Чёрный. Нефтяная афера - Пьердоменико Баккаларио

– Проклятие! – воскликнула Бина.

– Скажи это громче! – в сердцах добавил Маркус. – Единственный раз в жизни я не пошёл в школу – и нате, пропустил такой эпохальный день!

Народу на площади и на улицах собралось слишком много, чтобы активно действовать: толпы полицейских были начеку. Слишком много митингующих, слишком много полиции, слишком много проверок при входе в театр. Тут и там стояли кучки людей, возмущенно размахивавших приглашениями на лекцию Гриффитса, с которыми их всё равно не пускали. Бина и Маркус слезли с велосипедов и стали пробираться сквозь толпу пешком. На канале у них за спиной катер всё ещё не появился. Диверсия позволила им выиграть добрых полчаса.

– Но внутрь сейчас не попасть… – скептически проговорила Бина.

– А мы потом! – ответил Маркус.

– Что ты хочешь сказать?

– Ну они же пойдут обедать после лекции, так? Или планируется морить всех голодом до четырёх?

Лицо Бины прояснилось.

– Ты прав. Если программа, которую Зельда нарыла в Интернете, точная, Гриффитс уедет отсюда не раньше часа дня, и это не учитывая случившейся задержки. Так что самая вероятная гипотеза – это… обед в ресторане театра! – заключила она, указывая на небольшой домик с высокими окнами, примыкающий к зданию театра Карре.

С огромным трудом Бина и Маркус выбрались из толпы манифестантов и подошли к заднему фасаду домика, выходившему на тихий сквер и пустынный широкий бульвар.

– «Ресторан Макбет», – прочёл Маркус на вывеске. – И что мы сейчас будем делать?

Его мать не удержалась от улыбки.

– Мы сюда как-то наведывались, и в конце ужина твой отец сказал: «Теперь мне совершенно ясно, почему этому заведению дали название трагедии!»

Маркус тоже рассмеялся, узнав неподражаемый юмор отца.

Бина, однако, почти сразу же посерьёзнела и округлила глаза.

– О! Знаешь, у меня, кажется, есть идея!

– Вот… Посмотри сюда, пап! – сказала Зельда, отматывая видеозапись назад. Ласло сгорбился над экраном ноутбука и, щурясь, всматривался в экран. В тот самый миг, когда в правом углу экрана высветилось время 8:44, то есть вскоре после прибытия рейса Гриффитса, в зоне погрузки и выгрузки А-69 внезапно появился работник уборочной службы. Человек, втиснутый в рабочий комбинезон, опасливо катил большую корзину на колёсах в сторону белого фургона, только что выехавшего вдруг со взлётной полосы.

– Болгарский свёрток! – воскликнул Ласло, узнавший в этих действиях финальный аккорд того же самого плана, который он расстроил в отеле «Ролленпик».

И действительно, задняя дверь фургона мгновенно распахнулась, проглотила корзину, и фургон тут же рванул прочь, взвизгнув шинами.

– Видеозаписи с этой камеры слишком низкого качества, чтобы рассмотреть лицо уборщика, но я не удивлюсь, если это был «наш» Гриффитс.

– А если не он, то кто-нибудь из его сообщников, – задумчиво пробормотал Ласло. Затем показал на белый фургон. – А ты сможешь разглядеть, что написано на кузове?

Зельда поморщилась.

– Как я тебе уже говорила, это не камера, а какая-то мыльница, но…

Он остановила видеозапись на кадре, где фургон было видно лучше всего, увеличила его, повысила чёткость и насыщенность.

– Хорошо ещё, что у меня есть программы фоторетуши. Мне их Имоджен скачала, когда ей нужны были снимки для пресс-службы.

– Пресс-службы? – удивлённо переспросил Ласло.

– Ну, это стол у неё в комнате, – объяснила Зельда. – Теперь она его так зовёт.

Отец поднял умоляющий взгляд в потолок, но тотчас же вновь переключился на экран, где его дочь в лихорадочном ритме проматывала и вертела кадры. Тут подретушировала, там изменила, и в итоге на боку фургона появилась довольно неожиданную надпись…

– Мороженое «Мукки Му», – в один голос прочитали отец и дочь.

– Не может быть!

– Погоди.

Зельда быстро что-то проверила, закрыла графическое приложение и запустило другое, с загадочным названием «Бизнес Снупи», то есть что-то вроде «деловой пролаза». Любой другой родитель, очевидно, обеспокоился бы, видя, как родная дочь орудует подобными вещами, Ласло же лишь наградил её гордым взглядом.

Загадочная программа Зельды несколько минут жужжала, а затем начала рисовать на экране круговые диаграммы, указывавшие количество акционеров и процент акций во владении у компаний.

– Итак: «Мукки Му» на 68 % принадлежит англо-французской компании «Грант-Гидуй», которая в свою очередь находится в собственности у другой компании с Крукмановых островов, которые…

Тук.

Тук.

Тук.

– А-га! – хмыкнула Зельда.

– Что такое? Уж не замешан ли там наш нечистый на руку кузен Гумерсиндо Интригес, известный как «Ловкач»?

– Нет, папа. Семья ни при чём, хотя тут отметился кое-кто… знакомый. Знаешь, кто один из главных акционеров компании, которая владеет «Мукки Му»? Эдвин ван Устален!

– Ага, старый знакомый… – пробормотал Ласло. – Однако что ни говори, вкусовые рецепторы твоего отца снова не подвели, воробушек.

– Это ты о чём?

– Да о мороженом «Мукки Му»! Это форменная гадость!

Отец и дочь выбежали из здания аэропорта и бросились к машине. Ласло сел за руль, завёл мотор так резко, что лязгнули зубы, и как только Зельда пристегнулась, вклинился в поток выезжающих машин.

Зельда бросила взгляд на экран ноутбука. 12:18. Через считанные минуты должно было начаться публичное выступление в театре. Ласло связался по Интригфете с Биной, чтобы узнать, есть ли новости на другом фронте. Рассказ об успехе Маркуса и о том, как славно Тибо с Имоджен изображали бестолковых туристов, не только рассмешил их, но и дал свежий заряд энергии.

– Что ж, воробушек! А теперь нам надо разобраться с этой бурёнкой – похитительницей профессоров! Есть идеи, куда ехать? – сказал Ласло, выруливая на автотрассу.

Зельда, устроившаяся с Интриг-падом на вышитом заднем сиденье их Старой Развалюхи, решительно кивнула. На её мониторе появилась карта окрестностей Амстердама, пересечённая голубыми линиями.

– Значит, так, пап: фабрика «Мукки Му» находится в городке под названием Мейдрехт не очень далеко отсюда. Если, конечно, можно считать сейчас тридцать километров небольшим расстоянием… – сообщила Зельда, тревожно взглянув на часы.

– Об этом не беспокойся. Есть до Мейдрехта быстрая прямая дорога?

– Конечно, автобан.

– Великолепно, поехали!

– Окей… Здесь направо. Потом третий выезд с кольца. Хотя… Не понимаю, к чему нам быстрая дорога, если мы едем на Старой Развалюхе?

Ласло хитро улыбнулся.

– Ты разве не знаешь, что этот автомобиль принадлежал тёте Эдне?

– Разумеется, знаю. Ещё знаю, что она всегда безупречно служила нам в прогулках по окрестностям и на пикник, но…

– Но ты не знаешь, почему у неё такие жесткие подвески.

– Нет…

– И что это за странный металлический ящик, который занимает полбагажника?

– Да, я задавалась этим вопросом, но… понятия не имею.