Грустная сказка - Ирина Надеждина

Сью принесла из кухни ужин в эту комнату. Секретер сегодня был закрыт. Сью прошла по комнате, ломая голову над тем, чем бы открыть дверцу. К её большому удивлению, ключ лежал на книжной полке, прямо перед книгами. Сью взяла ключ и открыла секретер. От неожиданности она даже присвистнула. На нижней полке лежало всё то, о чем говорил Дэвид: кожаная фуражка, черные очки и кожаная плеть с черенком, украшенным замысловатой резьбой. Рядом со всем этим лежали три видеокассеты. На верхней полке лежали несколько альбомов с фотографиями, один из них был совсем старый, другой, судя по обложке, напоминал выпускной, но тоже старый. Сью взяла верхний, из-под обложки которого торчали уголки фотографий. Открыв альбом, она даже присвистнуть забыла. Все фотографии, которые попали в её руки, были не закреплены. Артур то ли не успел их разложить, то ли умышленно оставил так. Фотографии были отличного качества. На первой был Артур в той самой кожаной фуражке, очках, черных кожаных брюках и расстегнутой черной рубашке, плеть была засунута за ремень. Лицо было властным, надменным, даже жестоким. Самым интересным было то, что низко надвинутая фуражка, закрывающая лоб, и очки делали его почти неузнаваемым. На следующей фотографии Артур был с женщиной. Женщина была миниатюрная блондинка с умопомрачительной фигурой и длинными распущенными вьющимися волосами. Одет он был так же, а вот на женщине была такая же черная фуражка, очки, очень открытое черное бельё и туфли на очень высоких каблуках. Он стоял сзади, вплотную к женщине, и держал её за талию, она – спиной к нему. На третьей фотографии Артур был уже без рубашки, женщина осталась в трусиках. Она стояла перед ним на коленях, он держал её за волосы одной рукой, в другой руке была плеть, черенок которой лизала женщина. На предпоследней фотографии, которую успела посмотреть Сью, женщина была без очков и фуражки, она обнимала колени Артура, глядя на него с мольбой снизу вверх, а он расстегивал ремень на брюках. Весь её вид выражал покорность, страх и готовность к поклонению, а его – неограниченную власть. Где проводилась съемка, понять было невозможно: кругом было темно, а Артур и женщина находились в луче света. К большому удивлению Сью, на последней фотографии, Артур был с той самой женщиной и мужчиной очень интеллигентного вида, нормально одетые. Они сидели где-то за столиком, в руках у них были стаканы, и они смеялись. Как ни странно это было, но, от увиденного на первых четырех фотографиях, у Сью закружилась голова. Эти фотографии заводили получше травки.

Сью положила альбом на место и достала из секретера фуражку и очки. Их она переложила на подоконник, так, что за шторой не было видно. Она хотела ещё посмотреть, что записано на кассетах, хотя бы чуть-чуть на одной из них, когда из коридора послышался голос Артура:

– Сью, крошка, ты где?

– Я здесь! – отозвалась Сью, судорожно закрывая секретер.

В спешке она оставила ключ в замке и, выбежав в коридор, повторила:

– Здесь я. У меня уже всё готово. Идем.

– Идем, – он улыбнулся. – А что это у тебя так глаза блестят?

– Глаза? – Сью рассмеялась. – Тебе показалось. Идем же! Я уже заждалась.

Глава 20

Войдя в комнату, Артур взглянул на столик, и, улыбаясь, сказал:

– Это как раз то, о чем я мечтал. Как ты догадалась?

– Я готова твои мысли читать, – Сью опустила глаза.

– Даже так? – он рассмеялся. – Тогда чего мы стоим?

Сью не заметила, как он быстро оглянул всю комнату и на секунду его взгляд задержался на ключе, торчащем из дверцы секретера.

Артур сел на диван, Сью устроилась рядом с ним и нежно проворковала:

– А покормить тебя можно? Ты ведь устал?

– Можно, – он снова рассмеялся. – Начинай.

Сью сначала отправила ему в рот одну за другой несколько спелых запотевших черешен, потом переключилась на клубнику, потом в ход пошли дольки апельсина и ломтики киви. Было так хорошо и спокойно, что Артур прикрыл глаза.

– Артурчик…

– Терпеть не могу, когда меня так называют, – он слегка поморщился. – Патокой отдает.

– Извини, – Сью сорвала виноградинку и поднесла к его губам.

– Ничего, просто я должен был тебя предупредить сразу. Если хочешь коротко, то друзья, иногда, называют Арчи.

– Как кота?

– Так кота и назвали в мою честь.

– И кто же?

– Одна моя очень хорошая знакомая.

– И куда же она делась?

– Оставила мне кота в наследство.

– Она была молодой и красивой?

– По-моему, мы отдалились от первоначальной темы, – ушел от вопроса Артур. – Что хотела моя крошка?

– Помнишь, ты утром, когда мы все у тебя были, и ты подвозил меня, обещал рассказать кое о чем?

– И о чем же? – он сделал вид, что не понимает, куда клонит Сью.

– О том, что ты делал до того, как открыл спортклуб.

– Родился, крестился, учился в школе, учился в одном учебном заведении, учился в другом учебном заведении, работал в НИИ научным сотрудником. Жениться как-то не получилось. Потом спортклуб открыл.

Сью взяла нож и отрезала дольку персика. Этой долькой она начала водить по губам Артура, когда же он пытался поймать её губами, то Сью ловко отдергивала руку, и всё через секунду начиналось вновь. Артур открыл глаза и взял её за руку.

– Перестань хулиганить, – его голос стал чуть хрипловатым.

– А почему? – Сью улыбнулась с видом невинной девочки. – Тебе не нравиться? Только честно.

– Нравиться. Только честно я тебе уже сказал – ты ещё маленькая и Артуровна.

– У, какой ты! – обиженно надула она губки. – Ладно уж, я не буду больше. Закрывай глаза, я тебе ещё что-нибудь скормлю.

– Так-то будет лучше. А сама ты что-нибудь, может, тоже съела бы?

– А мы вот что сделаем, сначала я тебя кормить буду, а потом ты меня. Открывай рот.

– Разве что так, – Артур послушно выполнил указания Сью.

– Артур, а фуражка тебе нужна была для работы в НИИ?

– Какая фуражка? – он снова сделал вид, что не понимает.

– Ну, черная, кожаная, и очки черные. А ещё ты говорил о черных кожаных брюках и прочем.

– Угу. Я к заму по науке ходил в фуражке, а к директору института по полной форме. Их это заводило.

– Ты же говорил, что расскажешь, – Сью сделала вид, что готова обидеться.

– А ещё я говорил, что твоя фамилия Маугли.

– Нет, моя фамилия Овсиенко. Просто ты тогда пообещал, что расскажешь в свое время, для какой работы тебе это было нужно.

– Ты считаешь, что уже время?

– Считаю.

– А я не считаю, – он открыл глаза и, взяв стакан, отпил немного йогурта. – Теперь ты открывай рот, галчонок.

Сью, в отличие от Артура, закрывать глаза не стала. Она смотрела на него и, при каждом удобном случае, старалась коснуться его пальцев губами. Артур делал вид, что не замечает этого. На самом деле сердце у него колотилось где-то в горле, и кружилась голова. Солнечный зайчик начинал слепить глаза. Поддаться этому ослеплению он не мог, мешало всё то же непонятное чувство, что если что-либо подобное случиться, это будет самым страшным грехом в его жизни, таким грехом, с которым жить дальше будет невозможно.