Алый бант в твоих волосах - Павел Седов

полное право жить так, как она хочет. Но почему-то мне кажется, что с близкими людьми так не поступают.

Меня не отпускало необъяснимое чувство то ли обиды, то ли досады на Ритку, которой не будет рядом почти две недели. Интересно, она будет по мне скучать? Не думал, что испытываю к ней тёплые чувства. Но это её решение заставило меня усомниться в отсутствии таковых у меня.

На мою карту пришла сумма, почти вдвое больше, чем премия Риты, практически моя полугодовая зарплата разом. Что там сказал Борисыч? Купить себе подарок? Но я даже не знаю, чего бы такого мне хотелось.

Однако по дороге домой я кое-куда всё же зашёл.

Хлопнув за моей спиной, входная дверь закрылась, окончательно отгородив от всей суеты и проблем рабочей недели. Впереди нас ждали выходные, на которые у меня уже нарисовались планы.

— Девчата! Я дома. И я кое-что вам купил! — скидывая с себя обувь, прокричал я и поднял в руках два одинаковых бумажных пакета.

Глава 8

Трое в примерочной и ахегао

Первой из комнаты вышла Сашка. Увидев цветастые пакеты в моих руках, она улыбнулась и на привычной скорости подлетела ко мне, «проехав» в самом конце носками по гладкому ламинату.

— Это что? — спросила она и быстро восстановила равновесие.

— Подарок.

— Кать? Беги сюда! Пулей!!! — крикнула Сашка и, разглядывая по очереди совершенно одинаковые пакеты, поинтересовалась: — Где мой?

Под топот бегущей с кухни Катюхи я вручил Саше её пакет. Взяв его в руки, она заглянула внутрь и вынула оттуда две коробчонки тёмно-вишнёвого цвета с бархатистой поверхностью. Одну почти квадратную, другую — прямоугольную, но в отличие от первой, почти плоскую.

— А в честь чего подарки? — задала вопрос Катя, забирая из моих рук второй пакет.

— Просто так… — Я не стал говорить о словах Алексея Борисовича, да и он, собственно, никоим образом не намекал на ювелирку. Но как известно, бриллианты — лучшие друзья девушек. Правда, сейчас в этих футлярах находились не столь изысканные украшения. — Захотел вас порадовать.

— Ва-а-а! — открыв первый футляр, восторженно произнесла Саша.

Последовав примеру сестры, Катя тоже решила взглянуть на свой подарок.

— Ты что, продал почку? — полусерьёзным тоном спросила она. — Это же, наверное, стоит кучу денег! А-а! Ну, фианиты же, да? — с изрядной долей скепсиса в голосе предположила Катюха.

С первого раза она не поверила в благородство камней в подаренных ей серёжках.

Сашка глянула через плечо на золотые серьги сестры, инкрустированные приличного размера изумрудом и россыпью мелких бесцветных камней. Вряд ли девчонки смогут сами понять, что перед ними искусственные бриллианты. Но отчего-то я был уверен, что главный камень они точно должны узнать.

— Не думаю. Выглядит, как настоящий изумруд, — неуверенно отозвалась Саша и снова уставилась на свой подарок. — А это оранжевый сапфир, да? — Она подняла на меня глаза, и я кивнул, подтверждая обе её догадки.

— Так и есть. Сапфир и изумруд.

— Но это же так дорого! — воскликнула Саша.

— Мы удачно завершили первую часть проекта. И мне дали премию, — признался я. — Нравится?

— Ты сумасшедший! Зачем спрашивать⁈ Конечно, нравится! — Катька толкнула зависшую сестру в плечо. — Ну чего стоишь? Целуй брата!

Обе сестры прильнули ко мне и почти одновременно поцеловали меня в щёки. А я, положив руки на талии девушек, легонько прижал их себе.

— Спасибо, Артём! А можно надеть? — поинтересовалась Саша.

— Ну конечно! — Я рассмеялся и выпустил сестёр из объятий.

Подхватив с пола пакет, Саша умчалась в спальню. А Катя открыла вторую коробчонку с золотой цепочкой. Секунд пять заворожённо на неё поглазела и снова закрыла футляр.

— Спасибо! — поблагодарила она и спрятала оба футляра обратно в подарочный пакет. — Ты и впрямь нас сильно любишь.

Эти слова заставили меня шире улыбнуться. И, честно признаться, даже смутили.

— Какие планы? — спросил я, не понимая, что ответить Кате и как вообще на такое реагировать.

Часы показывали начало пятого. Ужинать рано, и надо чем-то себя занять. Утром мы, вроде как, договаривались погулять все вместе. И я думал о том, что неплохо было бы сходить в наш парк.

— Ужин готов, так что я свободна, — сообщила Катерина и, поиграв бровями, добавила: — Сегодня у нас будет кое-что особенное. Саш⁈ — резко окрикнула она сестру. — Ну ты где? Планы до ужина есть? Артём хочет нам что-то предложить!

— Вовсе нет. Точнее, вообще-то, да, но… М-м… — растерялся я. — Я просто узнать хотел. А вообще, мы же собирались прогуляться. Но, наверное, нам лучше сначала поесть.

— Так рано же! — ещё больше озадачила меня Катя. — Сашка! Твою за ногу! Ты чё там застряла⁈

Услышав про ужин, я принюхался. В квартире определённо пахло едой. Вероятно, чем-то жареным. Но я до сих пор не мог понять, чем именно. В воздухе витали ароматы копчёного мяса, рыбы или других морепродуктов, дополняемые незнакомыми мне специями.

— А что ты приготовила? Пахнет аппетитно.

— Это сюрприз. Увидишь, тебе понравится! — ответила Катя.

— Я уже скоро! Ещё минуту! — запоздало отозвалась вторая сестра, и в комнате что-то грохнуло. — Ай! — вскрикнула Саша и зашипела, видимо, от боли.

— Ты в порядке⁈ — спросил я и уже направился к комнате сестёр. — Не спеши, мы подождём!

— Да! Просто ударилась. Только не заходите! Я ещё не готова.

Заинтриговала. Ну, тогда подождём. Катя отправилась на кухню, а я — в ванную, чтобы переодеться. Сашка, продолжая чем-то греметь, копошилась в своей комнате.

Я уже вышел из ванной, когда двери в спальню сестёр распахнулись, и из неё летящей походкой выпорхнула Саша, одетая в лёгкое красное платье с глубоким вырезом и широкой волнистой юбкой, едва прикрывающей колени. Остановившись на полпути, сестра крутанулась, сделав один полный оборот. Подол платья приподнялся, открыв на секунду коленки и часть стройных бёдер, а потом снова занял привычное положение.

Длинные волосы собраны широкой заколкой. На шее тонкая золотая цепочка. Ресницы слегка подкрашены, губки подведены, а в ушах сверкают новые серёжки, переливаясь тёплыми светло-коричневыми отблесками.

— Ну как? — поймав мой пристальный взгляд, поинтересовалась Саша.

— Вау! Да ты горячая штучка! — опередила меня Катюха.

— Просто отпад! — сказал я. —