Причина остаться - Дженнифер Бенкау

между лопаток выступает пот, а Седрик тем временем просто смотрит мне в глаза. И кто утверждал, что откровенность – это легко? Мне срочно необходима реабилитация. С дельфинотерапией.

– Отвечай, – советует Джессика Седрику. – Сейчас. Билли уже машут посетители. – Она до сих пор полирует тот же самый стакан? Как можно быть такой любопытной?

Седрик не отвечает. Лишь едва заметно кивает, словно осознал что-то, чего не понимал прежде.

– Минуты недостаточно, – затем заключает он, и это звучит с такой обескураживающей уверенностью, как будто заминка и извинения ни за что – не более чем плод моего воображения. – И двух минут тоже. Кроме того, мне бы хотелось поговорить с тобой наедине. – Он одаривает Джессику очаровательной полной улыбкой и произносит: «Извини», после чего вновь поворачивается ко мне, а улыбка исчезает. – Не хочешь поужинать со мной завтра вечером?

Поужинать. Поужинать?

– Я… не знаю. – Мысли в голове противоречат друг другу. Спор начинается с: «Да, конечно, а ты будешь есть без рубашки?», а заканчивается на: «Потом тебя ждет отрезвление, Билли, не делай этого, просто не делай этого!»

– Мы могли бы поговорить, – добавляет Седрик.

– Разговоры ведут к тому, что люди узнают друг друга ближе, разве нет? – недоверчиво уточняю я. – То, для чего ты был неподходящим парнем.

Теперь он улыбается, но улыбка выглядит необычно вымученной, почти отчаянной.

– Я справлюсь. И объясню тебе, что имел в виду. Ты поймешь.

Ты поймешь? Это все еще звучит как: «Ты окажешься в моей постели». К сожалению, я не могу этого исключать.

– Знаешь парковку у доков? – спрашивает он. – Я буду там в восемь часов.

– Я работаю до семи, это слишком…

– Не работаешь, – перебивает меня Джессика. – У тебя уже накопились сверхурочные, освободишься в пять.

В первый раз об этом слышу, но ладно. Я вздыхаю:

– Оставь мне свой номер. Я подумаю и отвечу тебе.

В тот момент улыбка добирается до его глаз и вдруг становится непринужденной.

– Нет. Я буду там. Ты придешь или не придешь. Решение за тобой.

С этими словами Седрик дружелюбно кивает Джессике, бросает мне «Чао», как таинственный запакованный подарок, который я должна открыть позже, и уходит.

А я смотрю ему вслед и даже через несколько секунд после того, как за ним закрылась дверь, замечаю, какой эффект он оказал на людей в зале.

По какой-то причине все они улыбаются.

Или это я улыбаюсь?

БИЛЛИ

– Седрик Бенедикт? – спрашивает многозначительным тоном одна студентка, когда чуть погодя я подхожу к ее столику с раскрытым блокнотом в руке, чтобы принять заказ у нее и ее подружки. Ее зовут Лиза, она часто тут бывает, а с подругой я не знакома.

– Прошу прощения. – Я стараюсь казаться невозмутимой, но чувствую, как щеки снова начинают пылать. – Его сегодня нет в меню.

Она не смеется, а прищелкивает языком.

– Реально, Билли. Этот тип не стоит страданий, которые причиняет. Он странный парень. Одиночка. У него даже друзей нет.

Ее резкие слова выбивают меня из колеи. Еще секунду назад она расплывалась в улыбке, глядя на Седрика, как и практически все остальные, а теперь отзывается о нем так, будто он последний гад?

– Прошу прощения, – помедлив, повторяю я. – На самом деле вы не должны становиться свидетелями личных дел официанток. Это было глупо с моей стороны, пожалуйста, не рассказывайте Мюриэль.

– Я серьезно говорю. – Лиза обменивается взглядом с подругой, и та авторитетно кивает.

– Конечно, он секси. – У второй девушки красивое лицо с нежными чертами, как с картинки, и золотисто-рыжие волосы. К сожалению, толстым слоем макияжа, который должен перекрывать веснушки, она его только портит. – И что-то в нем есть. С ним чувствуешь себя как-то… хорошо. Но дважды подумай, что делаешь. Он знает, как влияет на окружающих, и пользуется этим.

– Сьюзан права, – подтверждает Лиза. – Видимо, его план в том, чтобы переспать с половиной университета. При условии, что девочки достаточно симпатичные.

Во взгляде Сьюзан я замечаю сочувствие.

– Наверное, студентки у него закончились, поэтому перешел на работающих девушек. Но вообще-то…

– Да? – осторожно спрашиваю я, хотя и сама уже поняла, что совершила ошибку.

– Ну, вообще-то, ты не в его вкусе.

Вот спасибо. Как бы я жила дальше без этой информации?

– Минуточку, – внезапно встревает Карлина, сидящая за соседним столиком. – Простите, что вмешиваюсь, но я не могу просто оставить все как есть.

Лиза и Сьюзан, слегка растерявшись, оборачиваются на нее и обмениваются взглядами, на которые в любом комедийном сериале наложили бы злорадный смех.

– Разве ты не должна знать, о чем мы? – интересуется Лиза с нотками высокомерия в голосе.

Сьюзан наклоняется в мою сторону и шепчет:

– Говорят, она изменила своему жениху с Седриком.

– М-м-м… Не думаю, что меня это касается. – Надо было все-таки объявить этот проклятый «красный» код. – Что ж, хотите что-нибудь заказать или…

Карлина словно становится на полголовы выше, не вставая со стула.

– Я действительно прекрасно знаю, о чем говорю. И именно поэтому знаю, что вы в основном распространяете слухи. Вы даже не знакомы с Седриком.

– В самом деле странно, да? – подчеркнуто дружеским тоном отвечает Лиза. – Сьюзан изучает те же предметы, что и он. Но крайне сложно познакомиться с человеком, который появляется в университете, только когда снова хочет кого-нибудь подцепить.

Карлина фыркает:

– Это неправда.

Сьюзан откидывает рыжие волосы за плечи:

– Значит, неправда, что он заводит исключительно интрижки на одну ночь и не допускает даже намека на нормальные отношения?

Карлина качает головой:

– Это его личное дело.

– Точно, вас это не касается, – соглашается одна из ее подруг, но прозвучало как-то нерешительно, словно она поддерживает Карлину только из чувства преданности.

– Нам жалко женщин, которыми он пользуется ради этого, – парирует Лиза, и ее взгляд в сторону Карлины теперь открыто выражает сострадание. – Я не понимаю, почему ты продолжаешь его защищать, притом что он поступил с тобой так же, как со всеми остальными. Не у каждой есть бывший, к которому можно вернуться, когда Седрик с ней наиграется.

Лицо Карлины наливается малиново-красным цветом, а мне постепенно становится плохо. Во-первых, потому что у меня не получается оставаться абсолютно хладнокровной к тому, что говорят Лиза и Сьюзан. Во-вторых, потому что здесь вот-вот обострится ссора, которую спровоцировала я. Если и был подходящий момент, чтобы ее завершить, я его упустила. Черт! Стоит Мюриэль хоть краем уха об этом услышать, она меня поджарит и выгонит. «Никаких кошачьих драк», – гласит ее правило номер один.

– Пожалуйста, перестаньте, – тихо прошу я. – Мы не можем обсуждать это тут. Итак, что вам принести? – «Пожалуйста, просто уйдите», – думает часть