Спецназ не сдается - Михаил Нестеров

Порой морских диверсантов забрасывают на объект с суши, и Козырин затронул эту тему.

— Сроки поджимают, и мы вряд ли сможем обеспечить вам доступ на лайнер непосредственно из порта.

— Мне нужно знать лишь три вещи, — Моравец начал загибать пальцы. — Первое: у какого причала будет отшвартован лайнер. Второе: дату и точное время отплытия. И третье — маршрут. — Он опустил руку. — Плюс фото интересующих вас людей и номера их кают. Имена мне не нужны.

— А тип лайнера? Мне бы не хотелось сейчас говорить об этом.

— Это меня не интересует. Я знаю все типы судов, включая и пассажирские, которые заходят в территориальные воды Ирана. И еще. Вы говорили про обеспечение. Возможно, нам понадобится «кит».

— Кто?

— "Кит". Вспомогательное судно, под килем которого мы дойдем до причала. Придется заплатить капитану, чтобы в означенное время он подогнал судно к внешнему рейду. Также придется заплатить агентам. У них скверная привычка работать за деньги.

— Да, — подтвердил Бобров, — с деньгами полный мокрец. В штабе нам не дадут ни рубля.

— Этот вопрос решен, — твердо заявил Козырин. — Мы профинансируем все, включая командировку бойцов в Энзели. Она состоится, когда мы точно узнаем номер причала и дату отплытия лайнера.

— Да, без этого встречаться с агентами бесполезно.

— Поговорим о деталях. На борту лайнера будет один человек, завербованный нашей разведкой, он работает стюардом. Операция может сорваться, если его не окажется на судне. К моменту проникновения диверсионной группы на борт лайнера он должен будет узнать, в каких каютах располагаются интересующие нас лица. Мы также ставим перед ним задачу выяснить место переговоров — либо в конференц-залах, либо в ресторане. Мы могли бы снабдить его видеозаписывающей аппаратурой, но не факт, что он сможет оказаться в нужном месте и в нужное время. Я все же думаю, что обсуждение конкретных вопросов пройдет в ресторане, в разных его частях и с конкретными людьми. Такая форма общения стала общепринятой.

— В России конкретные вопросы решаются в банях, — сравнил Бобров. — Жаль, никто не додумался построить круизную сауну.

— Все еще впереди, — серьезно отозвался Козырин, словно уже видел на стапелях бревенчатый сруб. — Итак, какую еще помощь мы ожидаем от стюарда. Во время круизов он делит каюту с тремя товарищами — эта информация получена из другого источника. У него есть отдельный шкаф для одежды, закрывающийся на замок. Служба безопасности перед выходом лайнера в море проверяет все каюты, включая служебные помещения, на предмет взрывчатых веществ. В основном со специально обученными собаками. Висящая в шкафах обслуживающего персонала одежда проверяется поверхностно. Во время подготовки лайнера к круизу стюард должен будет пронести на борт два комплекта униформы — стюарда и охранника. Мастерская по пошиву униформы нам известна. Осталось снять мерки с тех спецназовцев, на которых ляжет основная часть операции.

— Разве обслуга на лайнере работает не посменно? — спросил Бобров.

— Я понял. На этом лайнере одна смена, — ответил Виталий. — Обслуживающему персоналу хватает пяти-семи дней отдыха между рейсами. А они, как правило, не занимают больше недели.

— По два комплекта униформы, — внес коррективы Яков. — Ваш стюард может заболеть или, испугавшись в последний момент, закосить. Ему на голову может упасть кирпич. Один комплект одежды мы возьмем с собой. Нам понадобятся еще минимум четыре костюма престижной фирмы. Уважающие себя шейхи вешают на своих охранников тряпки от Армани. Работа на борту предстоит долгая, и нам будет затруднительно перемещаться в гидрокостюмах. И вообще, — продолжил Мора-вец, — я бы посоветовал вам отказаться от услуг стюарда. Его могут поймать с тряпками. Вот тогда операция действительно полетит к черту. Стюарда расколют в две секунды. Нас будут ждать, а мне это не нравится уже сейчас. Мне нужна информация и ничего более.

Бобров во время обсуждения деталей успел сделать пару выводов и пару глотков свежего чая. Это касалось политических игрищ, организованных в административных кругах. Вряд ли на первом месте стоит безопасность России — организуется сбор компромата, вот и все. Кого-то с его помощью выпихнут с политической арены. И вообще трудно допустить, что на встрече руководителей террористических организаций появится известный, по словам Козырина, российский политик. Хотя почему бы и нет? Кто встает на защиту чеченских террористов и в России, и за рубежом? Наши правозащитники, большинство которых из состава парламента. Кто нанимает для массовых убийц и палачей лучших адвокатов и достает миллионы на оплату их услуг? Кто обвиняет государство в геноциде чеченского народа? Опять же наши. Кто кричит о несоотношении сил «маленькой Чечни», обделенной оружием, и вооруженной до зубов «агрессивной» России? Тоже они. На этом фоне их контакты со спонсорами террористов выглядят вполне естественно.

— У меня вопрос, — Яков Моравец отставил пустую чашку, — точнее, предложение. К чему задействовать группу спецназа? Не проще ли дать стюарду миниатюрную видеокамеру, замаскированную под петлицу и с приемным устройством в кармане, и велеть ему просто пройтись разок-другой по залу ресторана? Не важно, что он обслуживает другую палубу, никто его не выгонит.

— Вы были правы в самом начале, — покивал Виталий Козырин. — Стюарда может не оказаться на борту, а сорвать операцию мы не имеем права. Еще вопросы?

— Да, — вступил в разговор Олег Бобров. — Для диверсий ночь — время самое подходящее. Другое время суток для проникновения на борт я не допускаю. Хотя это возможно. А как насчет переговоров, заключения сделок между спонсорами и террористами?

Виталий пожал плечами: «Неужели и так непонятно?»

— Я уже говорил, что эта встреча на лайнере не единственная. В таком режиме проходили остальные. Лайнер выходил в море вечером и вечером следующего дня снова отшвартовывался в порту.

Что ж, подумал Бобров, похоже, и на этот раз Козырин прав, объясняя, что ночь на лайнере никто впустую тратить не собирается, тем более что она единственная. Имея богатое воображение, Олег Васильевич представил, как развлекаются в ресторанах сановные пассажиры морского круизного лайнера. Жирные пальцы, унизанные дорогими перстнями, пощелкивают в такт восточной музыки, маслянистые глаза неотрывно смотрят на танцовщиц, исполняющих танец живота. Где-то в роскошных каютах уже другие пальцы — красивые и нежные — ласкают волосатые груди, ягодицы и раскормленные животы арабов. Тоже танец живота. И так до утра. Утром там действительно ничего не снимешь. Кроме уставших проституток. И пару тонн шерсти с арабов.

— Еще вопросы?

Бобров промолчал.

Капитан Моравец ответил «нет».

— Спасибо, можете идти, — Козырин отпустил капитана. — Надеюсь на скорую встречу.

— Еще чаю? — предложил Бобров, когда дверь за Моравецем закрылась.

— Нет, спасибо. Наверняка нас угостят в штабе флотилии. А ваш капитан не очень-то разговорчивый, — заметил Виталий.

— Привычка, — ответил каперанг. — Знаете, Виталий Николаевич, есть такая штука — загубником называется. Не до разговоров, когда эта штуковина во рту. К тому же вы пытались давать командиру спецгруппы инструкции. А моряки этого не любят. Инструкции пишут на берегу, а моряки плавают в море.

— Насколько я знаю, они говорят «ходят», а не «плавают», — решил блеснуть познаниями Виталий Николаевич.

— В данном случае ошибки нет: плавают.

— Вы чем-то недовольны? — решил идти до конца Козырин.

Олег чуть склонил голову: «Нарываешься на откровенность?»

И ответил без задержки:

— Недоволен тем, как круто вы обошлись с Тритонычем. «Старик» не заслужил такого отношения к себе. Вы просто его не знаете, может быть, слышали, не больше того. Вот уж к кому неприменима флотская шутка: «Молодой моряк все знает, но ничего не умеет, а старый все умеет, но ничего не знает». Знания и умения Тритоныча живут с ним в полной гармонии.

— Тритоныч? — Виталий Николаевич знал, о ком идет речь, тем не менее не упустил шанса поддеть самого начальника разведотдела: — Еще одно слово из кроссворда? — насмешливо спросил он.

— Ага. И вам его не решить.

— Мне это ни к чему. У меня уже есть японский телевизор.

Бобров вышел проводить гостей. Они сели в служебную машину, выделенную им в штабе, и водитель, подъехав к шлагбауму, притормозил. Часовой, вооруженный автоматом Калашникова и одетый в бронежилет, сверился со списком, проверил документы у пассажиров и, козырнув, разрешил выезд с базы. Водитель вывел «Волгу» на охраняемую дорогу, ведущую к причалам, и вскоре машина скрылась за массивным, с матовой крышей ангаром, увенчанным портовым краном.

Позади и чуть сбоку от Боброва кто-то встал. Тритоныч, был уверен каперанг. Но, обернувшись, увидел капитана Моравеца. Синий комбинезон Чеха был расстегнут до пояса и снят с плеч; пилотку спецназовец держал в руках, подставляя коротко стриженную голову под лучи солнца, стоявшего над гаванью. Он из-за плеча разведчика тоже провожал глазами «Волгу».