И летели наземь самураи... - Ральф Питерс

     — Через несколько минут, — сказал Такахара.

     — Свяжись с ним, — сказал Тейлор раздраженно. — Скажи Танго пять-пять, что я немед ленно хочу поговорить с ним лично. Конец связи.

     Тейлор снял наушники. На его обезображенном лице было написано отвращение. Мередит согласовывал детали проведения операции с Десятым полком, постановщики помех которого находились в воздухе, готовые выполнять поставленную задачу, когда он вдруг обратил внимание на растущее раздражение в голосе Тейлора. Закончив разговор, он повернулся к полковнику.

     — Опять Рено?

     Тейлор кивнул:

     — Этот негодяй приземлился. Бог знает, что он собирается делать. Сержант службы связи его эскадрильи не слышал о каких-нибудь неполадках. Когда же наконец этот сукин сын будет выполнять приказы?

     Мередит понимал раздражение Тейлора. Рено нужно будет совершить какую-нибудь невероятную оплошность, прежде чем его накажут, но даже в этом случае ему как генеральскому сынку все сойдет с рук.

     — Не расстраивайтесь из-за этого, — сказал Мередит. — Нам пора салютовать пробками от шампанского. Это великий день. Он войдет в историю.

     — Мерри, — сказал Тейлор, серьезно глядя на офицера разведки. — Это еще не конец. Именно сейчас наступает самый опасный момент. Именно сейчас, когда все похлопывают друг друга по плечу и подсчитывают, скоро ли они вернутся домой и обнимут мамочку… Единственная ошибка, и…

     Это был один из тех редких случаев, когда Мередит не был согласен с Тейлором. Иногда Тейлор проявлял слишком много беспокойства. Система сработала даже лучше, чем они ожидали. Они фактически лишили противника способности продолжать боевые действия в этом районе и при этом не понесли никаких потерь. Они уже заканчивали выполнение задания, это была его заключительная стадия, после выполнения которой они отправятся в предписанный район сбора. Тейлор должен сейчас чувствовать себя победителем, отомщенным. Всю свою сознательную жизнь Тейлор ждал этого дня. А сейчас он отравлял радость другим.

     Мередит решил промолчать. У него было хорошее настроение, а если Тейлор решил испортить им этот радостный момент, это было его дело. Отвернувшись к монитору, чтобы проверить донесения разведки, Мередит про себя улыбнулся и представил, как он будет когданибудь говорить своим внукам:

     "Я был в Средней Азии с Тейлором. Да, с полковником Джорджем Тейлором из Седьмого полка. Вы ведь знаете, что я был его правой рукой. Во время боя я был так же близко от Тейлора, как сейчас от вас, мальчики. Его лицо напоминало боевую маску индейского вождя, но он был очень добрым человеком, хотя веселым его не назовешь. Но ко мне он всегда относился очень хорошо. Мы долго работали вместе… Ну, мы были закадычными друзьями".

     — Какого черта тебе так весело? — требовательно спросил Тейлор. Но когда Мередит повернулся, чтобы ответить на вопрос, он увидел, что Старик просто удивлен поведением офицера разведки. Он чуть заметно добродушно улыбался.

     — Да так, — сказал Мередит. — Я просто задумался, сэр.

     — О Морин?

     — Нет, — чистосердечно ответил Мередит, впервые за несколько часов представив себе фарфоровое личико и медные волосы жены. — Нет, я приберегаю воспоминания о ней на потом.

     Тейлор опять стал деловитым.

     — Давай свяжемся с Мэнни и запросим у него последнюю информацию. Я его хорошо знаю и думаю, что он сейчас чувствует себя чертовски виноватым из-за того, что не участвовал в сражении.

     Мередит попросил одного из сержантов передать ему наушники сети связи тыла. Он посмотрел на список позывных, висящих на стене, и сказал в микрофон:

     — Сьерра семь-три. Я Сьерра один-ноль. Прием.

     Ответа не было.

     — Возможно, курит или пьет кофе, — сказал Тейлор. — Используй мой позывной. Это привлечет их внимание.

     — Сьерра семь-три. Я Сьерра пять-пять. Прием.

     Улыбаясь, они ждали, когда им ответит взволнованный голос Мэнни.

     Тейлор покачал головой, он был готов засмеяться:

     — Ты помнишь тот раз в Мексике, когда…

     Мередит начал неистово работать переключателем. Он не обращал внимания на происходящее вокруг. Теперь он стал различать звуки в наушниках.

     — В чем дело? — спросил Тейлор.

     Мередит не слышал его. Он старался понять, что происходит. Он вызвал на экран графическое отображение состояния спектра электромагнитных волн к северу от того места, где они сейчас находились, то-есть того района, где сейчас должен был находиться Мэнни. Гдето между Омском и районами сбора.

     — Мерри, черт возьми, в чем дело?

     Мередит поднял голову от пульта управления:

     — Сильные радиоэлектронные помехи на севере, но не с нашей стороны. Все параметры неверны. Эти сукины дети, должно быть, чтото используют против нас.

     Он ввел в главный компьютер вертолета команду: обнаружить наличие каких-нибудь перемен в позиции противника в северном секторе.

     И мгновенно на экране появилось цифровое изображение, указывающее на наличие вражеских самолетов, летящих по северной оси. Компьютер работал отлично. Его программное обеспечение позволяло предупредить о наличии самолета противника, движущегося по линии сходимости с боевыми эскадрильями Седьмого полка. Компьютер знал о присутствии в небе этих самолетов с момента их вылета, но никто не запросил у него информацию о прохождении самолетов противника над расположением полка. Отвечая на запросы управляющих людей, компьютер не посчитал проникновение вражеских самолетов достаточно важной причиной для того, чтобы поднимать тревогу.

     — Бандиты, — сказал Мередит.

     — Дай проекцию их маршрута полета, — приказал Тейлор глухим голосом.

     Мередит дал команду компьютеру экстраполировать весь курс самолетов противника — прошлый и настоящий.

     Линия атаки проходила прямо через Омск.

     Зидерберг был в бешенстве. Он уже больше часа пытался связаться хоть с каким-нибудь вышестоящим подразделением. Все безуспешно. Он хотел доложить о том, что обнаружил американский транспорт, и хотел получить подтверждение, что высшее начальство по-прежнему настаивает на открытии огня.

     Он в сотый раз взглянул на экран отображения целей. Американский самолет, одиноко стоящий на земле, — что, черт возьми, это означает? Все это время он очень беспокоился, что цель поднимется в воздух, прежде чем он окажется на дистанции поражения.

     Небо начало светлеть. Бортовые компьютеры прекрасно управляли полетом. Бомбометание начнется на рассвете.