Жажда - Татия Суботина

Регина повалилась на меня и обмякла. Стало трудно дышать.

Наконец, когда удалось выбраться из-под девушки, я немного отползла и просто повалилась на спину, раскинув руки.

Воздух врывался в легкие толчками, я прерывисто и глубоко дышала. Он был таким вкусным. Пьянящий и свежий.

Вкус жизни.

Данил громко дыша, присел на траву рядом со мной. В его руках все еще был огромный булыжник. Окровавленный булыжник.

Я настороженно покосилась на одногруппника. Черты его лица заострились и стали еще загадочнее и привлекательнее, чем прежде. Я совершенно его не знала, но чувствовала, как неведомая сила тянет к Данилу. Тянет, заманивая в свои сети.

— Зачем? — прохрипела, стараясь вглядеться в его глаза.

Почему-то казалось, что именно в них меня ждут ответы на все вопросы. При тусклом свете луны разглядеть эмоции в темных омутах его глаз, оказалось невозможным.

Он не пытался помочь мне встать, не спрашивал, ранена ли я и чьей крови на мне больше: собственной или Регины. Он просто смотрел. Даже отчетливо не видя выражения его лица, я могла руку на отсечение дать, что одногруппник не спускал с меня глаз. Просто потому, что его взгляд прожигал, точно клеймо. Или же подобные ощущения можно было списать на разыгравшееся воображение и последствия выброса адреналина в кровь…

— Короткую должна была вытянуть не ты, — скупо кинул Данил, встал и отправился в сторону палаток.

Видимо за ножом, чтобы разделать тело Регины. От предвкушения будущей трапезы свело желудок. Инстинкты тела и голос разума схлестнулись в уже привычном мне противоборстве. Победу одержало тело.

Впрочем, как и всегда в последнее время существования на острове. Жизнью, я старалась это называть крайне редко, чтобы полноценно не чувствовать монстра, в которого превращалась.

Рот заполнила вязкая слюна.

Дима совершенно обезумел после убийства Олечки. Одного дня он бросился с диким визгом в лес и больше не вернулся. Искать его никто из нас не стал.

Лес меня пугал намного больше, чем исчезновение очередного одногруппника.

Голод сводил с ума. Постоянно терзали странные видения и болезненные спазмы в желудке. Очередной «обед» быстро портился. К каким бы ухищрениям мы не пытались прибегнуть, мясо гнило.

Нас осталось двое. Я и Данил.

Играть в жребий больше не предлагалось. Я понимала, что даже если вытяну длинную палочку — с парнем мне не справиться. Порочный круг замкнулся. Все чаще ловила себя на мысли, как мне хочется его укусить. Почувствовать вкус крови во рту. В эти моменты липкий холодный пот скользил по позвоночнику. Я вздрагивала и понимала, что превращаюсь в чудовище.

Нечто.

Сегодня мне удалось насобирать подозрительных синих ягод в лесу. Заставила себя пройти немного дальше от привычной поляны и наткнулась на заросли кустарников. Раньше мы их не замечали. Мою добычу разделили с Данилом поровну.

От ягод вязало во рту и тошнило. Но голод на несколько часов утих.

Бесцельно блуждая по острову, я наткнулась на милый круглый залив озера, прямо посреди леса. Решила искупаться. Некогда белые кудри слиплись и свисали тонкими прядями. Даже холодная осенняя вода меня не пугала. Хотелось почувствовать себя чистой. Хоть чуть-чуть. Смыть все жуткие события, что произошли за эти две недели.

Смыть нечто.

Я скинула джинсы, кофту, белье и кроссовки, вошла в прозрачную воду по косточки, замерев.

Она была ледяной. Жгучий холод пробирал до костей. Решив не тянуть, я с безумными криками, поднимая кучу брызг, ринулась вперед и нырнула. Сначала тело сковала острая боль, на миг подумалось, что это судорога, и я не смогу выплыть на поверхность.

— Это конец, — мелькнуло в голове. — Лучше уж так, чем иначе. Чудовищем.

Через несколько секунд боль прекратилась, исчезнув также внезапно, как и появилась. Я вынырнула и с наслаждением вдохнула. Тело казалось неимоверно легким. Холод больше не ощущался. Только свобода.

Услышав хруст веток, повернула голову на шум.

Данил.

Одногруппник вышел из зарослей боярышника и направился к заливу, наткнувшись на меня взглядом, остановился. Замерла и я.

Уголки его губ слегка приподнялись и он, приблизившись к озеру, стал как ни в чем не бывало раздеваться.

— Ты, что делаешь? — возмутилась я.

— Раздеваюсь.

— Это я вижу, — фыркнула, тряхнув головой, капельки слетели с волос и вернулись в озеро. — Зачем? Что ты собираешься делать?

Данил усмехнулся.

— Собираюсь искупаться.

— Но тут уже купаюсь я! Найди себе другое озеро! — упрямо вела, чувствуя, как от пронзительного взгляда серых глаз, щеки заливает румянец.

Одногруппник спокойно скинул ботинки, снял вязаный свитер, и я успела заметить большой шрам, что шел через всю грудную клетку, скрываясь где-то на спине.

— Ты меня слышишь?! Найди другое место для купаний! Я не буду находиться с тобой в одной воде!

Данил стянул джинсы, выпрямился и посмотрел мне прямо в глаза. От этого взгляда кровь внутри меня точно вскипела, тело обдало жаром.

— Так выходи, если не будешь. Никто тебя не держит.

Я вспыхнула. Как мне выйти, если я полностью обнажена? Плотно сжав губы, нахмурилась, судорожно пытаясь отыскать выход из сложившейся ситуации.

— Решила все-таки поплавать? — с усмешкой поддел он меня. — Видимо потерпишь чуть-чуть такое соседство, а озеро из берегов не выйдет, если мы окунемся в него вдвоем.

Данил снял трусы, вальяжной походкой медленно зашел в озеро, словно по капле смакуя мое смущение. Я старалась не слишком пялиться, но глаза словно приросли к его спортивному, крепкому телу. Странно, что даже голод не испортил этот красивый рельеф его фигуры, только сделал мышцы поджаристей. Когда одногруппник нырнул и проплыл под водой буквально в метре от меня — горячая волна жара ударила в голову. Словно я сидела по горло не в ледяной осенней воде, а в парном молоке. Стало жарко.

Данил скрылся под водой и долго не выныривал. Вдруг мне стало невыносимо страшно от мысли, что я не знаю где он. Это было глупо, ведь на острове нас осталось всего двое, а значит, рано или поздно кто-то из нас сорвется и примерит роль палача… Трезво оценивая свои способности, я понимала, что моя роль противоположна. Жертвы. Поэтому наиблагоприятнейшим исходом для меня — была случайная смерть Данила. Да, тогда мне бы пришлось умереть в муках или, в конце концов, смириться и наложить на себя руки, но… Отчего-то безумно сильно ужаснула мысль, что Данил погиб и оставил меня одну.

— Данил?

Никакой реакции.

— Дани-и-и-ил!

Синяя гладь озера блестела на солнце. Я испугалась. Чертыхнувшись, поплыла на глубину.