(не) случайная ночь с боссом - Тая Наварская

Глава 9.2

– Нет, я точно не такая, – мотаю головой. – Меня совсем не тянет нарушать запреты.

– Брось, Ангелина, неужели ты никогда не хотела пересечь черту допустимого? – Вавилов снова подается чуть вперед, и в ноздри тут же забивается дурманящий аромат его парфюма. Терпкого и дорогого.

Теперь нас разделяют считанные сантиметры. Мое плечо почти утыкается боссу в грудь, а щека прямо-таки пылает от невидимых ожогов, оставленных его взором.

Он вторгается в мое личное пространство непрошено и нагло, но меня, вопреки здравому смыслу, это ничуть не раздражает. Наоборот, где-то на уровне первобытных инстинктов я мечтаю о том, чтобы этот мужчина оказался ближе. Еще ближе. Его присутствие пугает и манит одновременно.

Я словно мотылек, тянущийся к огню, – знаю, что сгорю, но сменить направление все равно не получается.

Вавилов спрашивает, хотелось ли мне когда-нибудь пересечь черту, и с моих губ готово сорваться преступное признание: я хочу этого прямо сейчас. Сотой долей своего растерянного сознания. Однако остатками трезвого разума понимаю, что я не имею морального права вестись на незримые чары Александра Анатольевича.

Во-первых, я на него работаю. И увлеченность боссом противоречит кодексу корпоративной этики. Во-вторых, у меня есть Дима, которого я, несомненно, люблю.

– Нет, я никогда этого не хотела, – лгу я, сосредоточенно разглядывая свои колени.

Я не бунтарка. И не любительница нарушать правила.

Я – хорошая девочка, так все говорят. Родители, подруги, Дима. Это мои самые близкие люди, они по-настоящему знают меня, верно?

Я – хорошая девочка. А хорошие девочки не заглядываются на своих боссов.

– Ангелина, посмотри на меня.

Приказ Вавилова звучит как гром среди ясного неба: неожиданно и твердо. У меня нет ни единого шанса ослушаться, хотя, признаться честно, я жутко этого боюсь. Ведь в глазах Вавилова плещется штормовое море. Прекрасное и губительное. Что, если я провалюсь в пучину грозной синевы и больше не выберусь оттуда?

Робко поворачиваю голову, вскидываю глаза и… Тут же краснею. Будто в меня кипятком плеснули. Хищный взгляд Вавилова блуждает по моему лицу с нескрываемым интересом, а идеальной формы губы слегка изогнуты в легкой полуулыбке.

– Пообещай мне кое-что, ладно? – загадочно понизив голос, говорит Александр Анатольевич.

– Что? – еле помня себя от волнения, лепечу я.

– Если вдруг тебе захочется нарушить какой-нибудь запрет, ты мне об этом расскажешь. Обещаешь?

Я тону. Натурально тону в его глазах. Вавилов меня даже не касается. Просто смотрит, внимательно и изучающе, а я уже готова стечь лужицей к его ногам.

Господи, да что же со мной творится?

– Обещаю, – одними губами отзываюсь я.

Еще немного зрительного контакта с ним – и я упаду в обморок. Нервы не выдерживают. Голова идет кругом.

– Отлично, – Вавилов резко отодвигается, а из моего рта вырывается разочарованный стон.

Ох, как же стыдно!

– Ибрагимова двадцать, – объявляет водитель мой адрес, а я от неожиданности вздрагиваю.

Неужели мы так быстро приехали? Я и опомниться не успела…

Суетливо сгребаю свою сумку, намереваясь покинуть автомобиль, но расторопный Иван меня опережает: первым выходит на улицу и галантно распахивает пассажирскую дверь.

– Спасибо, что довезли, Александр Анатольевич, – бормочу я себе под нос не в силах снова посмотреть на своего босса.

– Не благодари, – посмеивается он. – Мне было весело.

Снова заливаюсь краской и торопливо вылезаю из автомобиля. Прощаюсь с Иваном и на ватных ногах устремляюсь к своем подъезду.

Ох, и перенервничала же я!

Сердце до сих пор колотится как бешеное…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍