Что обо мне подумают, если у меня есть мечта - Роман Жилин

не делает, все отдыхают. Универа, ясное дело, тоже нет. Короче, есть я, из головы которой начали лезть разные ужасы, и Сургут. Просто представьте. Вас кошмарит даже от какой-то хреновой занавески в ванной, и все это еще происходит в городе, где на улице –50, сами вы сидите в квартире в 28 квадратов, где очень холодно и ты вынужден кутаться, а за окном почти всегда темно. В антураже зимнего Сургута мое состояние сильно ухудшалось.

В общем, я как-то дожила до утра, открыла глаза и стала лежать амебой перед ноутбуком и смотреть сериалы – «Теория большого взрыва» или «Как я встретил вашу маму». Мне вообще было похрен, что смотреть. Я просто лежала, а серии сменялись друг за другом.

Во мне было ноль энергии, ноль интереса к жизни. Мне было не грустно, не страшно, не хорошо – никак. Вот просто ничего! Так продолжалось до двенадцати ночи. Потом ко мне ложилась моя мама (напомню, что мы жили в однокомнатной квартире с одной спальней). Так вот, мама ложилась, выключала свет, и тогда меня начинало кошмарить. Что с открытыми глазами, что с закрытыми – перед моим лицом происходило что-то дикое. Какие-то пасти, укусы, отрубания рук, казни людей… Я смотрела на дверь, на которой висело полотенце, и четко видела мужика, стоявшего ко мне спиной.

Откуда эти образы взялись в моей голове? Я всегда была девочкой на позитиве, ужасами не увлекалась. А тут в мою голову будто бы загрузили постороннюю инфу – картинки и сцены, которые я никогда в жизни не видела. Как будто из-за употребления я подключилась к миру, где обитает непонятная хрень.

От страха у меня началась сильнейшая тахикардия, мне становилось даже сложно лежать. Приходилось постоянно мерить себе пульс. Он был примерно под 200 ударов в минуту. Потом я узнала, что это были панические атаки. Я перепробовала все успокоительные, какие только можно, – валерьянку, пустырник, успокоительные чаи, травы, таблетки, капли. А потом просто сидела. Включала свои сериалы и просто сидела до семи утра, пока меня не выключало физически и я не падала со стула. Потому что только в таком состоянии я могла уснуть без ужасов перед глазами. Я приемлемо чувствовала себя лишь при включенном свете. Без этого – с закрытыми глазами, с закрытой душевой шторкой, с закрытой дверью или при выключенном свете – я будто переносилась в другой мир, где обитали демоны.

Что касается моей мамы, однажды она сказала: «Не понимаю, что с тобой, но очень верю, что ты справишься».

Да, она не понимала и не могла понять. Моя мама – не пьющий, не курящий человек, который не знает, что такое панические атаки, тахикардия, она никогда не сталкивалась с подобными ужасами. Так прошел месяц.

Потом, когда друзья, парень и работа вернулись, все это более-менее устаканилось. Я больше ничего не пробовала. Я продолжила общаться с той компанией, просто ничего не употребляла. У меня не было зависимости, желания повторить. Хорошо, что мозг и здравый смысл оказались сильнее. Я не хотела снова пережить то, что пережила.

Кстати, у той компании вскоре у всех по очереди начало происходить то же самое. Сначала они на меня смотрели с непониманием, типа что за фигню я несу. Я пыталась объяснить, но даже самые опытные ребята не понимали, что со мной случилось. Пока это не коснулось их самих.

То, что наркотики не мое, не единственное, что я вынесла из этой истории. Когда я размышляла над петлей, в которую угодила и из которой пыталась выбраться 14 часов кряду, я поняла: она очень метафорична. Метафорична в том плане, что многие из нас проживают жизнь именно в петле, пытаясь разгадать, как из нее выйти. Для кого-то петля выглядит так: дом, работа, дом, работа, дом – и так по кругу. Кому-то петля приходит в виде абьюзивных отношений. Но то, что из подобной петли времени надо выбираться, – факт.

Когда я прожила весь этот кошмар, мне захотелось просто уехать и начать жизнь с чистого листа. Перечеркнуть треш и дичь, забыть обо всем плохом, не ходить в бесполезный универ, уйти на заочку, не тусоваться в старой компании, которая напоминает тебе о неприятных эпизодах жизни. Хотелось все это обновить. И окружение, и город…

* * *

Я все перечеркнула и переехала в Питер. Начала с чистого листа. Никакого Сургута, а вместе с ним надувательства и хейта, универа. Нет рядом и семьи, которая не понимала меня, моего образа жизни и имиджа, начиная с выбранной профессии – бровей. «Свобода!» – подумала я вскоре после того, как оказалась в северной столице.

Когда я оказалась в новом городе, мне пришлось начинать все с нуля. В принципе, не проблема. Я очень много раз в своей жизни начинала все с нуля, поэтому могла повторить успех и в этот раз. Но в Питере я жила по новому для себя распорядку. Просыпалась я в час или два дня, а потом уже начинала заниматься делами. Впервые в жизни – за свои 20 лет – я могла вставать тогда, когда захочу.

Я спускалась, завтракала поблизости от дома – в «Теремке», обычно супом и двумя блинами. Садилась в метро и ехала в студию делать брови одному клиенту. Вернее, сначала ехала, а потом шла через весь этот забитый толпами людей город. Я арендовала место в гримерке, а точнее, небольшую площадь возле зеркала, где делала брови и прически. Так работают многие специалисты из бьюти-сферы. Плюсы в том, что ты не в найме, работаешь на себя и весь заработок твой. Платишь только за аренду.

Я приходила в студию и через 40 минут уже была свободна. Работа окончена. Что делать дальше? А дальше меня ждал обед в столовке. Брала там салат, суп, горячее, десерт, какую-нибудь закуску… короче, целый противень еды, садилась, включала «Теорию большого взрыва» и начинала все уплетать. За обед я успевала посмотреть две двадцатиминутные серии.

Ну вы поняли, что в Питере я была ватрушкой, которая постоянно ест. Но при этом я весила 52 килограмма и выглядела норм. На лицо тогда я была хомячок хомячком: милый, маленький, наивный и глупый, который еще не нашел себя в жизни и бродит потерянный по Питеру.

Что же было после обеда? Объевшись насмерть, я возвращалась в студию. Там меня уже ждал либо еще один клиент, либо я делала какие-нибудь бесплатные прически или брови для контента.

Да, тогда я работала больше бесплатно, чем платно. И это на самом деле очень важный момент для того, кто вышел из порочного круга школа-универ-найм (я имею в виду случаи, когда это все не по любви).

Для достижения своей цели сначала надо придумать свое будущее, свой доход. Допустим, ты говоришь себе, что хочешь зарабатывать 150 тысяч рублей. Отлично. Какая у тебя стоимость часа? У меня 1,5 тысячи. Получается, чтобы мне заработать 150 тысяч рублей, мне надо было работать 100 часов. Клиентов на все это время у меня, понятное дело, не было, поэтому нужно было также работать 100 часов, но не с клиентами, а над тем, чтобы они появились. Это называется словом «продвижение». Этого все хотят, но делает 1 %.

Но вернемся к моему питерскому распорядку дня. После обеда я еще пару часов платно-бесплатно работала, а потом снимала короткий ролик для Инсты. Просто ставила телефон, делала себе какую-нибудь простенькую прическу на волосах, монтировала минутный ролик и выкладывала на своей страничке. Это и стало началом моей карьеры, потому что эти видео начали органически набирать десятки тысяч просмотров.

Что делать после работы? Да! Готовить ужин! Приходила домой, готовила ужин, а затем поедала все под сериал. Так я вновь становилась наблюдателем чужой жизни.

Я понимала, что все это странно, но не напрягалась и чувствовала себя счастливой и свободной. То есть у меня не было какой-то питерской депрессии, про которую все говорили. По сравнению с другими людьми я была живчиком. Я часто звала своих друзей куда-нибудь сходить, но в 99 % случаев