Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев - Ребекка Рэгг Сайкс

время с ними. Отсюда следует вывод: неандертальские женщины при ходьбе расходовали энергии всего на одну килокалорию (ккал) больше, а если учитывать их в целом более тяжелое тело, то их ноги работали явно эффективнее. Если представление о них как о неутомимых ходоках подтверждается строением скелета, то бег явно не относился к сильным сторонам неандертальцев. Утолщенный свод стопы помогал справиться с большой массой тела, но при этом делал спринт и особенно бег на длинные дистанции менее результативным. Возможно, неандертальцы проиграли бы любому Homo sapiens в забеге на 5000 м, но, с другой стороны, их ахилловы сухожилия придавали им гораздо больше уверенности на неровной поверхности.

Биосоциальные существа

Пока что неандертальцы, по всей видимости, находятся где-то между опытными горными туристами и бегунами по пересеченной местности: вздымается от дыхания огромная грудная клетка, пружинят массивные бедренные и икроножные мышцы, ноги тяжело бегут по земле. Для чего же нужны были эти крепкие руки? Они могли мощно скручивать запястье, не уступая чемпионам по армрестлингу. Но основная сила была сосредоточена в плечах, чего не встречается ни у одной из поздних популяций Homo sapiens. Есть и интересные асимметрии: по каменным орудиям и характерному износу зубов мы знаем, что неандертальцы были в основном правшами, как и мы, и доминирующая сторона была на 25‒60 % более развита. Примерно то же самое мы наблюдаем у игроков в крикет и теннисистов. Это говорит о постоянных занятиях изнурительной деятельностью, и зачастую под ней подразумевается охота с применением копий. Некоторые находки, как, например, кости руки неандертальца возрастом 200 000 лет из Турвиль-ла-Ривьер (Франция), подтверждают, что для нее были привычными движения вверх с одновременным вращением, напоминающие бросок. Как мы увидим позже, сохранились и копья вроде дротиков. Но в целом механика их плечевого пояса не настолько хорошо подходит для движений с поднятой над головой рукой, как наша; об этом свидетельствует и асимметрия в развитии мышц рук.

Впрочем, дело может быть и в другом. Опыты с электродным мониторингом показали, что неандертальскому типу развития мускулатуры лучше соответствует не метание копья, а соскребающие движения одной рукой. Мы знаем, что они скребли разные материалы, в том числе дерево, но основной причиной асимметричного развития правой руки могло быть скобление кож животных. В десятой главе подробно изложены известные факты о неандертальской технологии выделки шкур, но главное, что эта работа требует больших усилий. На обработку каждой шкуры на разных этапах уходит более 10 часов выскабливания, так что даже если они успевали обработать половину добытых шкур, то в итоге каждый год неандерталец тратил на скобление примерно 100 часов[48].

Эксперименты с электродами показали еще кое-что. Оказывается, во время метания копья нагрузку принимает локоть не ведущей, а другой руки, которая помогает направлять бросок. Именно такая асимметрия левого локтя наблюдается у неандертальцев — она вызвана сильным напряжением в вытянутой руке. Так что их тела вполне могут рассказать об охоте, но не совсем то, что мы ожидали.

Если бы вы набрались смелости и протянули неандертальцу руку, он бы ее раздавил? Только если бы сам захотел. Различия в анатомии костей и сильные мышцы сделали их руки могучими, но ничуть не уменьшили ловкость. Результаты недавно проведенного анализа опровергают мнение, что их пальцы были менее проворными, однако кисти неандертальцев действительно будто созданы для того, чтобы работать с большим усилием и передавать его в верхнюю часть руки. Они обладали огромной силой сжатия, а крупные мышцы в сочетании с толстыми сухожилиями пальцев обеспечивали железную хватку. Странного вида широкие кончики пальцев, скорее всего, были приспособлены к исключительно крепкому захвату с минимальной потерей точности при выполнении кропотливых задач.

Биомеханика предполагает, что как минимум некоторые из этих анатомических особенностей связаны с раскалыванием камней. Более всего напрягается основание большого пальца — именно это место в анатомии их тел наилучшим образом помогает справиться с высокой нагрузкой. А при использовании каменных орудий должны быть сильными разгибатели пальцев, что опять же соответствует анатомии кистей их рук.

Даже если пальцы были не такими ловкими, как наши, археология доказывает, что неандертальцы прекрасно умели изготавливать миниатюрные артефакты и пользоваться ими. Возможно, что гибкость большого пальца компенсировала грубость остальных, позволяя им крепко держать крошечные предметы.

Но отдельные неандертальцы демонстрируют иные особенности, что, возможно, было связано с выполнением в течение жизни других задач. Биосоциальная археология занимается изучением скелетов с учетом их возраста и пола с целью выявления закономерностей в разделении обязанностей. Особенно хорошо изучен скелет Ла-Феррасси 2 (ЛФ2) — это один из немногих относительно полных скелетов, принадлежавших женщине. То есть, скорее всего, женщине: пол определили лишь по форме и относительному размеру некоторых костей, в частности тазовых. Один из самых известных и хорошо сохранившихся женских скелетов был обнаружен в 1932 г. в пещере Табун на горе Кармель в Палестине. Что примечательно, извлечением костей из земли занимались три женщины-археолога. Раньше всех к Табун 1 прикоснулись пальцы Юсры, опытной рабочей из местных, — она обнаружила зуб. Рядом с ней работала археолог Жакетта Хоукс, недавняя выпускница колледжа, приглашенная на раскопки в пещеру Табун руководителем работ, выдающимся исследователем доисторической эпохи Дороти Гаррод[49]. Без анализа ДНК (который еще только предстоит сделать в отношении неандертальцев Ближнего Востока) со стопроцентной точностью определить половую принадлежность невозможно, но помочь может оценка того, насколько мощное строение скелета. Скелет ЛФ2, найденный всего в 50 см от ЛФ1, тоже, по всей видимости, принадлежит взрослому индивиду, но явно менее крепкого телосложения. Средняя разница в размерах между современными мужчинами и женщинами довольно схожа с тем, что мы наблюдаем у неандертальцев: в среднем европейские мужчины весят 77‒85 кг, женщины — 63‒69 кг.

Так же, как и мы, неандертальские мужчины и женщины использовали свои тела по-разному. В целом их ноги были одинаково сильными, однако есть и отличия: у женщин бедра были более мускулистыми, чем голени. Это могло объясняться разницей в том, сколько они ходили и сколько бегали в зависимости от типа рельефа, однако эту специфику смоделировать не так просто.

Кости плеча и предплечья у мужчин и женщин также отличаются. По силе бицепсов ЛФ2, очевидно, не дотягивала до среднего неандертальского мужчины, а возможно, даже до женщин ряда популяций Homo sapiens, как это ни удивительно. Однако по силе мышц предплечья она превосходила представителей любой сопоставимой группы. Это явным образом указывает на повторяющиеся специфические действия, при этом любопытен факт, что в целом у неандертальских женщин отсутствует асимметрия между правой и левой руками, наблюдаемая у мужчин. С