Спящий красавец (СИ) - Страйк Кира

Мы сидели у костра, лопая ужин и, смеясь, вспоминали, как я озадачила ведьмочку на создание так называемой "фольги".

----------------

В один из дней после обеда гуляли втроём по лесу и прикидывали детали нашего будущего похода. Воспоминания о нашем с кошкой пути сюда и мысли о предстоящей переправе через реку натолкнули меня на две идеи сразу.

— Фет, а ещё нам нужны будут тонкая, но очень прочная верёвка, чтобы места мало занимала и весила не много, а человека удержать могла, и такая специальная бумага, чтобы с одной стороны не промокала, а с другой — не горела..

— Ты сама-то поняла, что сейчас сказала? — Фета встала, как вкопаная.

— Абсолютно, — тоже остановилась я, — нам нужна фольга.

— У меня от твоих идей голова кругом идёт. Это то есть, говоришь, совместить заклинания несгораемости с непромокаемостью… м-м-м, нереально… м-м-м а если это вот сюда, а потом вот так… нет… да… — забыв про наше существование, моя гениальная подружка углубилась в решение очередной "невыполнимой" задачки и металась по поляне хаотично, как броуновская частица, пожёвывая губы и натыкаясь на деревья.

— И тут Остапа понесло, — констатировала я Рысе, и потащила вяло сопротивляющуюся подругу в дом.

--------------

Так что теперь процесс приготовления дичи значительно упростился, а конечный продукт "усочнился". К тому же, нахимиченная Фетой приличного размера портянка со свойствами фольги была многоразовой и прочной, — das ist fantastisch. Надо будет потом ещё покумекать над палаткой и, чёрт возьми, пластырем, — всё-таки мы обе порастёрли ноги. Понятно, что первые дни пути всегда так, но надо с этим что-то делать. Всё, отбой, — завтра очень ранний подъём и не менее напряжённый день. Я поёжилась при мысле о переправе и полезла под тёплое пузо кошки.

К утру вода спала, камни хорошо оголились, но всё равно было страшно. Пошарив по округе, нашли две двухметровых, относительно ровных палки и проверили на прочность, — будут либо опорой, либо шестом для балансировки. Я шла первой. Достали тонкую, укреплённую Фетой до прочности каната верёвку, обмотали ею меня вокруг пояса. Другой конец, страхуя меня, потихоньку будет "травить" ведьма, для надёжности перехлестнув её вокруг дерева, растущего возле воды.

Еще раз внимательно всё осмотрев и наметив свой будущий путь, я ступила на первый камень. Выдохнула, успокаивая нервы и двинула вперёд. Перед каждым прыжком тыкала следующий камень шестом, проверяя, насколько прочно он лежит на дне, и давала отмашку Фете, чтобы она не забыла стравить верёвку. Где-то на трети пройденного пути, намеченный мною камень, вроде казавшийся надёжным, закачался у меня под ногами, как только я на него приземлилась. Пришлось спешно сигать на следующий без проверки на прочность. Повезло. Поймав, наконец, равновесие, замерла на опоре, радуясь тому, что предусмотрительная подруга оставляла резерв свободной верёки, — мне хватило для второго прыжка. Постояла, восстанавливая дыхание и усмиряя колотящееся сердце. Погрозила пальцем реке и с удвоенной осторожностью двинула дальше. Торчать в одинокого посреди движущейся холодной воды было не уютно. Перестраховываясь, пришлось сделать небольшой крюк, удлинняя дистанцию, но избегая ненадёжных мест. Наконец, через некоторое время, показавшееся мне вечностью, ступила на твёрдую землю. Только сейчас по дрожащим поджилкам и ходящим ходуном коленям, поняла, в каком напряжении находилось всё моё тело. Точнее Сашкино. Ну…., не важно. Непослушными пальцами развязала верёвку и потянула её на себя, пока Фета не махнула "стоп". С этого берега наблюдала, как подруга закрепила на себе верёвку и уговаривала кошку залезть в мой "бронежилет", чтобы, зацепив на спине конец верёвки, получить подобие шлейки. Они с Рысью должны были идти в связке. Судя по всему, с великим трудом, но Фете всё-таки удалось уломать кошку нацепить на себя эту непонятную конструкцию и идти к воде, и они, наконец, приступили к переправе. Фете было сложнее в том плане, что приходилось следить ещё и за Рыськой, чтобы она успевала и верёвка между ними свободно провисала, давая возможность для следующего прыжка. С другой стороны им было проще, так как "тропу" я уже проложила. В итоге, рысь и девушка довольно ловко и без приключений грациозными и не очень скачками продвигались вперёд. Уже почти добравшись до берега, Рысь "зависла", закачалась на мелковатом для её габаритов камне и, перебирая лапами, с ужасом таращилась на воду. Видимо, тоже временами забывала, что она сейчас — могучая, сильная кошка, оставаясь внутри домашней любимицей, всеми фибрами души ненавидящей купание.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вода плеснула на кошкину опору, Рысь дёрнулась, запаниковала и, подскользнувшись, всё-таки грохнулась в воду, безрезультатно цепляясь за камень всеми лапами в попытках выбраться назад. Её сносило течением. Фета изо всех сил упёрлась шестом в дно, стараясь удержать равновесие. Я натянула верёвку до предела, упираясь в дерево ногой, потом, не ослабляя натяжение каната, спустилась на первый от берега, довольно таки большой камень и дотянулась до осторожно протянутой подругой руки. С усилием перетащили Фету на мой камень, затем в четыре руки потихоньку вытянули ошалевшую кошку на берег.

На Рыську без слёз было не глянуть. Нет, она не поранилась, но своё негодование выражала красноречиво и о-очень артистично. На десять раз отряхнувшись, отфыркавшись и прочихавшись, демонстративно уселась к нам спиной сохнуть и вылизываться на солнышке, — мол, нахрена вы меня в эту реку тащили, из-за вас я теперь такая мокрая и несчастная.

— Рысь, ну прекращай, ты вон под Феткиными снарядами носилась бесстрашно и отчаянно, как берсерк, а тут впала в депрессию от небольшого купания.

Моя обычно молчаливая усатая подружка от возмущения аж заворчала на меня через плечо, закончила приводить себя в порядок и застыла памятником скорби и печали. Я, "шикая" на давившуюся нервным смехом Фетку, присела рядом с моей горюхой и прижалась к ней виском.

— Ну киса, ну не дуйся. А куда деваться было? Разводить воды руками я пока не умею. Я ж не знала, что ты так расстроишься. Роднушечка моя, красавица, самая отважная кошка в мире, защитница моя, заботушка, я тебя люблю.

Кошка повернула морду и уткнулась лбом мне в плечо. Инцидент был исчерпан.

— Ладно, давайте завтракать, осматриваться, да двигать дальше.

14

На этой стороне реки лес практически сразу обрывался, и начиналось, покуда хватит глаз, море густой подсохшей уже травы, высотой почти в пояс.

— Так, подруга моя, судя по открывающейся перспективе, ноги мы по такой "трассе" добъём окончательно. Поэтому, доставай свои волшебные заначки — будем с тобой лечебный пластырь ваять, — сообщила я, вынимая из рюкзака мешок со знахаркиной "аптечкой".

Можно было бы сделать всё по-простому, например, взять смолу какого-нибудь взрослого, но крепкого хвойного дерева, смешать её, растопив, с наиболее свежим сливочным маслом в равных пропорциях. Добавить воск и мёд. Этот метод особенно подходит в случаях небольших, но трудно заживающих ран. Но, к великому сожалению, ни масла, особенно наиболее свежего, ни мёда, ни воска в наличии не было. Да и вряд ли такая залепуха долго продержится при непрерывной хотьбе. Поэтому, без Феткиных прибамбасов никак не обойтись.

Я вспомнила всё, что могла из Мириного инструктажа и достала мешочек с сушёной травкой, навроде нашего чистотела. Его прежде следовало заварить в кипятке и в таком виде можно было делать на его основе компрессы. Над липнущей основой под это дело озадачилась ведьмочка. Я тем временем достала нашу "фольгу" и начала мастырить из неё навесной котелок: вкопала понадёжней вокруг костра четыре невысоких шеста и за углы прикрепила непромокаемо-несгораемую ткань над костровищем, оставив центральную часть провисать, чтобы в неё можно было налить воды. Развела небольшой костерок и стала ждать, пока закипит. Теперь главное ничего не задеть, чтобы вся эта монументальная конструкция не рухнула.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})