ПРОПАВШИЙ КРЕЙСЕР - Енё Рейто

Накрепко запертые в складском помещении «Роджера», оба высокопоставленных пленника, бледные от волнения, расхаживали из угла в угол. Сюда доносились приветственные выкрики, звуки музыки, орудийные залпы салюта. Страшно подумать, какой скандал разразится, когда вся эта история с подменой выйдет наружу. А рано или поздно это неизбежно случится.

3

Убийственный климат Индокитая культивировал этикет, отличный от общепризнанного. Обедов с тостами, долгих застолий здесь не бывает. Предписанное протоколом облачение очень скоро взмокает от пота и теряет форму, обильную перемену блюд невозможно выдержать, а сидеть за столом переговоров в наглухо застегнутом мундире и вовсе глупо. В этих краях чуть ли не круглые сутки могут лить проливные дожди, а редкие минуты, когда проглядывает солнце и земля отдает обратно впитанную в себя влагу, шестидесяти градусная жара окутывает все вокруг густым облаком пара. Поскольку почва представляет собою гниющий тысячелетиями гумус, отдаваемая землею влага насыщена сероводородом, аммиаком и прочими нездоровыми миазмами. Этот уголок света не похож ни на одни другой — он поистине выморочное дитя матери-земли: деревья здесь какой-то странной формы, луна, подобно гондоле, выгнутой частью своей свисает вниз, местные жители худы, как скелеты, изнурены и медлительны в движениях. Суставы и черепные швы ревматической ломотой отзываются на тяжелый, сырой климат; воздух еще больше походит на влажный, банный пар из-за размытого светового венца вокруг цветных лампионов. Даже в хорошую погоду с крыш, медленно набухая, падают капли; все металлические детали покрыты влагой, а вывешенное для просушки белье никогда не высыхает. Каждый вновь прибывший офицер с удивлением замечает, что новенькое бритвенное лезвие всего за каких-то два дня успевает покрываться слоем ржавчины.

Автор вынужден был остановиться на этих подробностях для того, что бы читатель мог в должной мере оценить удачу, выпавшую на долю двух отчаянных самозванцев.

Ужин, во время которого необходимо было сидеть в мундирах со стоячим воротничком, прошел с молниеносной быстротой. Меню состояло из нескольких легких блюд, свой приветственный тост генерал свел к одной фразе, не требующей пространственного ответа, и, заранее предупредил принца адъютант генерала, в Индокитае не сочтут невежливостью, если его высочество сразу же после ужина удалится к себе в апартаменты. Такое поведение не только поощряется, но прямо-таки предписывается как необходимое. Зато час спустя гость должен «дать десерт», — таков здешний ритуал. Небольшую компанию костей принято угощать черным кофе и сладостями в так называемой smoking room, то бишь курительной комнате, обставленной мягкими креслами. В помещении к потолку подвешены гигантские вентиляторы, лопасти которых постоянно вращаются, но не освежают воздух, а попросту гоняют вверх-вниз душные слои. Приемы в курительной, как правило, проходят с отступлением от этикета. После ужина все сбрасывают с себя парадное платье, освежаются под душем, облачаются в легкий парусиновый или чесучовый костюм и в таком виде являются к десерту.

Адъютант во всем облегчил Мальцу жизнь: у него уже был заготовлен список из пяти человек, которых надлежало пригласить, а кроме того, он вызвался все подготовить к приему гостей. В распоряжение Мальца был предоставлен обширный гардероб, начиная от белых смокингов и кончая пижамами. Ржавый расположился в апартаментах по соседству, так что до начала десерта можно было посоветоваться с рыжим другом, который, весело насвистывая, любовался в зеркале собственной персоной. Ребяческое тщеславие было единственной слабостью Ржавого. Впрочем, и оно проявлялось как-то по-детски мило. Молодой человек был в восторге от бежевого смокинга из тонкого полотна, который сидел на нем как влитой. В верхний кармашек он засунул шелковый платок небесного цвета, который вышитыми на нем звездами заставлял вспомнить мелодию «Янки дудль». Понадобилось самое энергичное вмешательство Мальца, чтобы уговорить Ржавого отказаться от неподобающих случаю белых перчаток и хлыста для верховой езды.

— Экий ты, право, несносный с вечными своими придирками! Капитану генерального штаба просто неприлично появляться на людях без хлыста! А перчатки особо упоминались в служебном уставе — том, что в Сингапуре стащили специально для нас с тобой.

— Но это правило не распространяется на колонии. Ржавый, ну будь ты посерьезней! Страшно подумать, что мы натворили. Захватили в плен высокопоставленных лиц, похитили крейсер, обманули целую нацию…

— Есть о чем плакать! Что сделано — то сделано.

— А каким образом ты собираешься вызволить моего брата?

— Пока не знаю. Может, для начала обстреляем Камбоджу? Все равно сегодня вечером ничего не удастся предпринять. На сегодня наша задача — обсудить военные операции. Кстати, заруби себе на носу: в первую очередь долг, а уж потом — личные дела.

— Боюсь, при первых же наших фразах они догадаются, что мы ничего не смыслим в военном деле.

— Не спеши с выводами! До сих пор нашей стратегии мог позавидовать сам Наполеон. Ты только старайся, дружок, пореже открывать рот и держись как можно напыщеннее, тогда вполне сойдешь за принца. На все их речи знай тверди: «Господа, я верю в возможности мирного урегулирования». Ну, а если чего не поймешь, не тушуйся. «Да-да, — говори, — конечно, но позволю себе напомнить: наша основная цель — собрать «круглый стол»». Как я уразумел из слов его высочества, от этого предмета обстановки тут много ждут.

Появившийся в дверях младший офицер доложил о прибытии гостей. Все пятеро: генерал, комендант, майор, капитан и некий штатский — господин Мюриель, отставной капитан и шеф секретной службы, — были в легких полотняных костюмах. Вскоре двое слуг внесли сигары, сигареты, черный кофе и сладости. Разговор вертелся вокруг нейтральных тем. Малец чувствовал, что приступить к основным переговорам надо бы гостю. Но как начать? Видно было, что офицеры едва сдерживают нетерпение.

— Дорогие друзья, — произнес он наконец, подражая несколько ленивой манере принца и его легкому, небрежному тону. — Отбросим формальности. Забудем, что я гость, а вы радушные хозяева. Здесь собрались британские и французские офицеры, так давайте без околичностей обменяемся информацией.

Он почувствовал, что вступление оказалось удачным. Глаза Ржавого загорелись, как световая реклама. Генерал сразу же вскочил с места и, скрестив руки на груди, зашагал по гостиной. Наконец, собравшись с мыслями, он произнес:

— Потолкуем о генерале Чане или… — остановившись на миг, он продолжил: — начнем с истории Томаса Ливена?

4

Наступила невольная пауза. Наши герои силились прийти в себя после неожиданного упоминания о Томасе Ливине. Первым нашелся Ржавый.

— По-моему, с делом Ливена мы управимся походя, и тогда уж можно будет целиком посвятить себя более важной проблеме.

— Как вам будет угодно, — согласно кивнул генерал. — Майор Лафайет, который занимался этим делом, доложит о результатах. Неудачный исход ни в коей мере не свидетельствует о недостаточном усилии с нашей стороны, ведь военные изобретения являются общим достоянием наших государств, поэтому расследовать эту историю для нас было так же важно, как и для Англии.

— Изложу вкратце, — начал майор. — Томаса Ливена вместе с новобранцами первой роты из Джибути доставили пароходом в Сайгон. К тому моменту, когда британское военное ведомство сделало запрос о Ливене, он находился в части, ведущий военные действия у Нонгхей. Год назад ту часть отозвали с передовой… Томас Ливен тогда находился в госпитале в связи с ранением в голову.

— Желаете глоток воды, ваше высочество? — участливо спросил капитан.

— Да… — едва слышно промолвил Малец и, чуть успокоившись, с улыбкой обратился к офицерам: — Недавний циклон все еще дает о себе знать. — Он сделал несколько глотков и закурил сигарету, глубоко втягивая дым. Это помогло ему вернуть самообладание. — Продолжайте, господин майор.

— Первую осторожную попытку кое-что выведать у Ливена мы предприняли год назад. К нему подослали сотрудника секретной службы, переодетого в форму легионера. Неделями он втирался к Ливену в доверие, кормил-поил, угощал его, но так и не смог ничего выведать. Тогда мы вплотную взяли его в оборот, действуя как посулами, так и угрозами. Безуспешно! Ливен начисто все отрицал. Заявил, что никакого изобретения у него нет и не было. Возможно, следовало бы применить методы инквизиции, но мы считали себя не вправе поступить так с прекрасным солдатом, раненным в бою и удостоенном медалей за храбрость.

— А где сейчас этот человек? — поинтересовался Ржавый.

— Ваш вопрос кстати, — улыбнулся майор. — Кое-что мы все же предприняли. — Откомандировали его сюда, в болотистые районы Камбоджи — надзирать за отбывающими наказание туземцами. Назначение, прямо скажем, хуже некуда. Правда, в частном порядке мы пообещали Ливену, что, если он согласится за любую цену продать свое изобретение Англии или нам, он тотчас же будет освобожден от должности тюремщика. Однако этот человек показал себя редким упрямцем. Вот уже два месяца он сносит все лишения: гнилые болота, тучи москитов и окружение преступников-аннамитов, которые умащают себя невероятно вонючими маслами.