Мировые войны и мировые элиты - Дмитрий Перетолчин

Когда Ф.М. Достоевский запишет у себя в дневнике: «Да, Европа стоит на пороге ужасной катастрофы… Все эти Бисмарки, Биконсфильды, Гамбетты и другие, все они для меня только тени… Их хозяином, владыкой всего без изъятия и целой Европы является еврей и его банк…» [78] — он будет недалек от истины: новоиспеченные главы Второго рейха взялись готовить «Drang nach Osten», при этом сам термин принадлежит польскому революционеру Юлиану Клачко (Julian Klaczko) из семьи состоятельного еврейского торговца текстилем Цви Хирша Клачко, бизнес которого был связан с Германией [79].

«Суть в том, что в 1880-1890-е годы стартовала антироссийская фаза в истории капиталистической системы. Одновременно произошло качественное изменение в организации и внутренней борьбе наднациональных структур мирового управления — изменение, связанное с русским и германским вопросами. Бесконтрольные потребление верхов и эксплуатация им населения создавали предпосылки для кризисов, которые заинтересованные силы (в том числе и за кордоном) превращали в смуты и революции (1905, 1917 годы)».

За сто лет с 1804 по 1904 год семья Ротшильдов на одних только займах получила 1300 млн. фунтов стерлингов, по прежней немецкой денежной системе это составляло 26 млрд. марок, а в последней немецкой валюте около 70 млрд. марок [4]. В добывании этих процентов успеет поучаствовать и Россия. «Нам в бой идти приказано: /«Союзных ради наций!» / А главное не сказано. / Чьих ради ассигнаций?», — как-то напишет Демьян Бедный. Определенно можно сказать, ради чьих ассигнаций русские войска будут в 1900 году штурмовать Пекин. В 1893 году Россия получила крупнейший кредит из Франции, через два года в обмен на приобретение концессий на строительство железной дороги на севере Китая от имени России ее соседа кредитовал на сумму в 400 млн. франков золотом банк Credit Lyonnais [80]. Участие Альфонса де Ротшильда в основании Credit Lyonnais обнаружил в архивах банка историк Жан Бови (Jean Bouvier). Участие знаменитого банкира «внесло в эти дела что-то вроде предопределенности конечного успеха» [81]. В тот же, 1895 год появился «Русско-Китайский банк», принадлежащий французским банкирам. По договору полоса земли под построенной железной дорогой фактически больше не принадлежала Китаю и не облагалась пошлинами [80], создавалось что-то вроде «свободных экономических зон», в которых работают современные китайские фабрики — основа китайского «экономического чуда». В 1898 году взращенный на торговле наркотиками китайский «филиал» Ротшильдов Hong Kong & Shanghai Banking Corp. (HSBC) [82] с партнером предоставил Китаю заем размером 16 млн. фунтов стерлингов, а судоходная река Янцзы сделалась сферой интересов Англии. В конце концов, от такого «вступления в семью цивилизованных народов», приведшего к полному обнищанию всех слоев населения, вспыхнуло восстание, лидером которого стало общество «Ихэцюань», что значит «Кулак, поднятый во имя мира и справедливости» — символика, заимствованная современными «цветными революциями». Восстание остановило работу железной дороги, которая вроде как в концессии у России, поэтому «принуждение к миру» должников было организовано русско-немецко-английско-японско-американской коалицией [80].

«Своеобразная же попытка министерства финансов создать эту промышленность… найти ей новый рынок в Китае — привела нас к миллиардным затратам, каковая сумма целостью была занята в долг золотом; при этом, постройка города Дальнего, вместе с сооружением Восточно-Китайской железной дороги и открытием порто-франко в Маньчжурии, привели именно к полной погибели нашей незначительной торговли, существовавшей по границе с Северо-Восточным Китаем, так как открыли удобный доступ в него с моря иностранным товарам»

В 1902 году заключается англо-японский союз, который инициировал Русско-Японскую войну 1905 года, финансировавшуюся на средства Якоба Шиффа [83]. Эту помощь и свой долг перед «определенными евреями» помянет в 1939 году посол Японии в Берлине Осима Хироси (Baron Oshima Hiroshi) [84]. «Определенным евреем» был Якоб Шифф, организовавший через банк Kuhn, Loeb & Co государственный облигационный заем для правительства Японии размером 200 млн. долларов [42]. В это же время новый агрессор готовился на Западе. Во Втором рейхе «железным канцлером» и Вильгельмом II, чей папа вырос на содержании Ротшильдов, во всю раздувался пожар новой войны.

«Могущество России может быть подорвано только отделением от нее Украины… необходимо не только оторвать, но и противопоставить Украину России, стравить две части единого народа и наблюдать, как брат будет убивать брата. Для этого нужно только найти и взрастить предателей среди национальной элиты и с их помощью изменить самосознание одной части великого народа до такой степени, что он будет ненавидеть все русское, ненавидеть свой род, не осознавая этого. Все остальное — дело времени» [85].

В мае 1899 года по инициативе Николая II в Гааге прошла первая мирная конференция по разоружению [86]. В 1912 году император Вильгельм II записал, что наступает эпоха Третьего великого переселения народов, в ней германцы будут воевать с русскими и галлами. И никакие мирные конференции не смогут изменить этого, так как это не вопрос политики, а «вопрос выживания расы». Возможно, наибольшее воздействие в плане антагонизации двух народов сыграл остзеец В. Хен, задавший тренд сравнения русских с «китайцами Запада», у которых вековой деспотизм пропитал душу, у которых нет ни совести, ни чести, которые неблагодарны и любят л ишь того, кого боятся. Благодаря активной пропаганде, стремление к войне в Германской империи стало общенародным. В 1887 году будущий рейхсканцлер Второго рейха Бернгард фон Бюлов в своем письме расширил границы притязаний: «Мы должны пустить русскому при случае столько крови, чтобы тот не почувствовал облегчения, а двадцать пять лет был не в состоянии стоять на ногах. Нам следовало бы надолго перекрыть экономические ресурсы России путем опустошения ее черноморских губерний, бомбардировки ее приморских городов, возможно большим разрушением ее промышленности и торговли. Наконец, мы должны были бы оттеснить Россию от тех двух морей, Балтийского и Черного, на которых основывается ее положение в мире, однако я могу представить себе Россию действительно надолго ослабленной только после отторжения тех частей ее территорий, которые расположены западнее линии Онежская губа, Валдайская возвышенность и Днепр…» [87].

Канцлер Германской империи Бетман-Гольвег также не скрывал своего враждебного отношения к России, считая, что проблемы взаимоотношения Германии и России разрешимы только в войне. Развитию идеи способствовали работы Фридриха Энгельса, разделившего народы на революционные и реакционные. К последним, по мнению «земляка» концерна Bayer, относились все славянские народы, которым «предстоит в ближайшем будущем погибнуть в буре мировой революции».

«На сентиментальные фразы о братстве, обращаемые к нам от имени самых контрреволюционных наций Европы, мы отвечаем: ненависть к русским была и продолжает еще быть у немцев их первой революционной страстью… Мы знаем теперь, где сконцентрированы враги революции: в России и в славянских областях Австрии; и никакие фразы и указания на неопределенное демократическое будущее этих стран не помешают нам относиться к нашим врагам как к врагам»

Еще в 1875 году Ф. Энгельс предсказывал: «Русские должны будут покориться той неизбежной международной судьбе, что отныне их движение будет происходить на глазах и под контролем остальной Европы». Постепенно в работах немецких теоретиков стал вырисовываться образ главного врага, закрепленного идеями Фр. фон Бернгарди: Пангерманский союз направлен «против славянских народов, главным образом России» [123][186][187]. В 1888 году немецкий философ Эдуард Гартман выступил в журнале «Гегенварт» со статьей «Россия и Европа», предложив выстроить геополитический барьер в виде «Балтийского» и «Киевского» королевства, одно из которых передать под протекторат Германии, второе — Австро-Венгрии, где немедленно приступили к разжиганию украинского национализма [765].

Еще далее развитие концепции продвинул генерал Фридрих фон Бернгарди в работе «Германия и будущая война», пропагандирующей появившийся в 1894 году по инициативе А. Гинденбурга Пангерманский союз, выросший на основе Всеобщего немецкого союза. Союз объединял в своих рядах крупных промышленников, землевладельцев, а также консервативную интеллигенцию и к концу Первой мировой войны насчитывал 40 тыс. членов. Активно сотрудничал с аналогичными организациями: Военным союзом, Колониальным обществом, Флотским союзом, Морской лигой, Имперским объединением, каждая из которых пропагандировала агрессивную политику Германии и «формулу успеха» германской нации: «Пруссия — под руководством прусского короля, Германская империя — под руководством Пруссии, мир — под руководством Германии». Прусский министр образования в 1891 году указывал на необходимость воспитания и обучения молодых людей таким образом, чтобы они «облагораживались энтузиазмом за германский народ и величие германского гения» в результате в 1910 году по указу кайзера появилась «Юношеская армия» («Югендвер») — прообраз Hitler-Jugend [88][89][90]. В меморандуме Пангерманского союза, подготовленном в сентябре 1914 г. его председателем Г. Классом и одобренном ведущими представителями крупной промышленности, говорилось: «русского врага» необходимо ослабить путем сокращения численности его населения и предотвращения в дальнейшем самой возможности ее роста, «чтобы он никогда в будущем не был бы в состоянии аналогичным образом угрожать нам» [91]. Позднее как-то забудется, что все пресловутые идеи Третьего рейха: и «Drang nach Osten», и Hitler-Jugend — порождение отнюдь не гитлеровского злого гения, и что