Под ледяным щитом - Василий Бережной

- Веры нет. Да она и не собирается.

- Правда? - удивился Генрих.

- Она вас интересует?

- Ну что вы, что вы! - Генрих склонил голову набок, заглядывая ей в глаза. - Я по вас соскучился, Клара. А что касается Веры, то я ведь сказал: подумалось почему-то...

Ситуация эта Кларе не нравилась. "Нужно сейчас же выпроводить его. И вообще не слишком ли много он себе позволяет? Еще подумает: ревную! Какая чепуха!"

- Вы сердитесь? - заговорил Уранос, и именно в эту минуту Клара наконец поняла, что ей не нравится в нем. Голос! Да, голос с каким-то неприятным акцентом, лишенный тепла, без эмоциональных оттенков. Раньше не обращала на это внимания, а сейчас почему-то отметила, так сказать, открыла. - Но я ведь попросил прощенья, Клара. Всему виной мое чувство... Ах, я забыл, что вы не любите этой темы...

- Почему я должна на вас сердиться? - пожала плечами Клара. - Я только сожалею, что не могу уделить вам должного внимания: рабочее время.

- О, я понимаю! Я подожду.

"Ну что ж, пускай ждет. Демонстрирует чувство! А напрасно. Если и было у кого-нибудь ко мне чувство, так это у Ника..."

- А стоит ли ждать? - сказала она.

- Ну не сердитесь, Клара. Я погуляю или поброжу по туннелям. Вы знаете, я люблю там бывать...

Да, она знала, что Генрих проявляет особую заинтересованность Антарктидой. Иногда, правда, казалось ей, что это он только так, чтобы угодить ей. Но что из того? Это только свидетельство его серьезных намерений.

- Как хотите, Генрих. Я должна закончить работу.

Она уже было повернулась, чтобы уйти, но не успела шагнуть и шага: на песчаной дорожке вдали появились какие-то две смешные фигуры в черной одежде. Ступали они тяжело, покачиваясь то в одну, то в другую сторону, их руки сплелись, и непонятно было, кто кого поддерживает.

- Ну а вот и они! - громко воскликнул Генрих.

- Кто "они"? - в недоумении взглянула на него Клара. Ничего не понимаю.

А эти двое с трудом переставляли ноги. Клара почти побежала к неизвестным. Приблизившись, вскрикнула:

- Вера! Что с тобой? Что случилось?

Лицо Веры покрыто было темной коркой, глаза уменьшились, губы опухли и потрескались.

- Ну скажи же, скажи, что случилось? Или ты не можешь говорить?

- Сейчас... Отдохну немного...

- Ну садись, садись. Может быть, тебе что-нибудь...

Вера отрицательно покачала головой. Сейчас, вероятно, хотелось ей только посидеть недвижимо, чтобы хоть немного успокоиться.

Подошел Генрих. Спокойно, словно ничего и не случилось, сказал Вере:

- А мы вас только что вспоминали...

- Да-да, - подтвердила Клара. - Генрих предчувствовал, что ты появишься.

- Правда, не думал, что в таком виде...

Немного придя в себя. Вера хотела рассказать о своих с Ником приключениях, но ей было все еще так трудно говорить, что Клара ее остановила:

- Сперва проконсультируемся с Охраной здоровья. А расскажешь потом, потом.

- Прежде всего надо помочь Нику...

- Нику?!

- Да.

- Зачем ты его?..

- Не я, это он задумал экспедицию.

Клара прикусила губу, сорвала и смяла в пальцах травинку. Что делать? Взять обоих к себе? Но после того, что произошло, она вообще не должна с ним встречаться. Попросить руководство института тоже нельзя: Ярковой предан игнорированию. Хотя, конечно, на время болезни...

Заметив ее колебания, Генрих сказал, учтиво наклонив голову:

- Я вас выручу, Клара. Если вы с Верой не возражаете, я помогу Никифору Ярковому. Хорошо?

И, не дождавшись ответа, кивнул головой и пружинящим шагом направился к той скамейке, на которую прилег выбившийся из сил Никифор. Клара посмотрела ему в спину и подумала: "Все он знает, этот Уранос! Что за чудеса!"

- Пойдем, Верочка, пойдем, сейчас тебе будет лучше... Давай немного распакуемся, здесь уже тепло. А знаешь что? Сбрось его совсем, свой панцирь!

- Давно бы сняла, - прошептала Вера, - но сил нет. Хорошо, что Ник обогрев выключил, когда вошли...

Клара помогла подруге выбраться из костюма, и Вера облегченно вздохнула. Поправила прилипшие к вискам волосы, одернула голубую кофточку.

- Ой, Кларочка, если бы ты знала, из какой бездны мы выкарабкались! Если бы не Ник...

- Если бы не он, ты не оказалась бы в этой бездне. Он просто ненормальный, твой Ник.

- Не говори так, - сказала Вера, а сама подумала: "Эх, если бы он был мой!"

В теплой комнате, на удобной постели, Никифор быстро пришел в себя. Генрих разместился по соседству, но каждый день подолгу просиживал около Ника, рассказывая всякую всячину и о моделировании истории человечества, и о встрече с Кларой, и о путешествии на Уран. О Кларе говорил с нарочитым беспристрастием, словно был к ней совершенно равнодушен. Никифор слушал не перебивая, хотя эти разговоры, естественно, были ему неприятны. "Какой специфический голос... Где я его слышал?... - думал, поглядывая на зеленоватые волосы своего соперника. - Ну что ж, Клара выбрала его сама, так ей и надо!.." С радостью отметил, что ревности у него нет, а чтобы Генрих не подумал чего-нибудь дурного, говорил с ним дружески и доброжелательно.

- Странно, но мне кажется, будто бы мы где-то виделись...

- На Острове Развлечений, у ангара.

Никифор начал расспрашивать об Уране.

- Холодная, пустынная планета, - говорил Генрих, и какие-то непонятные искорки проскальзывали в его глазах. - Водородные скалы и утесы.

- А как хотелось бы, чтобы были там мыслящие существа! вздохнул Никифор. - Неужели мы одиноки в Солнечной системе?

- Нет, я так не думаю. - Генрих попытался улыбнуться. Вот я представляю здесь Уран. Да, да, Клара даже прозвала меня Ураносом.

- Уранос? Остроумно. Вам посчастливилось побывать на Уране.

- Человечество слишком далеко выдвинулось в космос. И это небезопасно. Пришлось заплатить за это многими жертвами. А дальше цена эта будет катастрофически возрастать. Вот ведь все предыдущие экспедиции на Уран исчезли бесследно. Да и наш последний корабль только случайно уцелел.

- Вы против полетов на планеты?

- Чрезмерный аппетит не благоприятствует здоровью.

Окинув взглядом сухощавую фигуру собеседника и вспомнив, что к еде тот даже не прикоснулся. Ник подумал: "А ты аппетитом, видно, не страдаешь совсем".

- Но ведь интересно! Да, в конце концов, и полезно: сколько нового для науки дала, скажем, станция на Меркурии!

- А нам Земля интереснее, - произнес Генрих.

- Вам? Это кому?

- Историкам, археологам... Особенно тем, кто прибыл из космоса.

- Это парадоксально, - встал с постели Никифор, - о своей планете мы до сих пор знаем меньше, чем о Марсе.

- Согласен. - Генрих подошел к двери и остановился у стоявшего там кресла, опершись на него рукой. - Вот хотя бы земной магнетизм...

При одном только упоминании о магнетизме Никифор встрепенулся, глаза его засверкали. Магнетизм! Да это ведь именно то, ради чего прибыл он в суровую Антарктиду.