Прекрасно в теории - Софи Гонзалес

– Мы вместе были на экскурсии. Я случайно скинул ее рюкзак.

Я кивнула, немного наклонилась и стала рисовать человечка-палочку, подкидывающего вверх рюкзак, и рядом недоумевающего человечка, вцепившегося в то, что отдаленно напоминало сиденье автобуса.

– Было совсем не так, – сказал Броэм.

– Это называется художественный вымысел, Броэм, смотри. – В конце я добавила росчерк и прикрепила его кнопкой к доске. – Идеально. Что насчет первого свидания?

– На самом деле мы были в компании, и мы…

– Это не считается. Настоящее первое свидание.

Броэм окинул меня взглядом так, будто надеялся, что я вспыхну от бешенства.

– Мы ходили в боулинг.

Я снова нарисовала две фигуры человечков-палочек, смотрящих друг другу в глаза, в то время как они держат один шар для боулинга.

Увидев законченный рисунок, Броэм вздохнул.

– Окей. Прикрепляй его.

И тот оказался на доске.

– Как долго вы были вместе?

– Около шести месяцев.

– Так что же вынудило тебя обратиться ко мне? Кажется, какое-то время вам было хорошо вместе.

Броэм немного помедлил с ответом, и в это время его лицо слегка смягчилось. Когда он сбросил маску невозмутимости, его глаза показались мне голубее. Их цвет сменился с темно-синего на лазурный. Так они выглядели более выразительно, а не как обычно, отвлекли своей выпуклой формой. Неосознанно он коснулся пальцами уголка рта.

– Нам было весело, – сказал он. – Рядом с ней я иногда чувствовал себя ребенком. Иногда мы ездили к океану и просто проводили на пляже часы напролет, болтая, валяли дурака и всякое такое. Лазили по деревьям, играли в правду или действия, ну и так далее.

– Это твое самое лучшее воспоминание о ней? Сгонять на пляж?

Его взгляд устремился куда-то вдаль. Что он там увидел?

– Нет. Нет, самое лучшее – когда мы поехали в Диснейленд.

– Правда?

– Угу. – Его голос был тихим, переходящим в шепот. – Мы приехали туда к открытию и провели там весь день. У нас было соревнование, у кого получится самая смешная фотка в фотобудке. И когда мы смотрели ночное шоу «Мир цвета», я признался ей в любви.

Экскурсия, которую могли продлить или сократить, в зависимости от того, как она проходила. Множество вещей, которыми можно заняться вместе. Воспоминания, вызывающие ностальгию. Масса возможностей поступить по-другому и сделать что-то, что разрядило бы ситуацию, если возникнет неловкий момент или беседа увянет. Так много шансов для физического контакта и близости.

Идеально.

Я опустила ручку. Нет необходимости помещать на доску эти записи. Они для того, чтобы я могла все представить. И в голове у меня уже был план.

– Когда в последний раз ты разговаривал с Вайноной?

Броэм снова уставился в пустоту. Когда он ответил, то говорил медленнее, чем обычно, четко выговаривая все слова.

– Возможно, я был слишком мелочным.

– А можно поподробнее?

– Я думал, что если снова поговорю с ней, то ей придется пойти мне навстречу. Ну, потому что она меня бросила, понимаешь? Сначала я думал, что она блефует и потом все-таки расколется или пожалеет. Но затем я понял, что этого не будет, и, скорее всего, я все испортил, замолчав на месяц, поэтому и попросил тебя помочь мне.

Обычно, когда я получаю письмо, то принимаю все написанное за чистую монету. Благодаря анонимности создавалась особая свобода, которая помогала говорить обо всем, и часто люди признавались в не очень хорошем поведении. Но общение один на один – совсем другое. И что-то не складывалось в версии событий Броэма. У него и Вайноны были замечательные отношения, потом ни с того ни с сего она бросила его, и в ответ он не общался с ней месяц? Ну нет. Мой датчик бреда зашкаливал.

Здесь крылось только одно объяснение.

Когда я впервые прочитала о страхе обязательств, я удивилась, обнаружив, что он свойственен не одиночкам или ветреным людям. В действительности им страдают романтики, которые сначала считают, что он – тот самый, но в конце концов решают, что по их критериям это не тот человек, с которым можно построить долгие отношения. И потом ведут себя холодно и отстраненно, отталкивая своих партнеров. Но что еще более странно, в душе боготворят его, надеясь, что он прибежит после разрыва. Конечно, пока отношения снова не становятся серьезными.

Так говорилось в учебнике. Но я не психотерапевт Броэма. Он нанял меня, чтобы вернуть Вайнону. То, что он сделал, оставалось на его совести. Но он случайно сделал именно то, что я хотела, чтобы мы начали работать над тем, как вернуть ее.

– Ты ничего не испортил, – пробормотала я.

Глаза Броэма загорелись.

– Правда?

– Да. – Я вытащила из-под него блокнот и написала название на следующей странице.

ШАГ ПЕРВЫЙ: ДИСНЕЙЛЕНД.

Броэм нахмурился, наблюдая, как я писала, и играл с оправой очков.

– Ты хочешь, чтобы я опять туда съездил?

– С Вайноной.

– Прости, но, кажется, ты пропустила ту часть, где я рассказывал, что она меня бросила.

Я предпочла глубоко вдохнуть, а не реагировать на его раздраженный тон. Это был не Броэм. Он больше не сидел напротив меня, реагируя на мои слова так, будто глупее он ничего в жизни не слышал. Теперь это был человек, который бросил письмо в шкафчик. У меня имелась дополнительная информация. Передо мной находился отчаявшийся человек, нуждавшийся во мне.

– Веди себя как обычно, – сказала я, делая заметки. – Из-за того, что вы больше не общались с момента расставания, теперь можно начать все с чистого листа. Начни дружелюбную беседу, но не будь настойчивым. Своим тоном ты должен дать ей понять, что у тебя нет скрытых обид или мотивов. Если у тебя есть шутки, которые понимаете только вы, используй это. Типа «Боже, что-то случилось, и я подумал, ты это оценишь».

– Ее любимый участник в шоу «Холостяк» попал в финал?

Александр Броэм: богатый эгоист, грубый всезнайка и знаток реалити-шоу. Интересно.

– На самом деле, неплохой вариант. Используй это, чтобы наладить контакт. И будь любезен.

– Ты все время это повторяешь. Неужели ты думаешь, что я специально буду грубить?

Мы долго сидели в тишине.

– Я уверена, что все будет в порядке, – сказала я наконец. Честно говоря, я гордилась своей дипломатичностью. – Любовь делает людей мягче.

– А я жесткий? – спросил он со своим фирменным выражением.

Я продолжила, будто он ничего и не говорил:

– Как можно скорее поезжай в Диснейленд. Скажи что-то вроде «я давно хотел поехать» и спроси ее, будет ли это странно, если вы поедете туда как друзья, и скажи, что так будет гораздо веселее. Если у нее нет абсолютной ненависти к тебе, у тебя хорошие шансы.

– Сказать ей, что я хочу быть друзьями, когда я не хочу этого? – спросил Броэм, и его темные брови взмыли вверх из-за осуждения и ощущения превосходства. – Это манипуляция.

– Ну уж нет. Сейчас мы нацеливаемся на дружбу. И мы можем на ней и остановиться. Честно говоря, разрыв и полное молчание никогда не могут перейти