Коварство потаённых - Алиса Макарова

единственное, чего он жаждет получить, то самое, что он загадал чаровнице в гроте.

— Я не тороплю, ты подумай, — милостиво замурлыкал Эд и, неспешно прошаркав мимо Йомена, вышел вон.

Глава 8. Ультиматум

На следующий день в самый разгар трудового дня Йомен отворил калитку трактира. Промаявшись всю ночь в раздумьях, он так и не смог одолеть душившие его муки выбора того, что было так желанно, но так неправильно. Какой-то тонкий пищащий голосок подзуживал ему прямо в висок, пульсируя при каждом ударе сердца: «Что если её сосватает Филипп? Его отец отвалит полдюжины мешков с золотом, лишь бы породниться с семьей старосты. А чем ответить ему, Йомену?» Хмурое решение пришло лишь с рассветом. «Пусть так, чем упустить её навсегда!» — мрачно подумал он.

Запыхавшись, Анна влетела в комнату, на ходу кивнув отцу:

— Петро сказал, что ты ищешь меня! — и только тут заметила стоявшего в углу Йомена.

— О! — растерянно бросила она в его сторону, всё еще не понимая, в чём дело. Необычно опрятный, он был одет в свою новую нарядную рубаху и, едва завидев её, подался навстречу, не сводя с её лица своих чёрных глаз, словно молящих о чём-то. Сбитая с толку, она перевела вопросительный взгляд на отца. Тот ухмыльнулся:

— Вот, сватать тебя пришёл. А что, молодец что надо.

Ошеломленная Анна только и успела открыть рот.

— Так вот, парень толковый, правильный, работящий. Грехов за ним не водится. Так что выбирай дату, да только чтоб до ярмарки успеть, а то там уж дел невпроворот будет, с этой кутерьмой закрутит-завертит.

— Да я не пойду за него! — обретя голос, возмутилась Анна.

— Ну, своё родительское благословение я уже дал, стало быть, дело решённое. Теперь только с числом определиться.

— Но я не хочу замуж! — вновь протянула она.

— Слово моё отцовское для тебя что кремень. Просватана, так пойдёшь.

— Отец!

— И слышать не желаю. Так что, свадьбу справлять будем, али в управе отметитесь?

— Да не буду я с ним! Не хочу и не выйду!

— Выйдешь, коли придётся.

— Но ты ж говорил мне самой суженого присматривать, ты обещал дать мне выбор.

— Обещал — сдержу. Выбирай день.

— Ты ж божился не давить на меня!

— А на кой тебе этот выбор? Вот жених, всем хорош!

Переведя взгляд на Йомена, на лице которого хрупкая надежда сменилась проступившим отчаянием, Анна почувствовала, как изнутри в ней поднимается клокочущий комок. Как он мог? Условиться с отцом за её спиной! Исподтишка, не оставив ей голоса! Он даже не спросил её саму!

— Не пойду я за тебя, — резко отчеканила она, ошпаривая его обжигающей смесью ненависти и презрения.

— Ну, полно лясы точить, работа стоит. Дело сделано, значится, через неделю под венец.

Не желая слушать его дальнейшие тирады, Анна, вся кипя от возмущения, вихрем скатилась с крыльца.

Йомен шумно выдохнул.

— Ты не переживай, в управу явится, как миленькая, деваться-то ей некуда. Только поостынет малёк. А мы с тобой ещё насчёт мельницы потолкуем.

Глава 9. Управа

Они ждали уже полчаса, бесцельно уставившись на залитый ярким светом двор. Коротая время под окнами управы, Йомен ощущал, как с каждым ударом сердца внутри что-то сжимается. Костяшки пальцев на его накрепко сжатых кулака побелели, но он не чувствовал боли.

— Не волнуйся ты так, девицы вечно опаздывают, — грубый голос Петро, довольно щурившегося на месяц и машущего веточкой цветущего жасмина, вырвал его из забытья.

— Явится, — согласился Эд. — Не посмеет меня ослушаться, я ж ей…

Тут из-за угла вылетела запыхавшаяся Маришка:

— Простите, что опоздали. Босоножка куда-то запропастилась, а потом тесьма на шнуровке лопнула, пришлось срочно пришивать, да я не особо умею…

Не слушая её болтовню, Йомен рванул вперёд и увидел Анну. Она не стала надевать наряд невесты и стояла перед ним в коротеньком летнем сарафане, отделанном по краям кружевными оборками. Почти безупречная белизна ткани подчёркивала загорелые плечи, а нижние оборки на подоле трепал лёгкий ветерок, игриво обнажая скрытую стройность ног. Вместо распущенных по плечам локонов, она собрала отливающие в сиянии Полуденного Месяца золотом пряди в высокий хвост, для нарядности обмотав его алой лентой, а её шею затейливо перехватывала тонкая нитка бус, спускавшаяся глубоко вниз к притягивавшему взгляд треугольному вырезу.

Удостоив Йомена лишь мимолетного взгляда из-под ресниц, но не проронив ни слова, она прошествовала мимо них прямо на крыльцо и вошла в управу. Переглянувшись, они отправились следом. Старый Эд, как видно, торопился. Не желая задерживаться дольше необходимого, он скороговоркой протараторил венчальные слова о таинстве семейных уз и выложил перед ними на стол старинную книгу, уже заботливо раскрытую на нужном развороте.

Первым процарапав своё имя, Йомен отступил в сторону, уступая место Анне. Она взяла в руки перо и склонилась над пожелтевшей страницей, но тут же замерла, и, уловив её секундное замешательство, Йомен вдруг с ужасом подумал: «Вот сейчас она бросит перо на пол и заявит, что и знать меня больше не желает». К его удивлению, Анна быстрым росчерком отметилась в книге и, всё так же не поднимая глаз, обратилась к стоявшему рядом напыщенному отцу:

— Куда теперь?

Потирая руки, тот расплылся в кривой улыбке:

— К сватье. Уж она-то наготовила кушаний, аж стол ломится, а такое дело не грех и отметить. Сегодня погуляем на славу!

Залихватски закинув руку на плечо всегда готового к халявному угощению пенными напитками Петро, он с громким шумом вывалился из дверей управы, на ходу бросив взвизгнувшей от восторга Маришке золотой, выуженный из кармана, от чего та сразу разрумянилась и кинулась в пляс, а потом, подпрыгивая от нетерпения, устремилась им вдогонку.

Повернувшись к Анне, Йомен протянул ей руку, но она отвернулась от него, язвительно усмехаясь:

— Ты разве не слыхал, что сказал отец? Впереди у тебя славная гулянка!

После чего, так и не подав ему руки, спустилась с крыльца и скрылась за углом.

Оставшись один, он вышел наружу, так до конца и не уверенный, сбылось ли его заветное желание, обещанное озёрной девой, на счастье или на беду.

Глава 10. Маришка

Дни потекли как обычно, за исключением того, что Йомен теперь ходил по селу в состоянии какого-то приподнятого помутнения. Работа спорилась в его руках и, мурлыча под нос незатейливую песенку, за неделю он умудрился переделать всё, что было запланировано на месяц. Поспешавший, чтобы угнаться за ним, Петро в конце третьего дня выбился из сил и, плюнув, принялся двигаться дальше в