Млечный путь. Вопреки - Нина Августа

– Лидушка, брось ты его, иди, живи в нашем доме. Внука жалко, что он видит от такого отца, чему у него научится? Водку пить, да матерно ругаться. А она, знаешь, что нам ответила:

– А сейчас все пьют, кому не лень, покажите мне хоть одного трезвенника, а по телевизору в сериалах что показывают, из больших графинов, только хрустальных, коньяк жрут стаканами, как воду, ну а наши мужики – шмурдяк. Вот и весь ответ. Просто беда какая-то. Мы – другое поколение, без работы жить не можем, а эта пьянь и на кусок хлеба себе не зарабатывает. Вот и получается, что мы пенсионеры содержим своих детей, да внуков.

– Так-то оно так, Мария Алексеевна, алкоголизмом село не поднимешь – задумчиво проговорила Ирина.

– Да, что село, Ира, ведь и внуков уже ждать неоткуда, при таком поголовном пьянстве, откуда они будут. Умные от алкашей не родятся, а так, если, придурковатые какие. Вот беда, так беда – сокрушалась Мария Алексеевна – что-то я раскудахталась всё о себе, да о своём. А у тебя сын или дочка?

– У меня, Мария Алексеевна, дочь, но семьи у неё тоже не получилось. Она у меня умница, училась в Москве в Плехановской академии, по финансовой части. Потом замуж вышла. Так с виду, парень привлекательный, тоже институт окончил, да и по характеру добрый, мягкий, уважительный, вроде всем хорош, но.… А вот это «но» и сыграло свою роль. Игроком оказался.

– Это, что картёжник, что ли – удивленно вскинув брови, спросила Мария Алексеевна.

– Да, нет, он по игровым автоматам, да в казино. Войдёт в азарт и вовремя остановиться не может, теряет контроль над собой. А там, в долг записывают, чтобы не упускать таких дураков, как он. Такая сумма набегает, хоть караул кричи. А их ведь надо отдавать. А где брать? Кредит в банке большой взял, а семья осталась без средств существования. Влада до двух лет с Кирюшкой сидела, не работала. Кирюшке было два года, когда они разошлись. Сына он очень любит. Бабушка с дедушкой тоже души в нём не чают. Но жить она с ним не захотела. Как жить, если нет доверия? Но может ещё найдет своё счастье – Ирина умолкла, задумчиво глядя перед собой.

– Да, дела, – глубоко вздохнув, промолвила Мария Алексеевна – и откуда же они появились эти казино, да автоматы, раньше мы об этом и не слышали.

– Появилось всё это в нашей жизни вместе с капитализмом – произнесла Ирина, вставая со скамейки и маша Кирюшке рукой, чтобы он увидел её.

– А вот и Кирюшка бежит со всех ног.

– Бабушка, я проснулся, а никого нет, где ты была?

Она подняла его на руки и посадила к себе на колени, стала прижимать его к себе, ещё теплого ото сна и нежно целовать щечки, говоря при этом:

– Котёночек мой, золотой, ты что испугался? А мы здесь сидим, ждём тебя, когда ты выспишься.

– Я совсем чуть-чуть испугался – крепко обнимая её за шею, говорил малыш.

– Тебе нечего здесь бояться.

Мария Алексеевна, поднявшись со скамейки, расправляя сзади помятый халат, удовлетворенно сказала:

– Посидели, поговорили от души, вроде как полегчало. Здесь, Ирочка, всё жены, да подруги начальников, поговорить-то не с кем, а ты как своя.

– За свою, спасибо – доверчиво, с теплотой во взгляде своих чистых, ясных глаз, ответила Ирина.

– Нужно идти ужин готовить, Николаич картошечки молоденькой нам накопал, а я балычок вымочила, уже, наверное, подсох. Да и коровок подоить надо.

– У вас их много? – спросила Ирина.

– Да, нет. Две. Одна первотёлка, недавно отелилась. Кирюшка уже телёночка гладил – мило улыбаясь ямочками на щеках, сказала Мария Алексеевна.

– Бабушка, знаешь, какой он красивый – стал делиться своими впечатлениями внук – у него звёздочка на лбу, поэтому его и назвали Звёздочка, а его маму, большую корову, зовут Зорька, а их бабушку Майка.

– Вот он тебе всё и рассказал.

– Пойдёмте, Мария Алексеевна, я ужин приготовлю, а вы идите на дойку. Хорошо?

– Надо курево развести, а то на базу комары съедят – озабоченно проговорила Мария Алексеевна.

– Бабушка, а можно я тоже пойду на дойку – стал проситься Кирюшка.

– Иди, если коровок не боишься – разрешила она ему, и, взяв за руку, повела его по дорожке.

Мария Алексеевна давала Ирине некоторые указания по приготовлению ужина, собираясь на дойку.

– Не забудьте спреем побрызгать ноги и руки – сказала Ирина, доставая из пакета средство от комаров.

Она накрыла стол, в большой просторной кухне, по стёклам окон с наружной стороны билась, летящая на свет мошкара и слышен был тонкий комариный звон. Когда они пришли с дойки, Кирюшка стал восторженно рассказывать, что он тоже с бабушкой Машей доил Зорьку. Василий Николаевич, вошедший вместе с ними, мыл руки и шутил, что возьмёт его к себе дояром. Мария Алексеевна поставила большую чашку парного молока на стол и положила краюху белого хлеба.

– Угощайся, внучек.

Кирюшка стал пить молоко, смешно облизывая языком пенку с губ. Сели за стол. Василий Николаевич проявил инициативу:

– Ну, что Маша налила бы нам наливочки по стопочке, за встречу. Вот с Ирочкой и Кирюшкой бог дал свидеться.

Мария Алексеевна принесла баночку наливки тёмно-вишнёвого цвета.

– Это из ежевики. Не пробовала – наливая в стаканчики, спросила она.

Ирина отрицательно покачала головой и добавила:

– Не доводилось.

Тогда загадывай желание. Загадала? Обязательно сбудется.

Ирина, не раздумывая, загадала: «Сидеть нам за этим столом вместе с Владой.»

– Ну, давайте за ваш приезд – оживлённо сказал Василий Николаевич, поднимая стопку.

Они дружно чокнулись. Ирине неудобно отказываться от ужина, хотя есть она не хотела. Положила себе на тарелку два кусочка рыбки и одну небольшую картофелину. Пригубила наливку и была приятно удивлена её превосходным вкусом и ароматом, и выпила до дна.

– Ирочка, ты кушай, стесняешься что ли? – спрашивала Мария Алексеевна.

– Да, нет, вы нас обедом так сытно накормили, я ещё и не проголодалась. А потом я после шести часов стараюсь не есть.

– Фигуру бережёшь? – спросила Мария Алексеевна. И правильно делаешь, молодец. Я, когда ездила в райцентр, Тамарку встретила, жену Бориса – уточнила она – ох, и толста стала, раскормилась, полнота никого не красит, она такой раньше не была – продолжала она. Стоим, разговариваем, она цигарку изо рта не выпустила, а вроде культурная женщина, где-то в архиве работает. Боря-то не курит и даже табачного дыма не переносит.

Мария Алексеевна говорила всё это, в основном, обращаясь к Ирине, с уверенностью, что она её знает, так же, как и Бориса.

У Ирины мелькнула мысль, кто-то ей в ухо сегодня уже рассказывал аналогичное.

– Ну, что, Кирюшка, молочко-то парное по душе пришлось или нет? – ласковым голосом спросила его Мария Алексеевна.

– Спасибо, бабушка Маша, очень понравилось, я такой сильный стал – ответил внук, сгибая руку в локте и показывая мышцы.

– Ну как наливочка то, хороша? – задорно спросил Василий Николаевич – Ну, что, девчата, ещё по одной, да начнём песни горланить, а?

– Давай наливай уж, паренёк – шутливо ответила ему Мария Алексеевна.

– Наливочка ваша – настоящий ликёр – похвалила Ирина.

После второй стопочки как-то отяжелели ноги. Вспомнила сразу родителей, они также встречали её всегда радостно, с душой. На глазах, невольно, навернулись слёзы.

– Что-то глазки заблестели? – все, замечая, спросила Мария Алексеевна.

– Да, родителей вспомнила, их уже давно нет, а вот воспоминания всегда со мной – справляясь с волнением, ответила Ирина.

Хорошо, что они тактично не стали о них расспрашивать. Посидели, поговорили о том, о сём, попили чайку. Ирина вызвалась помыть посуду, но Мария Алексеевна наотрез сказала:

– Сегодня, ты у нас побудь гостем, а потом ещё намоешься.

Они собрались с Кирюшкой уходить, его уже клонило ко сну. Мария Алексеевна принесла ключи от входной двери и попросила закрыться, так ей будет спокойнее, говорила она, мало ли чего.

10. Путь в подсознание, или остаться наедине с собой

Поднявшись к себе в комнату, она быстро искупала Кирюшку, постелила бельё, и они легли. В открытое настежь окно ворвалась волна свежего ароматного воздуха. Пахло травой или сеном. Громко стрекотали цикады. Она положила его голову к себе на плечо, крепко обняла, и он сонным голоском попросил её:

– Бабушка, расскажи мне про маму, какой она была, когда была маленькой.

– Ты уже соскучился по ней?

– Да, очень!

– Спи, завтра расскажу, спокойной ночи, мой милый.

– И он заснул. Слёзы горячим потоком хлынули у неё из глаз, сердце так сжалось в груди, что она готова была разрыдаться. Влада. Весь день она гнала от себя мысли о ней. А сейчас все переживания вновь обрушились на неё. Обливаясь горючими слезами, она думала, как предотвратить беду, нависшую над нею, а значит и над нами, где ты сейчас, девочка моя, что с тобой, отзовись, хотя бы во сне. Я прошу тебя, держись, не паникуй, будь мужественной. За Кирюшку не волнуйся. Бог помог нам надёжно укрыться. Я буду молиться за тебя, моя родная. Проговорив мысленно эти слова, она поднялась с постели, достала из сумочки маленькую иконку Владимирской божьей матери, поставила её на журнальный столик, встала на колени и стала молиться, прося у бога помочь её доченьке, а также простить ей её прегрешения, вольные или невольные.