Глаза ведьмы (СИ) - Шолох Юлия

Конечно, Дашка согласилась, они выбрали тут же на ноуте ботинки, которые за долгие годы не сотрутся, заказали их и отправились домой.

И вот тут-то, как только они прошли рынок и повернули в сторону своего дома, навстречу вышел Игорь.

Дашка растерялась и остановилась. При свете дня, на солнце, от которого он щурился, бледный цвет его лица сразу бросался в глаза. И то как он стоял, ссутулившись, и каким худым был. Даже странно, что она сразу не поняла.

– Привет.

– Привет.

– Куда пропала? К Солохе не заходишь.

Ответить было нечего, Дашка пожала плечами. К Солохе она заходила пару раз с Катей, но днём, чаю попить. По вечерам ни разу.

«Не привыкай к нему».

Дашка очень постаралась, чтобы её улыбка вышла естественной. Вроде удалось, тем более Катя заговорила о чём-то другом. О, иногда она болтала так, будто иначе её разорвёт от внутреннего напора. Странно, но Дашке это нравилось. И сейчас Катя выручила.

Игорь, невольно поддакивая и кивая, пошёл с ними рядом.

Он довёл их до самого подъезда, где Катя распрощалась и побежала домой, а Дашка осталась стоять, неловко кусая губы.

– Чего больше к Солохе не ходишь?

– Работы много.

Он немного подумал и пожал плечами.

– Ясно.

Дашке очень хотелось сказать, что ничего-то ему не ясно, и вовсе она ему не даёт от ворот поворот, просто не хочет привыкать. Но, конечно, ничего такого говорить было нельзя, поэтому она тихо попрощалась и ушла, а Игорь остался стоять, смотря ей вслед.

Мерзко на душе было целый вечер, и следующие несколько дней. Дашка молчала, чувствовала, как внутри набухает злость на саму себя. И хотя это было даже хорошо, ведь в это время она не вспоминала о Сашке, но отвращение к самой себе становилось всё сильней.

Это ради него, думала Дашка и знала, что врёт. Это ради себя, это она боялась снова кого-нибудь потерять, особенно так, безвозвратно. Она никому бы не призналась, но знание, что Сашка где-то живёт, делало её боль легче. Дашка не хотела, чтобы он умер. Словно кто-то внутри боролся друг с другом – одна сторона кричала и жаждала крови, и чтобы предатель сдох в мучениях, вторая считала, время само всё расставит по местам и накажет виновных, и тихо радовалась, что он жив.

Но Игорь уйдёт не так.

В общем, лучше не начинать.

Как-то днём им пришлось разделиться. Дашке нужно было идти на склад и диктовать по телефону, что и в каком количестве осталось из запасов. Только тогда выяснилось, что телефона у неё нет. Раньше они всегда были вместе с Катей, с которой Раиса по привычке созванивалась. Никому и в голову не могло прийти, что у Дашки нет телефона.

– Бабушка забрала перед отъездом, – коротко объяснила она.

– Хорошо, найду пока свой старый.

Раиса поискала в закромах и нашла поцарапанную чёрно-оранжевую трубку Нокии. Потом, чертыхаясь себе под нос, достала и отдала сим-карту из модема.

– На время! Заработаешь себе и купишь.

– Хорошо.

Раиса проверила, что телефон включается и велела Дашке разбираться с управлением, а сама взяла Катю и уехала.

Разбираться было в общем-то не с чем: несколько кнопок, меню, вызов да отбой. Даже экран не сенсорный. На свой прежний Дашка почти год копила, это был не смартфон, а песня. Фото, видео, музыка, игры, соцсети… он даже разговаривал!

Впрочем, в городе он казался частью необходимого обустройства хорошей жизни, а тут, в Тайгорске, на подобные вещи смотришь иначе: вон сколько без связи жила и ничего не потеряла.

Дашка сунула телефон в карман джинсов и пошла на склад.

Ей нравилось там бывать. Две большие полутёмные комнаты, в одной их которых гудит аппарат – сушилка воздуха, вторая, наоборот, постоянно проветривается. Вдоль всех стен стеллажи, кругом одуряющий аромат, с потолка свисают пухлые пучки сушёных трав.

Когда не было работы, Дашка садилась в углу с обустроенным мини-офисом на диванчик, включала старое радио, которое ловило всего две волны и просто сидела, подпевая всем подряд песням.

До звонка Раисы было еще долго, поэтому и сегодня она поймала волну «Ностальжи» и упала на диван. За окном росла черемуха, ветки почти лезли в окно, стоило его открыть, и сейчас тоже заглядывали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Почти все песни, что звучали сегодня по радио, Дашка знала, но не помнила слов, так что никакого караоке не вышло.

Сидеть просто так было скучно, поэтому Дашка вскочила и решила поработать: подмела пол, потом переложила с места на места коробки со свежевысушенными сборами, добрую половину которых собрала собственноручно. Перетряхнула их, чтобы травы не слежались, почти устала, и тут как раз позвонила Раиса.

– Наконец-то! – Крикнула Дашка, ответив на звонок. – Я тут уже на стены со скуки лезу.

– Ну давай тогда быстрей. Бузовника сколько? Собственного и покупного?

– Собственных три коробки, покупных пять, но ещё сохнет в сушилках и на крыше, там пока непонятно. Новое перечислять?

– Не нужно, с остатками вначале разберёмся. Черничной муки сколько осталось?

– Нисколько.

– Совсем нету?

– Нету.

Голос Раисы звучал как-то гулко, телефон явно своё отслужил.

– Ладно. Золотарник, ладьян?

– Нету

– И их нету?

– Не-а.

– Надо же, я была уверена, что есть. Давай тогда перечисляй, что осталось с прошлого года. Эти коробки стоят…

– Слева, я знаю. Мука рябины, княжик, много жимолости, смородина только чёрная и той кот наплакал, майник и ещё что-то, на запах не знаю, а этикетка стёрлась.

– Дальше.

– Всё.

– Всё?!

– Ну да. Мы же последние расфасовали на прошлой неделе. Только этикетки остались.

– Ах ты, проклятущая моя память! – Простонала Раиса. – А я уже пообещала мочегонный на золотарнике, хорошо идёт, а его-то нет… Раньше осени не будет.

– Ничего не могу поделать. Я даже под полки заглядывала – нету. Разве что из углов сор повыметать. Но тогда чай получится со странным привкусом.

– Очень смешно! Хорошо. Давай готовые ещё называй, может, возьмут.

Дашка перечислила готовые сборы и отключилась. Привычным движением сунула телефон в карман, снова осмотрелась.

Надо же, всего пару недель, как она приехала в Тайгорск, а кажется, уже год прошёл. В закутке на входе стоял велосипед с красной рамой, на котором она ездила, в углу лежали сменные балетки, на столе расчёска с запасной резинкой для волос.

Телефон снова зазвонил, звонок у него был уж больно противный, Дашка поморщилась и ответила. Раиса, видимо, снова что-то забыла.

– Да.

В трубке слышалось чьё-то нервное дыхание.

– Даша?

Телефон вылетел из руки и упал, к счастью, на диван. Дашка, не дыша, смотрела на чёрно-оранжевую трубку, которая теперь напоминала ей маленькую ядовитую змею.

– Даша…

Это был его голос. Невозможно спутать. Только он произносил её имя так, что хотелось закрыть глаза и улыбнуться. Так, что хотелось навсегда замереть, пропуская через себя чудесные вибрации тона.

Только он так дышал.

– Это ты? Ответь мне!

Сашка закричал:

– Ты в порядке? Почему ты не отвечаешь?

Дашке стало так страшно, что она сжала кулаки и чуть сама себя не ударила. Ну же, очнись!

Бросилась вперёд, отключая телефон. Тот моментально замер и погас, а через секунду снова затрезвонил. Незнакомый номер на экране, Дашка, не желая ждать даже несколько секунд, открыла заднюю панель и вытряхнула батарейку.

Только тогда телефон умер. Но яд в нём остался.

Дашка осмотрелась, уже не так довольно, а испуганно, растерянно, словно находилась в ловушке. Схватила телефон, батарейку и понеслась домой. Уже на полпути вспомнила, что не закрыла склад, побежала обратно, повесила замок и вернулась в квартиру. Пока бегала, так вымоталась, словно сутки не присела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И что же делать? Что же делать?

Дашка бросилась собирать вещи. Её сумку давно затолкали в кладовку, а теперь она вытащила её, стряхнула успевшую собраться пыль и побежала в комнату за своими вещами.

Раиса с Катей вскоре вернулись. Ещё на лестнице хохотали, на весь дом слышно. Ввалились в квартиру, в руках у каждой было по букету нарциссов.