Страх одиночества - Селина Дрейк

Маноло смотрел на нее своими загадочно поблескивающими черными глазами.

— Нет ничего легче, крошка. Я хочу того же, чего и ты, с первой секунды, как увидел тебя в доме Мелиссы. Есть только одна проблема. Ведь я собирался просто поужинать с тобой… Что будем делать с этим?

Этот мужчина как будто специально старался смутить или оттолкнуть ее! Валери вздернула подбородок, безразличная уже ко всему — к собственной гордости, к понятию приличия.

— У меня есть несколько презервативов.

Брови Маноло насмешливо изогнулись.

— А ты, помнится, говорила, что, после того как муж…

— Да, я купила упаковку сразу после развода, — перебила она его, — когда решила зажить новой, полноценной жизнью. Они так и лежат нераспечатанные в ванной.

— Сколько там штук?

— Понятия не имею. Наверное, штук шесть.

— Пожалуй, должно хватить, — задумчиво протянул Маноло, снимая пиджак и начиная расстегивать пуговицы на рубашке.

Валери смотрела, не отрывая глаз, на то, как постепенно обнажается его смуглая мускулистая грудь. Она перевела дыхание, закусив губу, когда Маноло снял наконец свою черную рубашку и бросил ее в сторону.

— Тебе, как я вижу, зрелище нравится, крошка, — усмехнулся он, закладывая пальцы за ремень брюк.

Маноло был прекрасно сложен — широкие плечи, тонкая талия, узкие мускулистые бедра. Черные кудрявые волосы, которыми поросла грудь, не скрывали маленьких сосков. Валери смотрела на эти темные кружочки, потом подняла глаза, чтобы встретить взгляд черных бездонных глаз. Она не могла понять, возбужден Маноло или зол. Или и то и другое вместе.

Честно говоря, ее это мало волновало. Ей нужно было от этого мужчины только одно.

Стыд и скованность внезапно ушли, осталось одно желание. Валери коснулась плеч Маноло, чувствуя, как горяча его кожа.

— Да, — выдохнула она, плавясь на медленном огне. — Да, зрелище мне нравится.

— Тогда неси презервативы, крошка. У нас с тобою впереди целая ночь.

7

— Как хорошо, что ты все-таки выбралась со мною за покупками! — радостно щебетала Жанетт, порхая между вешалок в небольшом магазинчике, — А то обычно по пятницам ты так занята! Давай же, Валери, помоги мне выбрать! Не стой как истукан, грезя среди бела дня! Мне просто необходимо новое платье… Родители Ива устраивают вечеринку по поводу помолвки его брата, и я обязана быть хорошо одета. Во что-нибудь, чего они на мне еще не видели…

Валери подавила вздох и постаралась сосредоточиться. Нужно помочь подруге подобрать что-нибудь подходящее. Но мыслями Валери было далеко отсюда. Она вообще последние дни пребывала неизвестно где…

О Боже, даже думать об этом было невыносимо. Унижение, испытанное утром во вторник, когда она проснулась и увидела черноволосую голову Маноло Шальгрена на соседней подушке… А потом — резкий стыд, когда она вспомнила, чем они занимались в короткие предутренние часы. Осталась ли хоть одна поза, к которой он ее не принудил? Хотя принуждение, пожалуй, не то слово. Она хотела того сама, даже более чем хотела. Только когда оба выдохлись до изнеможения, этот чувственный пир прекратился сам собой.

Валери убежала бы прочь, пока он еще не проснулся. Но ведь это был ее собственный дом, ее постель. И по собственному желанию она легла в эту постель с Маноло Шальгреном.

Наконец Валери кое-как решила проблему, разбудив его и предложив чашечку горячего кофе. А затем вежливо попросила как можно скорее уйти, потому что иначе она опоздает на работу. И до того, как Маноло успел вставить хоть слово, Валери уже сердечно поблагодарила его за внимательность и такт — за то, что он прекрасно понимает ее право на личную свободу и больше никогда не станет искать с нею встреч.

Ей никогда не забыть выражения его глаз в этот момент. Поначалу Маноло выглядел так, будто она окатила его ледяной водой. А потом пришел в ярость.

Он пытался спорить, настаивать, что непременно должен увидеться с нею еще. Но Валери была непреклонна, потому что знала — продолжать встречаться с этим человеком означает для нее полное поражение. Она не хотела привыкать к роли любовницы плэйбоя, тем более что чувствовала — к этой роли ей привыкнуть будет очень легко.

В постели он действовал на нее как наркотик, и Валери знала: стоит ей чуть поддаться, и она уже не сможет жить без этого. В конце концов Маноло сдался и сделал то, о чем она просила, — ушел прочь, хлопнув за собой дверью.

Говорят, с глаз долой — из сердца вон. Однако отсутствие Маноло перед глазами не помогло выкинуть его из сердца. Да и как бы это могло случиться, если все вокруг, вся ее квартира напоминала Валери о любовнике? Одна кровать чего стоила, кровать, где они всего несколько дней назад предавались наслаждению… Хотя Маноло оказался неимоверно изобретательным, и поле их «деятельности» не ограничилось спальней. На кухонном столе Валери пережила одно из самых сильных впечатлений, а уж о ванной и говорить нечего… Но пустая упаковка из-под презервативов на столике у кровати служила самым простым и грубым напоминанием. Валери не предполагала, что на свете есть мужчина, способный заниматься любовью столько раз подряд!

Однако такой мужчина был… О да. Именно был.

И теперь Валери раз за разом мыслями возвращалась в ту незабываемую ночь…

— Что ты думаешь вот об этом? Голубой цвет мне идет?

Валери повернулась к подруге, которая приложила к себе шелковое коротенькое платьице голубого цвета. Оно красиво оттеняло темно-каштановые волосы Жанетт.

— Отлично! — похвалила Валери, поднимая вверх большой палец. — Но попробуй примерить. Убедись, что сидит хорошо.

Сидело платье тоже идеально.

— Очень соблазнительно, — одобрила Валери.

— Думаешь, Иву понравится?

— Он сойдет с ума от желания скорее с тебя его снять… Если у него это получится. На вид платьице сидит как приклеенное.

Жанетт расхохоталась.

— Не волнуйся, уж он постарается… Если надо будет, в ход пойдут зубы. Ив очень хорошо навострился меня раздевать.

Лучше бы она этого не говорила! У Маноло тоже очень хорошо получалось раздевать. Он то и дело прерывал этот процесс чувственными, мучительными ласками, подобных коим она и не представляла до этого. К тому моменту, когда Валери предстала пред ним обнаженной, она уже стонала от страсти, желая только одного, последнего наслаждения… А Маноло не спешил, разжигая ее все сильнее и заставляя жаждать все неистовее…

Какими нелепыми выглядели ее недавние опасения, не стала ли она фригидной. Маноло развеял их прикосновениями рук и губ, не позволяя ей ни на миг спуститься с тех невероятных высот чувственности, когда каждый нерв, казалось, звенел от наслаждения. Может быть, Маноло и отдыхал время от времени, но она пребывала в лихорадочном возбуждении постоянно, буквально молила его о ласках и даже вскрикнула в последний из шести разов, когда экстаз был столь силен, что напоминал агонию.