Мелодия убийства - Анна Васильевна Дубчак

Она уже поняла, что, хоть сто раз она задаст этот вопрос, ответа не получит. Луговой молчал.

– Не знаю, что там произошло, но то, что Макса подставили – это факт! И еще… – Она замялась, не уверенная, правильно ли делает, что собирается рассказать ему про зуб. – Там, на его квартире, Макс нашел мой зуб. Вот этот! Вернее, он был здесь еще недавно.

И она сначала еще раз, раскрыв рот, продемонстрировала дырку между зубами, словно желая его напугать или просто произвести впечатление, мол, мне нечего скрывать, после чего достала из кармана халата уже успевший потемнеть от фланелевой пыли и голубого ворса халата зуб и положила его на ладошку.

– Это ваш зуб?

Вот теперь он по-настоящему удивился. Внимательно осмотрел его.

– Действительно, похож на ваш зуб…

– Можете забрать его на экспертизу, чтобы проверить, мой или нет. Мне нечего от вас скрывать. Поначалу я не хотела вам его показывать… Мне его привез сюда утром Макс, именно из-за этого несчастного моего зубика он и решил, что это я укокошила его жену. Но если вы нормальный следователь, то разберетесь и поймете, каким образом мой зуб, который мне выбили какие-то уроды рядом с моим домом, оказался в квартире Макса! И если я поначалу разозлилась на него, когда поняла, что он подозревает меня, то теперь-то я понимаю его… Он сказал, что в квартире настоящий погром, что там повсюду следы драки, кровь, вырванные волосы… думаю, там и мои есть… Вернее, если его кто и решил подставить, то хотел представить дело так, словно драка и произошла между мной и Ольгой. Значит, там будут и ее волосы. Я не была там, не знаю, как все это выглядит, но Максу не завидую… Хотя мне его ужасно жалко! За что его так? За что меня так? Что мы такого сделали?

– Вы позволите? – Луговой достал из кармана упаковку бумажных носовых платков, достал один, развернул и, разложив на своей ладони, взглядом попросил Варвару положить туда зуб. Что она и сделала.

– Отлично. Спасибо вам. Вы нам очень помогли.

Затем он спросил адрес, где она живет, и попросил объяснить, где именно произошло нападение.

– Еще раз спасибо. Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы найти тех, кто сотворил с вами такое…

Ей показалось или он действительно посмотрел на нее слишком уж пристально и даже задумчиво?

– Вы уверены, что вам ничего не нужно? Здесь неподалеку круглосуточный супермаркет, я бы мог привезти вам необходимое… Может, кремы какие купить или мази? Так я съезжу в аптеку…

Он все-таки увидел в ней женщину! Увидел, возможно, даже ту красоту, которую пытались уничтожить и следы которой еще можно угадать. Надо же, подумал о кремах! Какой мужчина!

Она покачала головой: нет.

– Я понял. Ладно. Хорошо. Извините, что потревожил вас так поздно. Спокойной ночи, Варя.

Он еще раз посмотрел на нее долгим взглядом, от которого она разволновалась еще больше, затем дождался, что она встанет с дивана, зачем-то протянул ей руку, типа прощаясь с ней.

Ну очень странный следователь. А что, если он вовсе и не следователь? Она же не видела его удостоверения! Разве что он предъявил его медсестре, иначе кто бы его пустил, будь он просто человеком с улицы?

Она вернулась в палату, слыша за спиной его шаги. Затем, не поворачиваясь, открыла дверь в палату и скрылась за ней.

Глава 8

14–15 сентября. Матвей Морозов

С проблемой, с которой столкнулся Матвей Морозов, сталкиваются многие женатые мужчины. Быть женатым человеком с детьми и иметь любовницу не всегда предполагает со временем сделать выбор. Мужчина понимает, пройдя определенный путь и обретя опыт, что страсть рано или поздно заканчивается, и любовница (как, впрочем, и жена) постепенно теряет свою привлекательность, чувства угасают, и остается, что называется, сухой остаток: желание избавиться от балласта. Или от жены, что случается реже, или от любовницы. Любовница, поначалу весело обманывающая мужчину, говоря, что она ни на что не рассчитывает и не собирается замуж, что ее вполне устраивают эти ни к чему не обязывающие отношения, что она дорожит свободой, в какой-то момент раскрывается и признается ему в том, что лгала, что на самом деле любая нормальная женщина мечтает о браке и детях. И вот любовница, заставившая своего мужчину развестись (причем не только с женой, но и в какой-то мере с детьми!), сама становится той самой женой, которую он станет уже в скором времени обманывать с другой женщиной. И так до бесконечности. И тогда какой же выход? И надо ли разводиться с женой и бросать своих детей, менять свой жизненный уклад, если с новой женой ему все придется налаживать заново – покупать жилье, ремонтировать его, обзаводиться мебелью, холодильником и стиральной машиной, копить деньги на дачу, брать в кредит машину… И что самое важное, стать отцом еще одного ребенка, воспитывать его, учить, поднимать. Хватит ли у мужчины сил и средств на это? Конечно, если он богат, то это нетрудно сделать. А если он пока еще риелтор средней руки и ему повезло подняться на двух-трех крупных сделках, к тому же еще и неуверенный в себе человек? Что, как говорят коучи, он не готов еще впустить в свою жизнь большие деньги? Если он боится их?

С Аней, своей коллегой, тоже агентом по недвижимости (она не любила слово «риелтор», оно казалось ей устаревшим и грубым) он познакомился на осмотре квартиры. Потом встречались несколько раз для оформления сделки. И так смотрели друг на друга, что обоим было ясно – надо бы встретиться еще раз и уже не по работе.

Встретились в ресторане, куда Матвей пригласил ее пообедать, потом еще раз, уже вечером, поужинать, и вечер закончился в гостинице. Женщина она была яркая, с пышной грудью и просто осиной талией. Кудрявая блондинка с пунцовыми губами. Конечно, крупновата, но такая милая, мягкая.

Вот так у Матвея, прежде не решавшегося на измену, появилась параллельная жизнь. Для него это было преодолением какого-то психологического барьера, за которым последуют, как он надеялся, и новые преодоления. Жена как женщина ему давно наскучила, Аня же была настоящим праздником, шампанским. Веселая хохотушка, энергичная, легкая на подъем, страстная, ласковая.

Встречались у нее дома, в маленькой квартирке. Она, большая любительница пикников, всегда говорила,