Искушение Тьюринга - Давид Лагеркранц

Пребывая постоянно в ожидании этого настоящего Корелла, он оставался рассеянным и пассивным. Это не было продуманной стратегией. Просто любая инициатива сдерживалась мыслью: «Я не готов, еще не время…» Леонард жил в не вполне осознанной убежденности, что когда-нибудь непременно станет чем-то большим, чем то, что являет собой теперь. Если в основе его личности лежал миф, то это была сказка о гадком утенке. В результате мысли заменяли ему инициативу, а грезы – действия.

В общем, с месяц тому назад, проходя мимо магазина мужского платья, Корелл заметил на витрине девичью фигурку, робкую и пугливую, как тень. Девушка одевала манекен с лицом Кларка Гейбла. Приблизившись, полицейский узнал в ней Джулию. С высоко убранными волосами, в строгом зеленом костюме и блузе «селадонового», как он узнал позже, цвета, она и теперь не показалась ему особенно красивой. И только когда девушка улыбнулась, оборачивая красным шарфом шею «Кларка Гейбла», лицо ее просияло. И таким покоем повеяло от всего ее облика, что Леонард невольно загляделся. Он залюбовался ее грацией и нежными формами. А когда Джулия нагнулась, чтобы поправить «Кларку Гейблу» складку на брюках, увидел в ее глазах слезы. В этот момент ему захотелось увезти ее куда-нибудь подальше – от этого магазина и города, – куда-нибудь, где ничто больше не будет ее мучить.

С того самого вечера Леонард нередко прохаживался мимо витрины магазина в тайной надежде увидеть ее снова. Раз или два (смотря как считать) он ловил на себе ее взгляд – ни в коей мере не призывный и ничего не обещающий, скорее застенчивый и пугливый, но таящий в себе нечто, дающее волю мечтам и фантазии.

Проходя мимо витрины на этот раз, Корелл даже не остановился. Только подумал, что бывало с ним не раз и раньше, не стоит ли зайти поинтересоваться тканью для летнего костюма. Развернуть рулон, потрогать пальцем и – заглянув ей в глаза – прошептать что-нибудь этакое на грани приличия. Смутить ее, заставить улыбнуться… Он не станет никуда ее приглашать – боже упаси, он будет предельно осторожен. Но когда-нибудь, в лучший день, – возможно, это будет воскресенье, – они случайно встретятся на улице, и тогда все будет серьезно… Так думал Корелл. Но по мере приближения к двери мужество покидало его.

Вначале он увидел манекен с лицом Кларка Гейбла, из-за которого вдруг появился владелец магазина мистер Харрингтон собственной персоной. Потом мелькнула она и, как назло, встретилась взглядом с Кореллом. Никогда еще он не чувствовал себя менее готовым… Леонард изобразил улыбку. Потом коснулся пальцами края шляпы – что должно было означать приветствие, или нет, полуприветствие, – знак того, что он еще не готов… Тем не менее она ему ответила.

Они заметили друг друга – что было, конечно, не так много, но все-таки кое-что… Корелл попытался задержать на ней взгляд, пока не опустил глаза в землю. Тело его вдруг отяжелело. Отправившись восвояси – мог ли он сделать иначе? – Леонард чувствовал на себе взгляды прохожих. Несколько раз он споткнулся, а потом вдруг ощутил прилив уверенности и подумал о том, что когда-нибудь… он и сам не понимал, что имеет этим в виду.

Глава 11

Никто не заметил его отсутствия. Корелл долго сидел за столом, не в силах ни на чем сосредоточиться. Потом поднял телефонную трубку и попросил соединить себя с инспектором Эдди Риммером из Манчестера.

Риммер ответил сразу и первым делом заверил, что всегда рад поговорить с коллегой из Уилмслоу, вне зависимости от важности дела. Он мямлил и жевал губами, в любую минуту готовый рассмеяться. Не то чтобы Риммер имел сообщить Кореллу нечто действительно важное, но сразу поднял ему настроение. Поэтому разговор затянулся, возможно, больше, чем следовало. Тьюрингу Риммер сочувствовал.

– Хороший парень, но у него были все основания рассердиться на нас, – сказал он. – Мы раскололи его только так. Так! – В трубке послышался щелкающий звук. – Сам все выдал – не успел я и рукава засучить. Ха-ха… Странная птица, что и говорить… Он сдал все свои экзамены, но, как говорится, никогда не имел дела с настоящими парнями.

– И что, совсем не задирал нос? – в тон собеседнику спросил Корелл.

– Ну… парень не без странностей, что уж там, – Риммер вздохнул. – Конченый гомик. Но он никому не желал зла, я уверен… Просто сбился с пути.

Когда Леонард заговорил о министерстве, Эдди совсем не удивился. Должно быть, это связано с атомной бомбой, предположил он.

– С бомбой? – переспросил Корелл.

– Все, что с ней связано, очень непросто, – подтвердил инспектор. – И с той машиной… С ее помощью они хотели получить британскую атомную бомбу. Посчитать, как там движутся эти атомы, или что-то в этом роде…

Так оно выходило по слухам, по крайней мере. Риммер толком не знал, о чем говорит. Но предположил, что и во время войны Тьюринг занимался чем-то подобным.

– Секретным оружием, я имею в виду. Он ведь получил медаль… Ну, медаль как медаль, точнее – орден… Британской империи или что-то вроде того, но… говорили об этом всякое. А какой шум поднялся, когда он ждал в гости своего норвежского друга…

– Норвежского друга? – не понял Корелл.

– Толком никто ничего не знал, кроме того, что парень он не без странностей. Но шуму у нас было из-за этого…

– У нас тоже, – признался Корелл.

– Ну вот, видите…

– Его могли убить?

Нет, нет… Инспектор сказал, что не хотел бы делать необоснованных предположений – не осознавая, как видно, что именно этим и занимался последние полчаса, – но так далеко не зашло бы, в этом он был уверен.

Леонард рассказал ему про яблоко, электрические кабели и котелок с варевом. И только после этого перешел к самому главному.

– А что с Арнольдом Мюрреем и тем… Харри, который вломился к нему в дом? Вам известно, как можно на них выйти?

И на этот вопрос Риммер ответил утвердительно. Правда, парни не из тех, что сидят у телефона и дожидаются звонка из полиции… И вообще, они, похоже, не склонны подолгу жить в одном месте… Но инспектор готов помочь, навести справки, если, конечно, это действительно так важно. Корелл не стал ни в чем уверять коллегу, но поблагодарил. Они поговорили еще, и Леонард обратил внимание инспектора на то, что народу на Оксфорд-роуд заметно поубавилось.

– Должно быть, наши геи отправились осваивать новые территории, – смеясь, предположил Риммер. – Мы лишь сбагриваем свои проблемы другим, такова жизнь.

– Печально, но правда, – согласился Корелл.

– Уилмслоу – тихий городок, – продолжал инспектор. – И богачей много, как нигде, ведь так?

Здесь помощник инспектора вздохнул и ответил, что, должно быть, Риммер и в этом прав. Только вот когда разговор заходит о местных богачах, имеют в виду кого угодно, только не полицейских. И уж точно не самого Корелла.

В ответ Риммер деликатно прокашлялся, а Леонард поспешил перевести разговор на другую тему.

– Меня беспокоит еще одна вещь, – сказал он. – Хотя это, наверное, глупость…

– Обожаю глупости, – воодушевился инспектор. – Они хоть на некоторое время дают мне возможность почувствовать себя умником.

Тут Корелл напомнил коллеге о его загадочных логических выкладках на полях протокола.

– Хотелось бы знать, что вы имели в виду под всем этим.

Риммер не знал, что сказать.

– Случайные заметки, – наконец нашелся он. – Стал бы я всерьез забивать этим голову…

Тем не менее Корелл настаивал.

И тогда инспектор объяснил ему, что на допросах Тьюринг говорил о неких математических парадоксах. Не тех, что обнаруживаются в ходе решения конкретных задач, стоящих за математической логикой в целом. Можно как угодно переставлять цифры, но то, что получится в результате, будет либо правдой, либо нет.

– Он совсем меня заморочил, – признался Риммер.

Но речь, по его мнению, шла не просто о головоломке, за всем этим стоят очень серьезные вещи. Те, над которыми ученые ломают головы не одно столетие. Они же и подвигли Тьюринга сконструировать некую машину.

– Что за машина? – спросил Корелл.

– Целая серия машин, насколько я понимаю, над которой он работал здесь, в Манчестере.

– Вы это наверняка знаете?

Полной уверенности у инспектора не было. Все это находилось далеко за пределами его понимания, но Тьюринг как будто и в самом деле изобрел нечто невероятное.

– Доктор Тьюринг говорил, что это математики выиграли войну.

– Что он имел под этим в виду?

– Точно сказать не могу… Он вообще говорил много странного. Например, что эти машины могут думать, как вы или я.

– Я тоже что-то такое слышал, – признался Корелл. – Но ведь это не может быть правдой?

– Во всяком случае, понять такое нелегко.

– Насколько я знаю, Тьюринг не считался особо выдающимся математиком, – добавил Корелл, сам не зная зачем.

Эта фраза вырвалась у него сама собой. Возможно, основанием для нее послужили газеты, которые почти не писали о Тьюринге. А может, таким образом он просто хотел прибавить себе авторитета в глазах коллеги. Так или иначе, Леонард не думал вилять хвостом перед Риммером с целью его разговорить.