Псих Книга 1 - Олег Ефремов

этим уже не было. Когда броски стали проходить на уровне туловища, за его спиной неожиданно раздался голос.

— Какого черта ты творишь, Трубецкой? — в этот момент рука парня дрогнула, и нож сорвался, летя в мою грудь. Я успел среагировать, смещая тело с его траектории, но увернуться полностью не успел. Нож вошел в руку. Теперь я заскрипел зубами от боли. Повисла гробовая тишина, все уставились на кровь, капающую на землю. Я выдернул нож и зажал рану рукой.

— Я не специально, — попытался оправдаться Трубецкой.

— Урок закончен. Оболенский срочно к врачу, а ты, — он остановил взгляд, не предвещающий ничего хорошего, на Максимилиане, — останешься и объяснишь, чем вы тут сейчас занимались.

Не стал ждать. Быстрым шагом пошел в целительский корпус, надеясь, что там будет нормальный врач, а не та бесцеремонная рыжая. Помню, что дал ей обещание, больше сюда ни ногой, но не прошло и дня, пришлось нарушить.

Мои ожидания оправдались. Взрослая женщина встретила меня в мед. корпусе и начала обрабатывать рану. Сразу отметил, что целительница недавно плакала, возможно, перед самым моим приходом.

— Что-то у вас случилось? Может чем-то смогу помочь? — как истинный джентльмен предложил поддержку. — И куда подевался ваш рыжий ассистент? — не то чтобы мне было интересно ее отсутствие, просто не хотел пересечься.

— А когда ты видел последний раз Клавдию? — она с надеждой на меня посмотрела.

«Что значит последний раз? Она же не могла пропасть или умереть?» — у меня нехорошо засосало под ложечкой.

— Вчера, когда зашел с несварением желудка, она меня осмотрела, — как бы ни хотелось говорить об этой встрече, но не сказать не мог, кажется, дело серьезное.

— Во сколько это было? Я отъезжала по делам до обеда, а когда вернулась, Клавдии уже здесь не было, — сейчас из глаз женщины брызнули слезы, а мне стало немного ссыкотно, ведь получается, я видел ее последним.

— После первой пары японского мне стало плохо, вот и зашел на обследование. Потом сразу же отправился на тренировку, — умолчал о нашем разговоре.

— Она не говорила, что хочет отлучиться? Ее со вчерашнего дня нигде не могут найти. Вероятно, ты последний, кто ее видел… — целительница, вероятно, хотела добавить живой, но не стала этого делать раньше времени. Теперь стало понятно, почему начальник вызвал с урока даже Петровича. Они обсуждали странный прецедент, связанный с пропажей Клавдии.

— Нет, девушка меня осмотрела, но ничего о своих планах не говорила, да и не знакомы мы с ней. А какие есть предположения, куда она могла уйти? — несмотря на свою неприязнь, хотелось, чтобы Клавдия поскорее нашлась.

— За ворота она не выходила, да и на территории замечена не была, словно исчезла бесследно прямо отсюда, — целительница с трудом сдерживала слезы. Я ее понимал. Это могло лишь означать, что зона отчуждения ее забрала. Вот только какого лешего она тут взялась? Хотя для того, чтобы утверждать, нужно провести расследование. Почему-то ощутил себя виноватым, мы не очень хорошо расстались. Для начала решил прочесать учебную территорию, раз за ворота рыжая не выходила. Может, чем-то таким занята, забив на всё, в силу скверного характера. Правда верилось в такое с трудом, целители все же ответственные люди. Вышел из корпуса с ноющей от пореза рукой и скверным предчувствием беды. Начать поиски решил с женского корпуса.

Чтобы не палиться, тактично стучал в дверь и просил обезболивающее, не став скрывать на руке повязку. Кто-то меня посылал к целителям, кто-то давал лекарство, а кто-то приглашал на чай с конфетками. Я отказывался, но проверял, нет ли тут этой рыжей заразы. Знакомый номер Лопухиной обошел стороной, молясь с ней не встретиться ненароком. Вот только сверху меня не услышали.

— Оболенский и кого ты тут ищешь, не меня ли случайно? — как бесплотный дух, девушка возникла за спиной, аж вздрогнул от неожиданности.

— Вот, прошу обезболивающее, ноет рука, — почти не соврал, стараясь ее обойти по стеночке.

— Так что ты сразу ко мне не обратился, у меня оно есть, — Верка, словно клещ, вцепилась в мою здоровую руку и потащила к знакомой двери. Уже подумал применить прием самообороны, дабы выбраться из цепкого захвата, но она на мгновение выпустила руку, чтобы открыть ключом дверь. — Проходи, не стесняйся, — бочком впихнула меня в комнату. Честно не знал, что делать, но бежать было поздно. Не съест же меня, в самом деле? В детстве часто казалось, что блудливые мачехи, проникающие по ночам в мою комнату, хотели меня сожрать. Хищный блеск глаз и язык, облизывающий влажные губы, до сих пор иногда чудятся, отчего просыпаюсь во сне. Потом уже догадался, чего хотели от меня женщины, но пунктик остался.

— Присаживайся на кровать, здесь места не так много. А я пока поищу нужное лекарство, — вроде ничего плохого Ворона не помышляла, но мне все равно было не по себе. Вскоре она дала мне таблеточку и предложила стакан воды. Пришлось выпить уже четвертую таблетку подряд, еще пять лежали в кармане. Сейчас мне, наверное, можно вырвать зуб, и я не почувствую боли.

— Спасибо за помощь, наверное, пойду, — встал, решая ретироваться, но не тут-то было.

— Зачем тебе вот это вот всё? Для чего уродуешь внешность? — одним ловким движением она сняла с меня бесформенные очки. Осознал, что так просто сбежать не удастся.

— Это мое сугубо личное дело, может, так мне нравится больше, — попробовал забрать свою вещь, но Верка спрятала очки за спину.

— Ты еще и линзы носишь? Тогда не пойму, зачем тебе вообще очки без диоптрии? — успела одеть и сейчас вопросительно смотрела сквозь них. — Ты прям ходячая тайна, которую хочется поскорее раскрыть. Зачем такому красавчику притворяться?

— Вдруг я учусь быть незаметным шпионом, — ляпнул первое, что пришло сейчас в голову.

— Оболенский, не ври. Ты спишь и видишь, как отсюда побыстрее слинять. В такую чушь я никогда не поверю, — говорил же, что Лопухина далеко не дура, но раскрывать душу не собирался.

— Ладно, у каждого есть право на тайну, но рано или поздно я все же ее раскрою. Можешь забрать это убожество, — привстала на носочки, позволяя самому снять с нее очки. Как только потянулся к оправе, она чмокнула меня в губы без предупреждения. Я выпал в осадок, пятясь к закрытой двери.

— Не знаю, что ты сделал со мной, но с каждым днем меня привлекаешь все больше. Если бы ты был ведьмаком, подумала, что приворожил. Да и мой дар на тебе не сработал, теперь это точно вижу, — догадался, что это была лишь проверка, выдохнул, выскочив пулей за дверь.