Русская национальная мысль. Трезвость русского народа - Евгений Анатольевич Небольсин

впрочем, и во время отдыха также пролетает быстро). Человек явственно воспринимает контраст между тем его состоянием, когда есть молитва во время физически тяжелого труда и тем его состоянием, когда её нет. Благодаря этому контрасту он понимает, что Бог есть. Время в Божественном счастье летит очень быстро – год как день. Годы проходят быстро и мы сами не замечаем, как становимся долгожителями, ибо такова суть счастья – если оное Божественное, то мы не чувствуем его скорость, также как и не можем видеть Того, Кто нам его дарует. Вот так примерно работает на практике. А после работы не тянет расслабиться, ибо не было напряжения душевного. Здоровая психика и здравствуйте дети и любимая. Если жизнь пролетела как один день, то человек был счастлив.

Исходя из определения о мире флоры и фауны, да и всей Вселенной, а именно исходя из того, что оные есть и были внутренним миром человека, когда-то раскрывшимся в данной привычно обозреваемой реалии. (Ведь Адам дает имена всему.) Так вот, исходя из этого определения, человек ответственен за происходящее вокруг и радуется Богу опосредовано гармонии окружающей природы. То есть живет радостью этой Вселенной и, тем самым, не прерывает своего внимания на Творце, а только изменяет посредники созерцания Его, видит Его в богообщении через иные проводники и образы Божественного порядка, проявления Его Воли и истечения Его Энергий. Таким образом, мир вокруг человека, рисуя ему образы Божьи, вспомоществует ему его молитвенному единству с Ним. К примеру, Луна не светит и оная не является источником живительного света, но оная лишь его отражает. Но это не означает, что Луна придумана дьяволом – нет, оная просто напоминает нам о том, что есть Солнце. Если мы обманулись и подумали что-то иное, то только потому, что этого хотели сами – нам было удобно в это верить по своей слабости, также как Адам спутал Глас Отца Небесного с голосом змии. Человек видит Бога через посредники (Также как змей, искусивший Адама, в какой-то бесконечно далекой степени подобия несет образ Божий и именно Его, как раз, дано было распознать в змии для того, чтобы преобразить до Образа Божьего через самого себя. Ведь мы носим в себе тот образ Божий, который узрели в змии во время общения с ним в Раю. С кем общаюсь, того образ и принимаю, точнее тот вид, в коем Он, Бог, предстал перед человеком – мы носим в себе змия в виде пищеварительной системы желудочно-кишечного тракта. Хотя и сказано, что дьявол вселился в него, но в любом случае, перед нами часть полноты Его. После этого мир – это речь Творца, предназначенная всему человечеству в лице Адама, причем распознаваемая иной раз бесконечно долго), но сами посредники Богом не являются, а потому остается только сделать его удобнее, то есть только извлекая Его Суть из проводников в поте лица, только преобразив Вселенную в Боге, он может быть по-настоящему счастлив. Не убить её ради целей своего эго, чтобы избавиться от проблем, а преобразить в Образ Творца. Что такое тогда молитва? Молитва – это такая боль из-за дискомфорта, обусловленная контрастом между тем образом, какой мы имеем с тем образом, перед Коим стоим. Возникшее сокрушение духа – это и есть жертва Богу, коя предполагает рост. Только боль – первый признак начавшегося возрастания и движения к лучшему. Это природа трезвости.

На Голгофе мы не видим особых радостей у Иисуса Христа, но видим сам процесс напряженного богообщения в молении Его. То же самое действо Он творил в Гефсиманском Саду. Само межличностное общение с Отцом Небесным дарует желанный внутренний душевный мир, в котором и есть радость вечности. А скорбь всегда о других и за других, ибо оные, хотя и не ведают, что творят, но остаются соратниками в духовной брани, благодаря осознанию чего не затухает и радость. Сын Божий говорил Отцу Небесному о том, что Он оставил Его, но в любом случае эта фраза имеет двойственное значение и одно из них понятно нам, а другое только Ему Самому. Под словом «Я» Иисус Христос имел в виду все человечество, ибо Он второй Адам. Богу угодно спасение не какой-то отдельной личности, а всего человечества, а потому и молитва наша должна быть такой же, как у Него в самые последние моменты жизни на Голгофе. Но это уже удел может быть Сына Божьего и великих опытных подвижников, которые ведают о том, что они ответственны за происходящее везде на Земном шаре. Дело в том, что счастье – это такая горящая свеча, делиться которой можно бесконечно много и только в одном случае сие возможно – если оная горит. Её следует оберегать от задувания, ведь для хранения в себе этого огонька нужна эта собранность, молчание, строгость к себе в постах и поведении, жертвенность и внимание к ближним, сосредоточенность на умном делании молитвы. Ведь только в том случае, если свеча горит, то от неё можно зажечь другие свечи, как это происходит в День Святой Пасхи на Гробе Господнем, или костер в зимнем лесу. Хранение горящей свечи – это дело не только души самого человека, но и его организма и даже окружающей его природы и Вселенной вообще. Все в этом мире заточено на то, чтобы межличностное общение в пределах Святого Семейства никогда не прерывалось. Этим и только этим общением человека с Богом живет и радуется все вокруг. В этой книге мной рассмотрены только лишь некоторые цепи такого общения и только потому, что они актуальны для современной обстановки в мире. За мной придут другие и сделают сие уже иначе, а именно так, как будет это требовать уже их время.

С другой стороны, делиться счастьем – это не акт огромной силы воли, а утверждение собственного счастья. Представьте себе, что у вас множество арбузов. А вот у тех и тех арбузов нет. Вы, с одной стороны арбузно счастливы, а с другой – делитесь ими. Так два в одном и нет одного без другого. Иными словами, делиться счастьем – это не усилие воли, это производное преизбыточной радости. Это любовь есть. Делиться арбузами, когда их нет – это уже насилие собственной природы. Усилием воли любить невозможно. Можно быть только проводником радости из Царствия Небесного к ближнему. Вот это есть тот самый вопрос, который обходят ныне те, кто жаждет разрушения Церкви. Мы идем в Храм в воскресный день, чтобы принести свой заряд радости, как