Скука Харухи Судзумии (Перевод с английского) - Нагару Танигава

— Ты кто такой? Сексуальный маньяк? Похититель? Выглядишь подозрительно.

Грязные фонари заливали улицу тусклым белым светом. Я не мог ясно разглядеть выражения её лица, но Харухи, семиклассница из третьей школы, теперь смотрела на меня с подозрением. Да кто тут подозрительней? Девчонка, лезущая через школьный забор посреди ночи? Или я, слоняющийся без дела со спящей девочкой на спине? Честно говоря, даже как-то размышлять над этим не хочется.

— Да ты сама выглядишь подозрительней некуда. Что ты тут делаешь?

— Как это — что? Незаконно лезу через забор, разумеется.

Не объявляй свои преступные намерения во всеуслышание, должен же быть предел наглости!

— Как удачно ты тут оказался. Я тебя не знаю, но если ты не занят, помоги мне немного! Иначе я полицию вызову.

Вообще-то это мне стоило бы вызвать полицию, но я уже дал обещание Асахине-сан. С другой стороны, ну почему создание, известное, как Харухи Судзумия, вечно липнет именно ко мне? Даже в этом времени?

Харухи спрыгнула по другую сторону забора, и открыла ключом замок. Откуда ты ключ-то взяла?

— Украла, когда никто не смотрел. Проще некуда.

Настоящий карманник растёт. Харухи медленно распахнула металлические ворота, и поманила меня. Перехватив поудобнее Асахину-сан, я двинулся за маленькой девочкой, которая была на голову короче самой себя через три года.

Рядом со входом в школу номер три располагался открытый стадион — поле с беговыми дорожками. Школьный комплекс был прямо напротив нас. Но Харухи зашагала по диагонали, через лежавший во тьме стадион.

Хорошо ещё, что было так темно, и она не могла толком разглядеть моё лицо, или лицо Асахины-сан. Через три года Харухи уже никогда бы не подумала, что она встречалась со мной и Асахиной-сан, учась в седьмом классе средней школы. Так что, слава богу, что так вышло, а то проблем не оберёшься.

Харухи направилась прямо в угол стадиона, и вывела меня на задворки склада спортинвентаря. Там валялись ржавая тележка с подвешенным позади неё механизмом для разметки мелом, а также несколько тюков мелового порошка.

— Всё это я заранее, ещё вечером, спрятала на складе; умно, а?

Харухи сияла. Она погрузила тюк с мелом, почти одного с ней веса, на тележку, и надавила на рукоять. Глядя на то, как медленно она толкала тележку, я осознал, какой она была маленькой. Наверное, семиклассники всё ещё более или менее дети.

Я осторожно снял с себя спящую Асахину-сан, и посадил её, прислонив к стене склада: пожалуйста, посиди здесь немного, будь хорошей девочкой?…

— Дай, я сделаю! Дай мне эту штуку, а сама держи мелирователь.

Стоило мне вообще вызываться ей помогать? Всё это время Харухи гоняла меня, как раба; она напоминала робота, слетевшего с катушек, который не остановится, пока не уничтожит всё вокруг. С тех пор, и по настоящее время, она не изменилась ни на йоту. Похоже, натуру человека не так-то просто переделать за какие-то три года.

— Слушай мои указания, и черти прямые. Да, стой там. Потому, что мне нужно смотреть издалека, не сделал ли ты ошибок. А! Вон там плохо нарисовал! Ты что творишь?!

Чтобы так распоряжаться абсолютно незнакомым старшеклассником, и даже глазом не моргать, нужно было, без всякого сомнения, быть Харухи. Если бы я встретил такую семиклассницу впервые, я, наверное, решил бы, что у неё шарики за ролики заехали.

Конечно, если б я до этого не встретил Нагато, Асахину-сан или Коидзуми.

Следуя инструкциям Харухи, я рисовал белые линии слева и справа вдоль дорожек. Прошло практически полчаса, но не появилось ни одного работающего в ночную смену учителя, и не приехало ни одной полицейской машины, посланной разобраться, на что это там жалуются соседи.

Получается, эти странные узоры и символы, которыми, по словам Танигути, как-то утром оказался разрисованным стадион, рисовал ни кто иной, как я сам?

Я молча посмотрел на узор, над которым мне пришлось столько потрудиться. Харухи подошла ко мне, и отобрала у меня рисовальную машину. Она нарисовала ещё несколько линий, и спросила:

— Послушай, как по-твоему, пришельцы — бывают?

Вот тебе и вопросец.

— Наверное, бывают.

В моей голове мелькнуло лицо Нагато.

— Ну а путешественники во времени?

— Я б не удивился, если б они существовали.

Я и сам сейчас путешественник во времени.

— А экстрасенсы?

— Да их просто пруд пруди.

Мне внезапно вспомнились стаи летающих красных точек.

— А слайдеры?

— Этих ещё не встречал.

— Тьфу.

Харухи отодвинула в сторону машинку для разметки, и отряхнула мел с лица и плеч.

— Гмм… наверное, сойдёт.

Я вдруг почувствовал себя как-то неуютно; я не сказал случайно чего-нибудь не того? Харухи посмотрела на меня, и спросила:

— Это форма старшей школы номер один?

— Ага.

— Тебя как зовут?

— Джон Смит.

— …Ты что — больной?

— Неужели нельзя разок псевдонимом назваться?

— А это что за девчонка?

— А это моя сестра. У неё нарушение сна, нарколепсия. Она уже давно такая, берёт и проваливается в сон — в любом месте, в любое время, так что приходится таскать её с собой.

— Хмпф.

Харухи закусила нижнюю губу, и отвернулась, изобразив недоверие. Я решил сменить тему:

— Кстати, а зачем всё это?

— А что, не видно? Это сообщение.

— Кому? Каким-нибудь Хикобоши и Орихиме?

Харухи, кажется, удивилась, и спросила в ответ:

— А ты откуда знаешь?

— …Ну, сегодня же Танабата. Я знал одного человека, который делал что-то подобное.

— Даа? Я бы не отказалась с ним познакомиться. В первой старшей школе правда есть такой человек?

— Угу.

Что сейчас, что тогда, единственная, кому такое придёт в голову — это ты.

— Гмм, первая старшая, да?… — пробормотала Харухи себе под нос, глубоко задумавшись. Некоторое время она молчала, как будто её тяжёлым камнем придавили, а в следующее мгновение внезапно развернулась.

— Я иду домой. Что хотела, я сделала. Пока.

Она удалилась огромными шагами. Ни слова благодарности? Как невежливо, хотя, конечно, сложно ожидать другого от Харухи. К тому же, она так и не назвала мне своего имени. У меня сложилось впечатление, что, пожалуй, это и к лучшему.

Мы не могли сидеть здесь вечно, так что я решил разбудить Асахину-сан. Разумеется, перед этим я вернул тележку и меловой порошок, брошенные Харухи, назад на склад.

Спавшая как котёнок, Асахина-сан выглядела так мило, что меня так и тянуло позволить себе какую-нибудь шалость, но я всё-таки сдержался, и легонько встряхнул её за плечи.