Книжный клуб «Детективы по вторникам» - Пьерджорджо Пулижи

поглаживая Мисс Марпл, которая устроилась у нее на коленях. – Эту надменную зануду, в которую ты втюрился.

Монтекристо покраснел.

– Неправда! И она не надменная зануда.

– Да-да… – сказала Жиза. – И что?

– В общем, сегодня она приходила ко мне.

Читатели вопросительно уставились на него. Марцио отложил книгу и взял с полки папку с «делом об убийствах песочных часов».

– Вряд ли вы слышали об этом, потому что полиция прекрасно скрывает информацию от прессы, но в городе произошло два… скажем так, особенных убийства. Скорее всего, их совершил один человек. Я говорю не о давнем нераскрытом деле: речь идет о преступлениях, совершенных несколько дней назад.

Казалось, читатели слушали Марцио затаив дыхание. Взглядами они убедили его продолжить.

– В общем, Анджела и Карузо зашли в тупик. Преступления очень странные, настоящий триллер. И…

– И? – хором переспросили читатели, сглотнув.

– Полицейские оставили документы и попросили нас взглянуть на дело, чтобы получить стороннее мнение. Разумеется, неофициально… Как в прошлый раз, с убийством в Синнаи. Только на этот раз убийца все еще на свободе. Риски совсем другие. Поэтому я решил сначала рассказать, прежде чем… В общем, вы уже поняли, к чему я клоню. Что скажете?

– И ты еще спрашиваешь? – завопил брат Раймондо, ответив за всех. – Давай выкладывай.

Глава 37

Марцио описал подробности расследования четко, подробно и обстоятельно, словно сюжет детектива. Закончив свой рассказ, он почувствовал себя выжатым как лимон. Такого еще никогда не происходило на встречах книжного клуба.

«Всему виной твое личное участие, – подумал Марцио. – А еще это реальная история. Погибли люди. Реальные люди. Ты знаешь, что стоит на кону, и это делает тебя более бдительным, ответственным и внимательным».

– Это все, что нам известно на данный момент, – заключил он, окинув взглядом членов книжного клуба. Они слушали его в абсолютной тишине.

– Вау… – воскликнула Жиза через несколько секунд, поглаживая Мисс Марпл. – Значит, ты работал учителем математики до того, как…

– Ну да. Никто не идеален, – отрезал Марцио с ноткой иронии, не желая ворошить прошлое. – Итак, что скажете?

– Не завидую твоим друзьям-полицейским, – сострил брат Раймондо, перебирая потертые четки в своих мясистых грубых руках. – Никаких записей с камер видеонаблюдения?

Монтекристо покачал головой.

– Преступник появлялся и исчезал, словно призрак.

– Независимо от модуса операнди, который в обоих случаях практически одинаков, есть ли связь между жертвами? – спросил Скалабрини глубоким голосом. – Они действительно не были знакомы?

– Насколько нам известно, нет, – ответил Марцио.

– И мы уверены, что оба выживших не слышали, чтобы убийца сказал что-то перед уходом? – продолжил Витторио.

– Ни ребенок, ни Атцори ничего такого не помнят, – ответил Марцио. – Этот ублюдок застрелил людей и исчез, словно ниндзя. В первом случае оставил ножницы на полу, чтобы Лоренцо и его отец освободились от веревок. Во втором случае даже этого не сделал.

– Он оставил только песочные часы, – подчеркнула синьора Солинас. – Верно?

– Да.

– Раз преступник записывал преступления на камеру, значит, хотел запомнить их. Возможно, он собирается пересмотреть их, чтобы прожить заново и насладиться мгновениями абсолютного контроля, – добавила Жиза. – Так себя ведут серийные убийцы. В данном случае видео – фетиш, который поможет вернуться в ночь преступления. Это его наркотик в моменты ломки от адреналина, точнее – крови.

Марцио кивнул. Он был полностью согласен с этим предположением.

– А если он снимал видео для кого-то другого? – возразил монах.

– Для кого? – удивленно спросил Скалабрини.

– Понятия не имею. Возможно, кто-то другой хотел отомстить этим людям.

– Или он хочет продать их в даркнете, – добавила Жиза. – Там полно больных людей, которые обожают подобные записи реальных убийств.

– Все эти интернет-штуки напоминают сюжет книги Джеффри Дивера, которую я прочитала несколько лет назад, – сказала Камилла, поглаживая шелковистые уши Пуаро. – Но эта гипотеза делает нашего героя обычным убийцей. Профессионалом, но не серийным монстром.

– Его повадки говорят об отчужденности, холодности и огромном профессионализме – чертах, которые хорошо сочетаются с этой гипотезой, верно? – произнес Марцио.

– Да, так и есть. Серийный убийца наверняка оставил бы след. Что-то вроде метки, – ответила Жиза. – Но этот человек оставляет лишь песочные часы.

– На самом деле он также оставляет людей, вынужденных жить с ношей того, что они приговорили к смерти близкого человека, – возразил Скалабрини. – Если подумать, это вечная пытка.

– Зачем ему это делать? – спросил брат Раймондо.

– Жажда мести? – предположил пожилой мужчина.

– Это влечет серьезные детективные последствия для выживших, – сказал Марцио.

– В каком смысле? – уточнила Камилла.

– Чтобы понять, почему убийца решил отомстить, придется перетрясти всю жизнь его жертв, – пояснил Скалабрини. – Не так важно, действовал ли он из плана личной мести или от лица другого человека. Выжившие помогут выйти на заказчика убийства.

– Именно. Лишь они могут разгадать эту тайну потенциального возмездия. Если, конечно, теория верна, – сказал владелец книжного.

Целых полчаса члены клуба обсуждали возможные мотивы. Наконец читатели разделились на три группы: первая считала преступника серийным убийцей, вторая – наемным, а третья была уверена, что речь шла о хорошо разработанном плане мести, организованном в маниакальной манере. Все сошлись в одном: у «следователей по вторникам» было предчувствие, что вот-вот случится новое убийство, потому что в поведении преступника не было признаков промедления. Читатели обсуждали дело почти три часа – гораздо дольше, чем обычные книги. Серьезная дискуссия выбила всех из сил.

– Думаю, на сегодня хватит, – сказал Марцио. – Мы слишком устали и потрясены, чтобы мыслить логично. Вернемся к этому через пару дней, хорошо? Если повезет, возможно, Карузо и Анджела узнают новые подробности, которые прояснят ситуацию. Главное – держите рот на замке.

Встревоженные, но в то же время воодушевленные работой над настоящими преступлениями, «следователи» разошлись по домам. Марцио остался наводить порядок в зале под презрительным кошачьим взглядом. Покормив котов, Монтекристо заметил, что Витторио забыл шляпу на бюсте Конан Дойла. Это почти обрадовало его. Марцио взял шляпу и, поднеся к носу, вдохнул аромат одеколона. Закрыл глаза и улыбнулся от запретного удовольствия. Казалось, Монтекристо снова обнял своего любимого дедушку, которого потерял, когда ему было всего десять. Дедушка пользовался одеколоном с похожим ароматом.

Марцио взял шляпу и позвонил владельцу, но телефон Скалабрини оказался выключен.

«Наверное, забыл включить его после встречи», – подумал Марцио. Он проверил, нет ли в базе данных магазина адреса Скалабрини, и нашел его: мужчина жил недалеко от его дома. Марцио решил занести шляпу лично. Ночная поездка на мотоцикле поможет сбросить напряжение, накопившееся за день. Прежде чем выйти из зала, он повернулся к Мисс Марпл и Пуаро:

– Простите, я не спросил вашего мнения о преступлениях. Что скажете?

Коты уставились на него с осуждением, словно убийцей был сам Марцио.

– Как всегда, в своем репертуаре, да? – сказал он и выключил свет. – Спокойной ночи. Увидимся завтра.

Как только в зале стало темно, желтые глаза котов вспыхнули, словно яркие лампочки.

Глава 38

В тот вечер перед последним ночным рейсом женщина выбрала «Дети не вернутся» Мэри Хиггинс Кларк, классический полицейский детектив. Убийца заметил на задней стороне обложки наклейку библиотеки аэропорта, которая уже закрылась. Наверное, женщина взяла книгу, как только вернулась в Кальяри несколько дней назад. Теперь она снова улетала в Милан. И он с ней. На борту мужчина занял свое место в трех рядах от жертвы. В отличие от нее он не взял один из своих любимых романов: как обычно, перед каждым убийством он читал кое-что другое. Мужчина достал книгу из небольшой кожаной сумки. Не книгу – тетрадь, на вид потрепанную и поблекшую от частого использования. На самом деле это был дневник. Слова на страницах были написаны стремительно, в припадке гнева от желания освободиться от собственных демонов и чувства вины, в попытке найти хоть какое-то оправдание, которое,