Охраняемое сердце (ЛП) - Леблан Блэр

Я протянула ему еще одну бутылку, и он вылил воду себе на голову. Рубашка стала прозрачной, и хотя броня закрывала его грудь, я притворилась, что вижу широкие пласты мышц.

— Почему ты отменил концерт?

Кассиан провел рукой по волосам.

— Это было небезопасно.

— Скажи настоящую причину.

— Безопасность.

Я села прямо, пригладила волосы и перекинула через плечо.

— Ты не станешь следующим завоеванием Квентина, — повторила я его слова. — Что это значит?

— Я намерен защитить тебя, даже от тебя самой.

— Кью представляет для меня опасность?

— Я ему не доверяю. Он больше заботится о том, чтобы трахнуть тебя, чем о том, чтобы защитить.

Мои щеки горели жарче, чем солнце. Зачем так грубить?

— Ты не выбираешь выражения.

— Нет.

— Окей, — я вздохнула, расстроенная этим разговором. — Он мне нравится. Он потрясающий парень, и он заставляет меня смеяться.

— А что еще он делает?

Под его рычанием скрывалась скрытая горечь. Упоминание о другом охраннике заставило его нахмуриться. Неужели он ревнует? Я спрятала улыбку.

— Мы часто переписываемся. Иногда разговариваем.

Кассиану это не понравилось. Его густые брови сузились, а затем он наклонился ближе, задев мои ноги.

— О чем же?

Он был таким враждебным.

— О всяком.

— Объясни.

— Даже не знаю. У нас много общего, и с ним приятно общаться.

Кассиан издал какой-то звук через нос.

— Почему такая девушка, как ты, общается с телохранителем? Разве у тебя нет друзей?

— С тех пор как я живу у отца, я изолирована. Мои друзья не понимают. Они погружены в свою школьную драму. Может быть, мы будем тусоваться через несколько лет.

— Сомневаюсь, — сказал он. — Твой мир изменится, а их — останется неизменным. Ты больше никогда не будешь скрытной. Нельзя пить на вечеринке или в клубе без того, чтобы об этом не написал репортер. То, что ты сделаешь и скажешь, будет использовано против твоего отца. Журналист подойдет к любому, кто с тобой встречался, и будет допрашивать.

— В смысле?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Рейн… — простонал он. — Они будут расспрашивать твоих друзей об историях, которые унизят твоего отца. Алкоголь и наркотики. Извращенный секс.

Об этом я как-то не подумала.

— Тогда, наверное, мне следует удалить свою порнушку.

— Да.

Господи Боже. Неужели он думает, что я серьезно?

— На такие жертвы я не хочу идти.

Поза Кассиана расслабилась. Он пригладил потные волосы и одернул рубашку.

— Расскажи мне что-нибудь личное.

— Зачем?

— Ты только и делаешь, что ворчишь, а это уже надоело, — я взглянула на его руку, лежащую на коленях. — Откуда эти шрамы?

Его губы сжались в тонкую линию.

— Серьезно?

— Я спрашиваю не потому, что мне любопытно.

— Да, конечно.

— Очевидно, что ты скрываешь свою боль. Может быть, ты почувствуешь себя лучше, если заговоришь.

— Скрываю много боли, — повторил он, смеясь. — Я в порядке, спасибо.

— О, Кассиан. Насмешки — это защитный механизм.

— Тебе нужно хобби помимо того, чтобы анализировать меня.

Мы были вместе по двенадцать часов в день. Неужели он думал, что я буду игнорировать его все это время?

— Ты прячешь свои руки. Ты ненавидишь, когда кто-то замечает твои раны. Что случилось?

— Люди, которые думают, что я без стыда, должны познакомиться с тобой, — сердито сказал Кассиан. — Когда я был моложе, случился пожар. Остальное — личное.

— Но я думаю…

— Ты хочешь поладить со мной? Не надо совать нос в мои проклятые шрамы.

Хорошо. Я рухнула на одеяло, кожу покалывало от его пристального взгляда.

— У тебя есть девушка?

— Нет.

Не удивительно.

— Ну, я хочу парня, и я понимаю, что не смогу встречаться без тебя или Кью. Большинство парней не будут в восторге от того, что вы отшиваетесь рядом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Наверное, нет, — Кассиан был абсолютно честен.