, с шестами на плечах довольно шустро двинулась в сторону замка, так мы его достали своими советами.

В самом конце колонны, налегке, шагал недовольный Герман. Я все-таки запретил ему оставаться здесь одному. Слишком это рискованно. А он для нас ценен.

Он на меня немного обиделся, я это почувствовал при прощании. И, кстати, напрасно. Я же не запретил ему прийти сюда со второй группой, которая заберет остатки добра, запертого нами в кабинете генерала. И с третьей, которая все-таки покопается в земле около бункера и простучит стены. Есть у меня подозрение, что не все мы нашли. Не знаю почему, но есть.

– Как дома, – по-моему, всхлипнул Азиз. – Только белые все.

Наш гигант, несмотря на свои бойцовские качества, был сентиментален и иногда, в час заката, мурлыкал под нос какие-то песни навек утраченной родины.

– Главное, чтобы дошли, – не в тон ему сказал Голд.