Алая нить - Франсин Риверс

И теперь, кажется, она придумала.

Принадлежала ли идея такой спешной покупки дома Алексу? Или Одра через Стива посоветовала заняться этим? Если они возьмут ипотечную ссуду, будет несравнимо труднее отказаться от работы в Лос-Анджелесе.

Сьерра отогнала прочь мысли об Одре и попыталась урезонить Алекса.

— Считаю, еще слишком рано думать о покупке дома, — начала она.

— Тебе нравится жить в тесной квартире?

Негодование из-за его сарказма захлестнуло Сьерру, но она сохранила видимость спокойствия.

— Ты не проработал и четырех месяцев на своей новой работе, Алекс. А что если она станет тебе ненавистна?

— Она мне очень нравится.

— Я говорю, если твое отношение изменится. В данный момент у тебя медовый месяц с «Миром будущего». Однако все может рухнуть как карточный домик.

— Спасибо за доверие.

— Я верю в тебя, Алекс, но я не доверяю им. Все происходит слишком стремительно. Все слишком легко. Нужно подождать как минимум год, Алекс. Так многое может еще поменяться…

— Запомни, Сьерра, я никогда не меняю своих решений. — Его глаза сверкнули. Лицо стало каменным, бледным от ярости. — Я уже начал уставать от тебя с твоим мрачным, безрадостным отношением ко всему. — Он взял кейс, подошел к компьютеру, включил его, достал дискету и вставил ее в дисковод. — Два варианта. Либо ты помогаешь мне и занимаешься поисками дома, либо я позабочусь об этом сам, — процедил он, садясь к ней спиной. — Выбор за тобой.

С приоритетами разобрались, подумала она и, едва переступив порог кухни, почувствовала, как из глаз брызнули слезы.

На следующее утро она позвонила риелтору и назначила встречу. Роберта Фоле обещала быть к десяти. У Сьерры было достаточно времени, чтобы забросить детей в школу и забежать в овощной магазин.

Роберта оказалась рыжеволосой, темноглазой, несколько полноватой дамой. На ней был элегантный зеленый костюм и золотистая шелковая блузка с изящной ниточкой жемчуга.

— Ваш супруг сообщил, что вы недавно переехали, и вам нелегко было освоиться здесь, — дружелюбно начала разговор Роберта, когда они ехали в ее сверкающем черном «ягуаре». — Он не сообщил, однако, где вы жили до этого.

— Мы оба выросли в Хилдсбурге, — ответила Сьерра, размышляя, что еще Алекс мог рассказать этой привлекательной незнакомке. — Приблизительно в семидесяти милях к северу от Сан-Франциско, в «стране винограда».

— Я знакома с теми местами, — понимающе улыбнулась Роберта. — Они божественны. Неудивительно, что вам было не по себе. «Культурный шок». Вероятно, этот город показался вам другой планетой.

Сьерра сразу же прониклась доверием к собеседнице, на душе потеплело, и она расслабилась. С этой минуты женщины болтали легко и непринужденно. У Роберты четверо детей, все уже взрослые, кто учится в колледже, а кто уже создал свою семью. Лицензию риелтора она получила в период бурного расцвета рынка недвижимости.

— Мне всегда нравилось разглядывать дома, — поделилась Роберта, ведя машину вдоль утопающих в тени раскидистых деревьев улиц с очаровательными особняками в сельском стиле. — Знаете, большинство из тех людей, с кем я поддерживаю знакомство, мечтают на пенсии поселиться в веселой «стране винограда» или еще дальше к северу, в местности, где растут знаменитые калифорнийские мамонтовые деревья. Сама я люблю Гарбервиль. Есть в нем что-то трогательно старомодное.

— У моего брата там земля. Он владеет двадцатью акрами близ Уайт-Торна по дороге к Шелтер-Коув. Ему нравится отдыхать там по выходным.

— Божественно. — Роберта вздохнула. — Ладно, посмотрим, не сможем ли мы найти подходящий, в стиле провинциального городка, уютный домик. Почему бы нам не взглянуть, ну, к примеру, на этот?

Роберта показала ей четыре дома. Все четыре соответствовали выбранным критериям: четыре спальни, три ванны, бассейн. От цен у Сьерры закружилась голова. Подумать только, в четыре раза дороже, чем их дом в Виндзоре! О чем Алекс думает? Сьерра поделилась своими опасениями с Робертой.

— Да, это шокирует, я знаю. Ваш муж сказал, сколько вы получите от продажи вашего дома в Виндзоре и сколько он зарабатывает сейчас. Туговато придется, но не думаю, что у вас возникнут проблемы с получением кредита. Тем более, если Стив Силверман готов подписать бумаги.

Сьерра почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

— Подписать?

— Это ускорит процесс получения вами нового дома. Стив просто выступает гарантом займа в банковских операциях.

— Значит, он будет совладельцем нашего дома?

— О, нет, но попади вы в финансовые трудности, что маловероятно, Стиву придется взять на себя ответственность по погашению кредита. Алекс говорил, что для него приоритетным является место, где будет располагаться дом, и он прав. Если через несколько лет вы решите продать вашу собственность, то в здешних местах любой дом купят с лету.

Сьерра очень встревожилась, однако точно определить источник беспокойства не сумела. Она попыталась тем же вечером поговорить с Алексом, но он решил, что жена подозревает Стива в нечистоплотности, и обиделся.

— Я вовсе не это говорила! — запротестовала огорченная Сьерра.

— А что же?

— Ты не слушаешь.

— Тогда старайся выражаться яснее. Попробуй сначала все продумать, а потом уже открывать рот.

— Ладно, забудем, — обиженно сказала Сьерра. Он считает ее дурочкой только потому, что она хочет знать все детали? — Просто забудем. Мы купим дом. В конце концов, деньги твои. Не так ли? Наш брак ведь не партнерство. А я просто глупая, необразованная, домашняя девочка, которой посчастливилось стать твоей женой!

— Я этого не говорил!

— Тебе и не нужно.

В течение следующей недели Сьерра и Алекс почти не разговаривали друг с другом.

К нам приехал жить Джеймс Фарр.

Иногда он разговаривает со мной, если Мэттью занят делами. Ему приходится лежать из-за сломанной ноги, и он очень грустит, потому что его отец с матерью погибли в результате страшной трагедии.

Я слышала, как он рассказывал Мэттью о том, что случилось. Джеймс, его мать и отец возвращались домой с богослужения, когда отец сказал, что он распродал все и что они едут на запад. Джеймс говорил, что мать разозлилась не на шутку. Она сказала, что устала переезжать и что пора осесть. И что если она куда и поедет, то только назад на восток, к своим родителям. На это отец возразил, что земля на западе лучше, а мать заголосила, что вовсе не из-за лучших земель он переезжает. Из-за ее плача и криков отца лошадь понесла. Она никак не останавливались. Колесо сломалось, и повозка перевернулась. Бог сжалился над Джеймсом, и тот упал на мягкую землю. Но голова отца раскололась как арбуз, а перевернувшаяся повозка раздавила мать.